- Что побольше?
- Ну... - разбойник покрутил головой, - бадейка какая-нибудь.
- Есть. Папа, помоги.
Капитан подтащил к Соловью бадью. Густая горка сметаны плюхнулась на дно.
- Мало! - мрачно сказал Соловей.
Чебурашка покосился на мешок и молча полез в погреб. Когда бадья наполнилась до половины, Соловей приподнял мешок, мужественно дернул за веревку и вытряхнул содержимое в бадью.
- Вот это киска! - ахнул Илья, стряхивая с камуфляжки брызги сметаны. Соловей-разбойник не обманул. Это был симпатичный белоснежный котенок-акселерат величиной с приличного дога. То, что это был именно котенок, сомневаться не приходилось. Об этом говорила его непропорционально большая голова. - Не хотел бы я иметь дело с его мамашей.
- Нам повезло, - усвоившая дозу Центральная подобрела и теперь благодушно смотрела на свою добычу, - родителей дома не было.
- А он породистый?
- Еще бы! Родословная моей не уступает, - заверила Правая. - Тут Соловей в точку попал.
- Баюн?! - догадался Чебурашка, с ужасом глядя на гигантского котенка. - Он же всех нас усыпит. Дрыхнуть будем, пока не помрем
Котенок, не обращая внимания на суету вокруг собственной персоны, жадно лакал сметану.
- Не усыпит, - успокоил Соловей. - Маленький еще. Сказок не знает.
- Зато царапкаюсь хорошо, - обрадовал его котенок, на мгновение отрываясь от своего приятного занятия.
- Однако аппетит у тебя, - засмеялся Илья. Котенок уже вылизывал стенки бадьи, а затем принялся облизывать лапки и разбухший животик.
- Мне здесь нравится, - удовлетворенно мяукнул он, сладко зевнул, попытался свернуться клубочком и, так и не завершив эту операцию, заснул.
- Да, подарочек... - покачал головой потрясенный петух.
- Вообще-то ему полагается быть черным, - с сомнением сказал Илья.
- Раз у Яги никакого нет, то она и такому рада будет, - обиженно просопел Соловей-разбойник.
- Правильно, - неожиданно поддержал его Чебурашка. - Дареному коню в зубы не смотрят. Подарим его Яге, и пусть теперь у нее голова бо... Ой! Домовой заткнулся на полуслове, сообразив, что брякнул лишнее, и испуганно посмотрел на капитана.
- Ладно, - засмеялся Илья, - может, ты и прав. Малыш вообще-то симпатичный. Ишь, Мурзик, сметанки налакался и дрыхнет без задних ног.
- Так его и назовем, - обрадовался Чебурашка.
- Ну, будем считать, что Соловей испытание успешно выдержал, недальновидно сказал капитан, за что тут же и поплатился.
- Ой, и правда! - обрадовалась Саламандра.
- Братину хмельную сюда! - торжественно кукарекнул петух.
Это уже становилось ритуалом. Благие намерения Ильи завязать с пьянкой трещали по всем швам.
- Горыныч... тебе еще на болото... и к Яге..
- Папа, положись на нас! - Правая и Левая подхватили чан и с натугой подтащили его к крыльцу.
- Это еще зачем? - испугался Илья.
- Братиной будет, - пояснила Центральная. - Что мы всё из наперстков лакаем?
- Правильное решение! - приветствовал инициативу Горыныча воевода.
- А что там внутри? - поинтересовался Соловей-разбойник.
- Нектар, - лаконично пояснил Никита Авдеевич и бодро вспорхнул на чан.
- Пахнет как-то странно. - Соловей, стоя на краю крыльца, осторожно заглянул внутрь чана.
- Нормально пахнет! - отрезал воевода, сердито тряхнув головой, покачнулся и, потеряв равновесие, спикировал вниз. Мутные воды 'нектара' сомкнулись над красным гребешком.
Соловей, в попытке поймать петуха, рефлекторно дернулся вперед и булькнул следом.
- Братаемся!!! - радостно пискнул Чебурашка и резво сиганул с верхней ступеньки крылечка в 'братину'.
- Это мне больше крещение напоминает, - пробормотал Илья, не на шутку испугавшийся за свою пьяную команду.
- Вот это по-нашему! - ликующе воскликнула Левая.
- Ныряем! - поддержала Правая.
- Все вместе! - предложила Центральная.
Головы с размаху плюхнулись в чан. Волна 'эликсира' выплеснула на крыльцо полузадохшегося петуха и отчаянно чихающего Чебурашку, захватив на обратном пути капитана, пытающегося дотянуться до пускающего пузыри Соловья.
- Римские патриции в вине купались, а мы чем хуже? - пробулькал он, выталкивая разбойника на мокрое крыльцо.
Булькал он недолго. Вошедший в раж Горыныч одним махом высосал чан чуть не до дна.
- Братаемся! - радостно заверещала где-то рядом Саламандра.
- Горыныч! Оттаскивай чан! Сгорим к чертовой матери! - Набулькавшийся Илья еще не успел охмелеть настолько, чтобы не оценить опасность. Одним махом он вылетел из 'братины' и покатился по крыльцу, сметая по дороге закуску.
Чан, повинуясь широкому жесту шеи Центральной, отлетел в сторону и вспыхнул ярким пламенем. Саламандра блаженно плескалась в огненной лужице на его дне.
- Эх, хорошо на свете белом жить! - лихо продекламировала Центральная и попыталась пустить огненную струю в небо. В горле ее забулькало. Запал не сработал.
Правая и Левая захихикали и попытались переплюнуть своего рулевого. Забулькало еще сильнее. Горыныч зашатался и рухнул на землю.
- Провалиться! - схватился за мокрую, слипшуюся от 'нектара' голову Илья. - Как теперь протрезвлять эту орясину?
- Доверьте это дело профессионалу!
Илья повернул голову, и желудок тут же прилип к гортани. Центральные ворота пересек 'народный целитель'.
- Ну-с, где пациент? - радостно вопросил он бодреньким тоном доброго доктора Айболита. Раздался скрип, скрежет, и последняя цитадель оборонного комплекса Василисы рухнула, едва не прихлопнув 'лекаря'.
- Удивительно непрочная конструкция, - хмыкнул Лихо Одноглазое. Центральная, привлеченная шумом, тоже имела неосторожность кинуть взгляд в сторону 'доктора'. Судорога, всколыхнувшая тело Горыныча, подкинула Правую и Левую вверх.
- Только не здесь! - заорал Илья. - Не хватало нам посад в выгребную яму превратить!
- А где? - просипела Центральная, из последних сил борясь со спазмами, сотрясающими ее тело.
- Где хочешь! Хоть у черта на куличках, только не здесь!
Воздушная волна отбросила 'лекаря' к бревенчатой стене гончарной мастерской. Дракон несся со скоростью курьерского поезда в указанном капитаном направлении. Одним прыжком перемахнув овраг, Горыныч с треском вломился в лес и, не снижая оборотов, помчался к черту на кулички, оставляя за собой широкую просеку. 'Народный целитель', убедившись, что трасса свободна, выполз обратно на дорогу, отряхнулся и одарил поредевшую команду Ильи лучезарной улыбкой, выставив напоказ ряд почерневших гнилых зубов. Остатки команды сыпанули в разные стороны.
- Отвернись! Мать твою... - Не закончив фразу, Илья согнулся пополам, и до Лиха Одноглазого донеслись характерные звуки, проинформировавшие 'целителя' о том, что лечение идет успешно. Удовлетворенно кивнув, Лихо повернулся к пациентам тылом в ожидании заслуженных похвал. Они не заставили себя долго ждать. Возмущенное кудахтанье, писк и отборный мат заставили 'лекаря' серьезно задуматься о правильности применяемых им методов лечения.
