из-за стола, быстро направился к выходу.
Частити не смотрела ему вслед. Она продолжала думать о возникшей непонятной тревоге, о том, правильно ли она поступила, согласившись встретиться с Кателли. И еще она думала о Лорене Жаффрее.
VII
– Мне нужно поговорить с вами, Лорен, – сказал полковник, прогуливаясь с майором Жаффреем. – Пойдемте в Парк Мира, это одно из самых замечательных мест в Таре. Хотите знать чем? Парк Мира – старейший заповедник во всей Внутренней Сфере. Его основал в две тысячи шестьсот пятьдесят седьмом году сам Первый лорд. Странно, но парк уцелел и во время агрессии Дэвионов. В течение трехсот лет, пока Горцев здесь не было, он оставался нетронутым, – объяснял полковник Лорену то, что тому и так было хорошо известно. – Прошедшие жестокие войны словно забыли о некоторых уголках Внутренней Сферы. Уничтожив целые страны и народы, они пощадили маленькие островки, среди которых оказался и Парк Мира, маленький след давным-давно увядшей славы Звездной Лиги. Таинственный и манящий, прекрасный в своей: первозданной красоте.
– Очаровательное место, сэр, – признался Жаффрей, разглядывая стоящие среди деревьев величественные статуи знаменитых полководцев, политических деятелей и ученых далекого и почти забытого прошлого. – Да, – ответил полковник. – И успокаивающее действует. Во всяком случае, на меня. Когда меня начинают одолевать мысли о прошлом и будущем нашего народа, о его роли в истории человечества, я прихожу сюда. Здесь я советуюсь с нашими великими предками. Сквозь века они подают мне свой голос, – мечтательно проговорил Маклеод. – Не могли бы вы поподробнее рассказать об этом таинственном послании Сун-Цу? И хотелось бы услышать от вас о Томасе Марике. Что заставило его объявить эту войну?
– Меня это удивляет не меньше вашего, полковник, – ответил Лорен. И это было чистейшей правдой. Вчера вечером дикторы передали сногсшибательную новость – объединенные войска Марика и Ляо нанесли ошеломляющий удар по Маршруту Сарна и прилегающим районам. – Скорее всего, – задумчиво проговорил он, – Томас счел, что Виктор Дэвион убил его сына, подменив его двойником. Достаточно веская причина, чтобы начать войну. Кто осудит его за это? – спросил Лорен.
Сначала полковник проворчал нечто нечленораздельное, и вдруг его точно прорвало:
– Принц патологически жаждет власти. Он уже не способен видеть, что делается вокруг него. Нас он, похоже, пытается держать за дурачков. Постоянно обманывает, по контракту не платит, вооружений и запчастей у него не допросишься. И началось это после Гленгарри, – кипятился полковник. – У Виктора не осталось ничего – ни чести, ни стыда, ни совести.
Лорен остановился у мраморной статуи генерала Бенжамина Дженкинса Новака, министра обороны Звездной Лиги. Слушая гневный монолог Маклеода, Лорен с интересом разглядывал резко очерченное, но благородное лицо генерала. Похоже, полковник не в первый раз произносил здесь свои страстные речи.
– Так что же относительно послания канцлера, майор?
– Мне кажется, оно пришло вполне своевременно, – ответил Лорен.
– Тогда говори, парень, не тяни. Лорен решил больше не оттягивать разговор, ради которого он сюда и приехал.
– Канцлер считает, что Горцы слишком долго ждали суверенитета. Пора вам стать полноправными хозяевами у себя дома, и канцлер предлагает вам свою помощь в восстановлении независимости планеты. Он гарантирует, что не только он сам, но и Томас Марик признает независимость Нортвинда, если вы ее объявите.
– Ты понимаешь, Жаффрей, что говоришь? – отчетливо произнес полковник.
– Конечно, сэр, – спокойно ответил Лорен. – Сун-Цу просил меня передать, что в течение двухсот лет Дом Ляо не мог вернуть свой долг народу Нортвинда и готов восстановить справедливость. Если вы заявите о разрыве отношений с Дэвионом, он поддержит вас всеми имеющимися у него средствами.
– Он предлагает нам сменить хозяина? – Лицо полковника напряглось. – Напрасно ты приехал сюда, Лорен. Хотя, впрочем, ты просто курьер. Давай будем считать, что ты ничего не говорил, а я ничего не слышал.
– Вы не совсем меня поняли, – продолжал Лорен. – Канцлер никуда вас не толкает. Он просто передает вам, что в случае, если Горцы объявят о независимости планеты, Конфедерация Капеллана и Дом Марика официально признают ваш суверенитет.
Полковник перевел взгляд с Лорена на бесстрастное лицо генерала Новака, будто вслушиваясь в бесценные рекомендации великого министра обороны.
– Неужели Сун-Цу думает, что Виктор Дэвион будет сидеть и смотреть, как Нортвинд ускользает у него из рук? – не отводя глаз от статуи, взволнованно спросил Маклеод.
– Канцлер просил меня передать вам, – ответил Лорен, – что он окажет Горцам и военную поддержку. Томас Марик сделает то же самое. Да вы же сами вчера все слышали, – добавил он.
Полковник слышал, но ему нужны были подтверждения от Жаффрея. А Томас Марик сказал буквально следующее: «Тот, кто захочет сбросить с себя ненавистное дэвионовское ярмо, может смело рассчитывать на мою поддержку. Я не оставлю в беде людей, которым дороги идеалы свободы. Население Маршрута Сарна, я обращаюсь к вам!»
– Ну а что Конфедерация Капеллана выиграет от того, что мы станем свободными? – задал Маклеод вопрос, на который Лорен и сам не знал ответа. Чувствуя свою уязвимость, он решил высказать то, чего ожидал полковник.
– Вы можете мне не верить, полковник Маклеод, но канцлер не намерен держать здесь свои войска. И навязывать вам свою волю он тоже не будет. Для канцлера польза в вашем освобождении есть. Во-первых,
