именно Луис предупредил обо мне Роз, — только после того, как он указал на меня, она стала искать моего общества.
Я пошла на второй этаж посмотреть информацию по фирмам и корпорациям. Оказалось, что Роз владела небольшой частью акций фирмы «Алма Миджикана», принадлежащей Луису, но никто не увидел бы в этом греха. Если Ральф говорил правду и Роз пытается скрыть лишь грехи своей юности, то, что случилось в Мексике, меня это не касается.
— Не трое дело, Вик, — громко сказала я. — Помни, некоторые думают, что ты гвоздь в заднице.
Мужчина, сидевший рядом, возмущенно взглянул на меня. Я уставилась на экран, поджала губы, что- то нацарапала в блокноте и притворилась, что ничего не слышала и не говорила.
И в самом деле, пора заняться собственными клиентами. Тем не менее я записала в свой блокнот имя Шмидта, название фирмы — «Алма Миджикана» и ее адрес: на юге Эшленда. Может быть, потом съезжу посмотрю, как у них идут дела. А заодно выясню, получал ли Луис в последнее время какие-нибудь контракты.
Последнее оказалось невозможным. Конечно, список контрактов у них есть, но надо знать название проекта для того, чтобы найти имя его держателя. Мне не позволят перебирать многотысячные файлы ради одного дела. Я стиснула зубы. Теперь уж действительно пора приниматься за свою собственную работу.
Я уже собиралась выходить из зала, как открылась дверь в дальнем конце коридора и вошел Бутс с группой каких-то людей, слушающих его энергичную речь. Он заметил меня, одарил своей легендарной улыбкой и махнул рукой в сторону своего офиса. Конечно же он не вспомнил, кто я такая, просто увидел знакомое лицо, однако, странное дело, этот человек буквально завораживал своей улыбкой, и я почувствовала, что улыбаюсь ему в ответ.
Вероятно, лишь для того, чтобы стряхнуть с себя его чары, я решила покопаться в делах Роз и набрала номер фирмы «Алма Миджикана». Назвавшись представителем городской администрации, я спросила, где они сегодня работают. Человек, который снял трубку, говорил с сильным акцентом и, похоже, знал очень мало английских слов. Так и не поняв, о чем я спрашиваю, он пошел позвать кого-нибудь еще.
Луиса Шмидта я видела всего один раз в жизни, но сейчас мне явно показалось, что голос вновь подошедшего принадлежал именно ему; голос этот был полон подозрения. На случай, если у него хорошая слуховая память, я повторила свой вопрос с сильным носовым прононсом Южной стороны.
— У нас никаких проблем нет, — прервал он меня на первом же слове, — и никакие проверки нам не нужны, особенно шпионы из городской администрации.
— Я и не говорю, что у вас проблемы. — Было нелегко сохранять бойкость речи и носовой акцент. — Просто тут пошли разговоры, что национальные меньшинства получают лучшие контракты, чем белые предприниматели. Вот мы и проводим выборочные проверки, чтобы доказать, что это не так.
— А вот это уже расизм, — горячо заговорил он. — И я не позволю расистам проводить у меня проверки. Точка. А теперь давайте расстанемся, пока я не возбудил против вас дело о клевете.
— Но ведь я же как раз пытаюсь вам помочь, — начала я еще раз, но он уже повесил трубку.
Итак, «Алма Миджикана» не желает проверок со стороны властей. Что ж, в этом нет ничего удивительного. Проверки никому не нравятся. Оставь их в покое, Вик. Занимайся своим делом, работай на людей, которые тебе платят.
Именно после этого мудрого совета самой себе я поехала в библиотеку Иллинойского университета поискать «Алма Миджикана» в их банке данных для «Геральд стар». И, к своему удовольствию, выяснила, что у них есть контракт на реконструкцию части Дэн Райана. В газетном сообщении от 2 февраля приводился полный список фирм, участвующих в реконструкции, которые принадлежали национальным меньшинствам или возглавлялись женщинами. По-видимому, иски Луиса Шмидта все-таки возымели действие — он получил желанный контракт. Я вспомнила недавние вопли черных против других меньшинств. Вряд ли они сейчас в восторге от того, что «Алма Миджикана» съедает часть их пирога.
Дальше я попыталась обмануть саму себя и сделать вид, что Дэн Райан как раз по дороге в Луп и я не делаю крюк, чтобы влезть в дела Луиса. Я поехала вниз от Холстед к улице Сермак, потом развернулась под мост и выехала к Лейк-Шор-Драйв. Так… как же теперь подъехать к строительному участку? Я свернула с асфальтированного шоссе и, оказавшись на разбитой дороге, проходящей ниже уровня основного транспортного потока, припарковалась рядом с «бьюиком» последней модели.
Опять я неподходяще одета для экскурсии на стройку, хотя мои льняные слаксы смотрелись здесь все же лучше, чем смотрелся бы шелковый брючный костюм. Я шла, минуя глубокие ямы, пробираясь сквозь завалы сброшенной вниз железной арматуры, обходя множество набитых чем-то кулей.
Чем ближе я подходила к зоне ремонтных работ, тем громче становился грохот машин. Механические монстры огромными металлическими лапами крушили бетон дороги, за ними шли ряды автоматических пневмомолотков и довершали работу — разбивали дорожное полотно на мелкие куски. Транспортеры ссыпали их в грузовики. Сотни дорожных рабочих, среди которых были и женщины, делали какую-то свою работу.
Несколько минут я стояла на обочине, наблюдая за этим гигантским муравейником и размышляя, как бы мне разыскать «своих» подрядчиков или привлечь хотя бы чье-то внимание. Нечего и думать соваться туда, в самое пекло, без рабочих ботинок и каски. В моей одежде можно было разве что походить вокруг машин да зияющих провалов в дорожном покрытии. И в то же время до чего не хотелось уходить ни с чем! Я прошла несколько шагов вдоль обочины, и тут меня наконец заметили. Небольшой человечек из ближайшей бригады подошел ко мне.
— Без рабочей одежды сюда нельзя, мисс, — сказал он тоном, не допускающим возражений.
— Вы бригадир? — спросила я.
— Здесь полно бригадиров. Вам кто нужен, мисс?
— Кто-нибудь, кто мог бы показать мне бригаду фирмы «Алма Миджикана». — Я сложила ладони рупором и кричала ему в самое ухо, да и то пришлось повторить свой ответ дважды.
Он смерил меня обычным взглядом мужчины, недовольного вмешательством женщин в их особые дела.
— Здесь работают десятки подрядчиков. Я их всех не знаю.
— Поэтому я и хочу найти бригадира! — проорала я.
— Поговорите с начальником работ. — Он указал на трейлер, весь в электропроводах, стоящий на другом конце дороги. — И в следующий раз без каски здесь не появляйтесь.
Я даже не успела поблагодарить его, он повернулся и пошел назад к своей бригаде. Я же поковыляла через торчащее железо на другой конец дороги. Грязь, выбоины, куски бетона… Мое очень медленное движение к трейлеру сопровождалось свистками и улюлюканьем. Я ругала себя и не обращала на них внимания.
В самом трейлере тоже был хаос, только в меньшем масштабе. По полу, густо переплетаясь, змеились телефонные и электрические провода. Остальное место занимали столы с грудами чертежей, телефонными аппаратами, компьютерами — одним словом, все необходимые аксессуары большой инженерной фирмы, сосредоточенные на очень небольшом пространстве.
В довершение ко всему у аппаратов толпилась уйма людей, разговаривающих друг с другом или, судя по тому, что я уловила, со строительными площадками. На меня не обратили никакого внимания. Я дождалась, пока ближайший от меня человек положил телефонную трубку, и подошла к нему.
— Мне нужна бригада фирмы «Алма Миджикана». Не скажете, где их найти?
Пожилой человек, лет около шестидесяти, с грубым, обветренным лицом и маленькими серыми глазками, окинул меня взглядом.
— А вы почему без каски?
— Так получилось, — проговорила я. — Вы только укажите мне, где они работают, а каску я найду.
— Зачем они вам нужны? — Маленькие серые глазки абсолютно ничего не выражали.
— Простите, вы начальник ремонтных работ?
— Заместитель, — произнес он после некоторого колебания. — А вы кто такая?
Теперь уже я колебалась, как представиться. Если снова сказать, что я из федеральной службы