– А что на других сторонах обелиска?
– Не знаю, – ответил я, поднимаясь и потягиваясь. – Я еще не успел посмотреть.
На западной стороне обелиска мы нашли рисунок Сета и Гора, где Сет вырывал у Гора глаз. Иероглифы под рисунком в подробностях описывали эту сцену, восхваляя силу и отвагу Сета. Я лишь покачал головой.
– Глаз? – спросила Дженни. – Он вырвал у Гора глаз?
– Одна из версий поединка, – усмехнулся я. – Могу поспорить, что вторую часть того же мифа они не изобразили, Согласно ей, Гор лишил Сета мужского достоинства.
Дженни хмыкнула.
На северной стороне мы обнаружили рисунок, на котором Атум сам себя порождает из Нуна – хаоса. Иероглифы утверждали, что демиург возник из хаоса и затем сотворил мир. Но в хаосе жизни нет, и быть не может.
– Обычное утверждение Белых, – прокомментировал я. – Они любят повторять, что хаос – враг всего живого. В свое время я немало спорил с Белыми, доказывая, что порядок – вещь статичная и без хаоса не может быть развития.
– Ты действительно так считаешь? – спросила Дженни.
– Разумеется. Посуди сама, полная статика – это, в конце концов, абсолютный отказ от развития. Хаос стимулирует, он создает новые условия, заставляя эволюционировать. Весь наш мир – хаос. А без хаоса, без новых условий, мир превратился бы в нечто бледное и предсказуемое, нечто, способное уничтожить жизнь навсегда. Без хаоса нет жизни. И поэтому я никогда не стану Белым. Они не понимают, к чему стремятся.
– Тебе предлагали стать Белым?
Я засмеялся, не почуяв подвоха.
– О да. Много раз.
– А на каких Досках ты играл, прежде чем тебя прислали сюда?
– Да на многих… На Доске Джилдар, Доске Каприлл, – придумал я с ходу несколько ничего не значащих, но звучных названий.
Она опять чуть меня не подловила. Надо внимательнее следить за словами, а то еще проболтаюсь ненароком…
Барельеф на восточной стороне заставил нас остановиться. Здесь изображался Ра, плывущий по Нилу и борющийся с Апопом, огромным змеем. Иероглифы опять же комментировали рисунок, но текст заставил меня задуматься.
– Что ж, – сказал я наконец, – вот и ответ.
– Что ты имеешь в виду?
– Я понял, где Источник Прорыва. Дженни удивленно на меня посмотрела.
– Ты понял, где Источник, не сделав замеры?
Я хмыкнул и рассказал ей об иероглифах на песке и о статуе Геба.
– Понимаешь, эти болваны настолько уверены в своих силах, что выложили нам практически все, увидев иероглифы на песке, я уже должен был догадаться. Потом мне не пришло в голову сопоставить иероглифы на песке и иероглифы на статуе Геба. Только сейчас до меня дошло, что Белые хотят сказать. Да, туповат я становлюсь.
– Считай меня еще тупее, но я ничего не поняла, – хмуро сказала Дженни.
– На песке было начертано: «Я чист, чист, чист». Это слова мертвого человека на загробном суде Осириса. На статуе Геба написали, что Гор будет свержен, но не на небесном Ниле. И, наконец, здесь мы имеем счастье лицезреть бога Ра, который борется со змеем Апопом. Ты видишь связь?
– Нет.
– Подземный Нил, подруга, подземный Нил. Загробный мир в древнеегипетской, да и не только, мифологии находится под землей. Ра сражался каждый день с Апопом, плавая по подземному Нилу, который Апоп якобы выпивал, мешая лодке Ра плыть навстречу утру. Сложи все эти утверждения, и ты получишь точное место Прорыва. Оно будет под землей.
Я указал под ноги.
– Прямо под нами.
– Ты хочешь сказать…
– Этот остров полый. И нам нужно найти вход. Скорее всего, он не на острове, а под водой. Поэтому мы в любом случае проведем сегодня определяющий сеанс. Пойдем, нам надо осмотреть подножие горы. Может быть, интуиция меня подводит, и вход где-то на острове.
Солнце сияло над нашими головами, пробиваясь сквозь ярко-зеленую крышу джунглей. Я вытерла лоб и взглянула на Анатолия. А Король держится молодцом – даже не вспотел, хотя мы ходили по этому влажному, красивому аду уже часа полтора.
Наши поиски у подножия ничего не дали, а значит, интуиция на этот раз не подвела Короля – вход в Царство Мертвых нужно искать где-то вне островной поверхности. Мы выбрались на пляж, я скинула рюкзак на землю и села на прохладный белый песок, машинально отметив, что белый песок мне нравится больше, чем желтый – он не так нагревается на солнце.
Король лег рядом, растянувшись на песке и положив под голову рюкзак.
– Итак, – спросила я, – что мы будем делать дальше?
