положению чрезмерно беспокоить Вас. Все, что мы можем сделать, это стараться смело принять свою судьбу такой, какой бы она ни была. В качестве альтернативы можно позволить мыслям о возможных действиях Гальбаторикса расстроить наши умы, а этого я делать не собираюсь. Я отказываюсь давать ему такую власть надо мной.
ПОЯВЛЕНИЕ НА СВЕТ
Раздался крик: высокий, пронзительный, почти нечеловеческий по высоте и силе.
Эрагон напрягся, как – будто кто-то ударил его ножом. Он провёл большую часть дня, наблюдая как сражаются и умирают люди – сам убивал десятки – всё же он не мог не переживать, когда слышал крики и плачь Элейн. Звуки, которые она производила, были такими ужасными, что он начал задаваться вопросом, переживет ли она роды.
Рядом с ним, около бочки, что служила ему сиденьем, Олбрих и Балдор сидели на корточках, поджав ноги, и выковыривали клочки травинок под их ботинками. Их толстые пальцы измельчали каждый клочок листика и стебля с методической тщательностью, прежде чем нащупывали следующий… Пот блестел на их лбах, а их глаза выражали гнев и отчаяние. Изредка они обменивались взглядами или смотрели на их палатку через дорожку, где находилась их мать, но в остальном они уставились на землю, и игнорировали окружающих.
В нескольких футах от него, Роран сидел на другой бочке, которая лежала на боку и раскачивалась от его малейшего движения. Вдоль края грязной дорожки толпились несколько дюжин человек из Карвахолла, в основном это были мужчины, друзья Хорста и его сыновей или те,чьи жены помогали целительнице Гертруде ухаживать за Элейн. За ними возвышалась Сапфира. Её шея была выгнута как натянутый лук, кончик ее хвоста дергался, как будто она охотилась, и она упорно трясла алым языком, высунув его изо рта, изучая все ароматы в воздухе, которые могли бы дать информацию о Элейн или ее будущем ребенке.
Эрагон потёр больные мышцы левого предплечья. Они ждали несколько часов, приближались сумерки. Длинные черные тени от каждого объекта тянулись к востоку, словно стремясь прикоснуться к горизонту. Воздух стал прохладным, комары и стрекозы, с кружевными крыльями, из ближайшей реки Джиет летали туда-сюда вокруг них.
Еще один крик разорвал тишину.
Мужчины пошевелились с беспокойством, а затем сделали жест, предотвращающий несчастье, и бормотали друг другу голосами, предназначенными только для тех, кто был ближе всего к ним, но Эрагон слышал их с превосходной ясностью. Они шептались о трудностях беременности Элейн; некоторые мрачно заявляли, что если бы она не родила в ближайшее время, то было бы уже слишком поздно и для нее, и для ребенка. Другие говорили что-то вроде этого: «Тяжело для человека потерять жену даже в лучшие времена, ноособенно здесь, особенно сейчас», или «Какой стыд, это…». Некоторые возлагали ответственность за Элейн на Разаков или на события, которые произошли во время путешествия сельских жителей к варденам. И многие бормотали недоверчивые замечание относительно Арьи, которой разрешили помогать с родами.
– Она эльф, а не человек, – сказал плотник Фиск. – Ей следует держаться себе подобных, она не должна вмешиваться куда захочет. Кто знает, чего она действительно хочет, а?
Эрагон все слышал, но не показал этого и старался остаться невозмутимым, так знал, что новость о том, что у него обострился слух, принесет одни неудобства среди деревенских друзей.
Бочка под Рораном заскрипела, когда он наклонился вперед.
– Как вы думаете, должны ли мы…
– Нет, – сказал Олбрих.
Эрагон плотнее закутался в плащ. Холод начал пробирать его до костей. Он не уйдет, пока мучения Элейн не закончатся.
– Смотрите, – сказал Роран с внезапным волнением.
Олбрих и Балдор одновременно повернули головы.
По ту сторону дорожки Катрина вышла из палатки, неся грязные тряпки. Перед тем как занавеска закрылась, Эрагон увидел Хорста и одну из женщин Карвахолла, стоящую у подножия кровати, где лежала Элейн, он не узнал эту женщину.
Бросив косой взгляд на наблюдающих людей, Катрина почти бегом подошла к огню, где жена Фикса, Изольда, и Нола кипятили тряпки для повторного использования.
Бочка скрипнула ещё два раза, поскольку Роран двинулся. Эрагон был почти уверен, что он пойдет за Катриной, но он остался на месте также как и Олбрих и Балдор. Они как и остальные пристально следили за движениями Катрины.
Эрагон скривился, поскольку последний крик Элейн проник в воздух, крик не менее мучительный чем предыдущие.
Затем занавеска открылась снова и из палатки выбежала Арья, босая и растрепанная. Ее волосы развевались у ее лица, когда она бежала к трём эльфийским охранникам Эрагона, которые стояли вместе в тени возле палатки. В следующее мгновение она срочно говорила с одной из них, с женщиной эльфом с тонкими чертами лица по имени Инвидия, затем поспешила назад также, как и пришла.
Эрагон догнал ее прежде, чем она покрыла несколько ярдов. – Как дела? – Спросил он.
– Плохо.
– Почему так долго? Разве вы не можете помочь ей родить быстрее?
Напряженное выражение лица Арьи стало еще более мрачным.
– Я могла бы извлечь ребёнка из её чрева ещё в первые пол часа,но Гертруда и остальные женщины позволили мне использовать только простые заклинания.
– Это абсурд! Почему?
– Потому что магия пугает их – и я их пугаю.
– Тогда скажи, что ты не причинишь им никакого вреда. Скажи на древнем языке, и у них не будет другого выбора, кроме как поверить тебе.
Она покачала головой.
– Это только ухудшит ситуацию. Они будут думать, что я пыталась околдовать их, и выгонят меня.
– Уверен, Катрина…
– Благодаря ей, я сделала хотя бы эти заклинания.
Элейн снова закричала.
– Может они позволят тебе немного облегчить ее боль?
– Не больше,чем я уже сделала.
Эрагон повернулся к палатке Хорста. -Раз так, – прорычал он сквозь стиснутые зубы.
Арья схватила его за левую руку, и удержала его на месте.Озадаченный он повернулся к ней для объяснений. Она покачала головой
– Не надо, – сказала она. – Эта знахарка старше чем само время. Если ты вмешаешься,то Гертруда рассердится и настроит всех женщин вашей деревни против тебя.
– Меня это не волнует!
– Я знаю, но поверьте мне: самое мудрое, что ты можешь сейчас сделать – это подождать вместе с другими. – словно подчеркивая свою точку зрения, она выпустила его руку.
– Я не могу просто стоять в стороне и позволить ей страдать!
– Послушай меня. Будет лучше, если ты останешься. Я помогу Элейн как смогу, не иди туда. Ты будешь только причиной раздоров и злобы, а это совершенно не нужно здесь…Пожалуйста.
Эрагон заколебался, затем прорычал с отвращением, и развел руками, когда Элайн закричала еще раз. – Хорошо, – сказал он и наклонился к Арье. – Но что бы ни случилось, не дай ей и ребёнку умереть. Меня не волнует что тебе нужно для этого сделать, только не дай им умереть.
Арья изучала его с серьёзным взглядом. -Я никогда не позволю причинить вред ребенку, – сказав это она ушла.
Когда она исчезла в палатке Хорста, Эрагон вернулся туда, где сидели Роран,Олбрих и Балдор.
