— Я хочу спасти тебя, — говорю я. — Ты хочешь этого?
— А ты можешь?
— Да. Я могу влить свою кровь в твою.
Он пытается улыбнуться:
— Я стану вампиром, как ты?
Я киваю и улыбаюсь сквозь слезы:
— Да. Ты станешь таким, как я.
— Я буду вынужден причинять людям боль?
— Нет. Не все вампиры причиняют людям боль. — Я прикасаюсь к его разбитой щеке. Я не забыла слова Якши, что он придет за нами на рассвете. — Некоторые вампиры могут очень сильно любить.
— Я люблю… — Его глаза медленно закрываются. Он не может закончить фразу.
Я наклоняюсь и целую его в губы. Я пробую его кровь.
Чтобы спасти его, мне надо сделать намного больше, чем просто попробовать.
— Ты — любовь, — говорю я, вскрывая наши вены.
Глава одиннадцатая
Как я и ожидала, сон Рея очень глубокий и крепкий. Я занесла его в дом, развела огонь в камине, уложила рядом и вытерла с него кровь. Вскоре после смешивания крови, когда он еще лежал на дорожке, его дыхание резко ускорилось, а потом совсем остановилось. Но это меня не напугало, потому что то же самое происходило со мной, с Матаджи и со многими другими. Когда он снова начал дышать, дыхание стало сильным и ровным.
Его раны исчезли, как по волшебству.
Из–за потери крови я ослабла и очень устала.
Надеюсь, что Рей проспит большую часть ночи, а Якша сдержит слово и не вернется до восхода. Я выхожу из дома и еду на «феррари» к Сеймуру. Еще не очень поздно — десять часов. Я не хочу встречаться с его родителями, они могут заподозрить, что я пришла совратить их любимого сына. Я обхожу дом и через окно спальни вижу Сеймура, печатающего на компьютере. Я скребу по стеклу своими цепкими ногтями, и это пугает Сеймура. Однако он подходит посмотреть, в чем дело. Он рад видеть меня. Сеймур открывает окно, и я забираюсь внутрь. Вопреки расхожему мнению, я могла бы забраться и без приглашения.
— Так круто, что ты здесь, — говорит он. — Я целый день писал о тебе.
Я сажусь на его кровать, он стоит у стола. Его комната заполнена разными умными штуковинами — телескопы и всякое такое, — но стены заклеены постерами из классических фильмов ужасов. В такой комнате мне уютно. Я часто хожу в кино, на последние сеансы.
— Обо мне? — спрашиваю я. Я смотрю на экран его компьютера, но он вернулся в меню.
— Да. Ну, нет, не совсем. Но ты вдохновила меня на эту историю. Она находит на меня волнами. Это о девушке нашего возраста, которая была вампиром.
— Я — вампир.
Он поправляет на носу свои огромные очки:
— Что?
— Я сказала, что я — вампир.
Он смотрит в зеркало над комодом:
— Я вижу твое отражение.
— Ну и что? Я сказала правду. Ты хочешь, чтобы я выпила твою кровь, чтобы доказать это?
— Ладно, не надо. — Он глубоко вздыхает. — Ух ты, я знал, что ты интересная девушка, но я и подумать не мог… — Он сам себя останавливает. — Но это ведь неправда? Неужели я все это писал о тебе?
— Да.
— Но как такое возможно? Ты можешь это объяснить?
— Нет. Это одна из загадок жизни. Время от времени ты сталкиваешься с ними, если живешь достаточно долго.
— Сколько тебе лет?
— Пять тысяч.
Сеймур поднимает руку.
— Подожди, подожди. Давай помедленнее. Я не хочу тебе надоедать и точно не хочу, чтобы ты пила мою кровь, но все же, прежде чем мы продолжим, не могла бы ты продемонстрировать какие–то из своих способностей? Это поможет мне в моих исследованиях, ну, ты понимаешь.
Я улыбаюсь:
— Ты действительно не веришь мне? Ничего, все нормально. Не знаю, хочу ли я, чтобы ты поверил. Но мне очень нужен твой совет. — Моя улыбка исчезает. — Сейчас я подхожу к концу. За мной пришел старый враг, и в первый раз за свою долгую жизнь я уязвима. Ты умный мальчик, и тебе снятся пророческие сны. Скажи, что мне делать.
— У меня были пророческие сны?
— Да. Поверь мне, иначе меня бы здесь не было.
— Чего хочет этот старый враг? Убить тебя?
— Убить себя и меня. Но он не хочет умирать, пока не убедится, что я мертва.
— Почему он хочет умереть?
— Устал жить.
— Видимо, немало пожил. — Сеймур на минуту задумывается. — А он бы согласился умереть одновременно с тобой?
— Уверена, ему бы это подошло. Это может ему даже понравиться.
— Тогда это решение твоей проблемы. Создай ситуацию, когда он будет уверен, что вы оба обречены. Но заранее подготовь все так, что, когда ты будешь нажимать кнопку — или что ты там будешь делать, — погибнет только он, а не ты.
— Интересная мысль.
— Спасибо. Я думал использовать ее в своем рассказе.
— Но есть небольшая проблема. Мой враг необычайно умен. Будет не просто убедить его, что я собираюсь умереть вместе с ним, заставить его поверить, что я действительно умру. А я не хочу умирать.
— Должен быть какой–то способ. Всегда есть.
— А что ты собираешься написать в своем рассказе?
— Я еще не думал над деталями.
— Сейчас для меня это совсем не детали.
— Извини.
— Все нормально.
Я слышу, что его родители смотрят телевизор в другой комнате. Они говорят о своем мальчике, о его здоровье. Мать убита горем. Сеймур смотрит на меня через толстые линзы очков.
— Тяжелее всего моей матери.
— СПИД — это не новый вирус. Одна из его форм существовала в прошлом, не совсем такая, как сейчас, но достаточно близкая. Я видела ее в действии. Эта болезнь свирепствовала в Древнем Риме, в период его упадка. Умерло много людей. Целые деревни. Поэтому болезнь и остановилась, уровень смертности в некоторых краях был так высок, что не оставалось никого, кто мог бы переносить болезнь.
— Интересно. В исторических книгах нет упоминаний об этом.
— Не доверяй так сильно книгам. История — это то, что можно только пережить, о ней нельзя прочитать. Посмотри на меня, я — история. — Я вздыхаю. — Я могла бы о многом рассказать.
— Расскажи.
