не может оставаться тем же чудовищем, каким был раньше. Он улыбается моим мыслям.
— Форма меняется, сущность остается, — говорит он. — Это то, что Кришна рассказал мне о природе. Но для нас форма остается прежней.
— Потому что мы противоестественны.
— Да. Природа не терпит захватчиков. Мы не нужны в этом мире.
— Но ты хорошо выглядишь.
— Нет. Я устал. Я хочу умереть.
— А я нет, — говорю я.
— Я знаю.
— Слимом и его людьми ты проверял меня. Чтобы увидеть, буду ли я драться изо всех сил.
— Да.
— Но я прошла испытание. Я не хочу умирать. Уходи. Иди выполняй, что должен. Меня это не касается.
Якша грустно качает головой, и это одна из перемен — в нем появилась печаль. Она смягчила его, глаза стали не такими холодными. Но его печаль пугает меня больше, чем прежде пугало его злое ликование. Якша всегда был полон жизни для существа, которое позже нарекут бессмертным.
— Если бы я мог, я бы позволил тебе уйти, — говорит он. — Но я не могу.
— Из–за клятвы, которую ты дал Кришне?
— Да.
— Что он сказал тебе?
— Он сказал, что у меня будет его милость, если я уничтожу все зло, которое создал.
— Я подозревала об этом. Почему ты не уничтожил меня?
— У меня было время, по крайней мере, я так думал. Он не ограничивал меня во времени.
— Ты уничтожил других вампиров много веков тому назад.
Он смотрит на меня:
— Ты очень красива.
— Спасибо.
— Знание того, что где–то на земле существует такая красота, согревало мое сердце. — Он делает паузу. — Зачем все эти вопросы? Ты ведь знаешь, что я не убил тебя, потому что люблю тебя.
— Ты еще любишь меня?
— Конечно.
— Тогда отпусти меня.
— Не могу. Мне жаль, Сита, мне правда жаль.
— Это так важно для тебя — умереть, имея его милость?
Якша мрачен:
— Это то, ради чего я пришел в этот мир. Агоранский жрец не вызывал меня, я пришел по своей воле. Я знал, что есть Кришна. Я сбежал оттуда, где был. Я пришел, чтобы умереть в его милости.
— Но ты же пытался уничтожить Кришну?
Якша пожимает плечами, будто это не важно.
— Ошибки молодости.
— Он был богом? Ты уверен? Можем ли мы быть в этом уверены?
Якша качает головой:
— Даже это не имеет значения. Что такое бог? Это слово. Кем бы ни был Кришна, мы оба знаем, что не можем не подчиняться ему. Все просто.
Я жестом показываю на волны:
— Тогда черта подведена. Океан встречает берег. Бесконечное говорит конечному, что должно быть. Я принимаю это. Но у тебя есть проблема. Ты не знаешь, что Кришна сказал мне.
— Знаю. Я долго наблюдал за тобой. Правда очевидна. Он сказал тебе не создавать таких, как мы, тогда он защитит тебя.
— Да. Это противоречие. Если уничтожишь меня, ты пойдешь против его воли. Если нет, то ты проклят.
Якшу не трогают мои слова. Он, как всегда, на шаг впереди меня. Он показывает своей флейтой на дом. Возле окна стоит Рей, наблюдая за нами.
— Последние три дня я особенно пристально наблюдал за тобой, — говорит он. — Ты любишь этого мальчика. Ты не захочешь увидеть, как он умрет.
Я страшно напугана. Но отвечаю я резко:
— Если ты используешь это как угрозу, чтобы заставить меня уничтожить себя, ты все равно потеряешь милость Кришны. Потому что это все равно, как если бы ты убил меня собственными руками.
Якша не злится. Он вообще, кажется, заскучал.
— Ты неправильно меня поняла. Я ничего не сделаю тебе, пока ты защищена его милостью. И не заставлю тебя ничего делать. — Он показывает на заходящее солнце. — Чтобы превратить кого–то в вампира, нужна одна ночь. Уверен, ты помнишь. Когда снова взойдет солнце, я вернусь за тобой, за вами обоими. К тому времени ты должна будешь закончить. Тогда ты будешь моей.
В моем голосе слышна насмешка:
— Ты глупец, Якша. За столько лет у меня много раз было искушение создать еще одного вампира, и мне всегда удавалось устоять. Я не отрекусь от своей защиты. Посмотри правде в глаза, ты побежден. Умри и вернись в свой черный ад.
Якша поднимает брови:
— Ты знаешь, что я не глупец, Сита. Послушай.
Он смотрит на дом, на Рея и поднимает к губам флейту. Он играет всего одну ноту, пронзительно высокую. Звук вибрирует в моем теле, и меня трясет от боли. Позади я слышу звук разбившегося стекла. Нет, не стекла. Окна, возле которого стоял Рей. Я успеваю увидеть, как он вылетает через разбитое окно и с двадцати метров вниз головой падает на бетонированную дорожку. Якша хватает меня за руку, когда я порываюсь бежать к нему.
— Я бы хотел, чтобы все было по–другому, — говорит он.
Я отбрасываю его руку:
— Я никогда не любила тебя. Может, перед смертью у тебя будет благословение, но у тебя никогда не будет моей любви.
Он на мгновение закрывает глаза.
— Так тому и быть, — говорит он.
Я нахожу Рея в луже крови и куче стекла. Его череп треснул, его спина сломана. Невероятно, но он еще в сознании, хотя долго не проживет. Я переворачиваю его на спину. Он говорит со мной, и кровь течет у него изо рта.
— Я упал, — говорит он.
Мои слезы холодны, как капли океана на моих щеках. Я кладу свою руку ему на сердце.
— Вот чего я никак не хотела для тебя.
— Он отпустит тебя?
— Не знаю, Рей. Не знаю.
Я наклоняюсь и обнимаю его, я слышу, что у него в легких кровь, и его дыхание пытается пробиться сквозь нее. Так же, как боролось дыхание его отца, пока не отказало. Я вспомнила, что тогда сказала ему, что я не могу исцелить, а могу только убить. Но это была только половина правды, думала я сейчас, когда до конца поняла план Якши по моему уничтожению. Однажды он уже использовал мой страх, чтобы превратить меня в вампира. Сейчас он использует мою любовь, чтобы заставить меня создать другого вампира. Он прав, он не глупец. Я не могу смотреть, как умирает Рей, зная, что сила моей крови может излечить даже его смертельные раны.
— Я хотел спасти тебя, — шепчет он. Он пытается поднять руку, чтобы прикоснуться ко мне, но она падает.
Я сажусь и смотрю ему в глаза, желая наполнить их любовью, много лет и со многими другими смертными я пыталась внушить только страх.
