подлинности. Опустошила содержимое ручной сумочки в другие карманы и погасила в офисе свет. Ботинки остались у меня в машине, надену их, когда приеду на место, — в них тяжело вести машину. Сунув каску под мышку, я отбыла. В это время зазвонил телефон. Не обращая на него внимания, я заперла входную дверь.
Лифт, который с трудом втащил меня наверх, сломался окончательно. Я передернула плечами и зашагала к лестнице.
Глава 34
ГНЕВ С НЕБЕС
Я потуже завязала шнурки на ботинках и двинулась по разбитому шоссе; неделю назад я шла тут в туфельках и чуть не сломала нош. Вот теперь совсем другое дело. А главное, сегодня на меня никто и внимания не обратил.
Шагая вдоль обочины, я поняла: можно было не беспокоиться по поводу того, что одежда на мне слишком новая, — буквально за две минуты она вся покрылась цементной пылью. Я даже надела солнечные очки, чтобы защитить от пыли глаза. А вот легкие защитить было нечем, пыль, казалось, проникала во все поры. Но может быть, этот лающий кашель придаст еще больше правдоподобия моему облику. Единственное, чего мне не хватало, это цветной косынки на шее, красной или желтой, чтобы прикрывать рот, когда рядом начинал работать пневмомолот. Но чего мне в самом деле не хватало, так это профсоюзного билета или какого-нибудь другого удостоверения. Даже рискуя, что меня узнают ребята в трейлере, я не могла расхаживать по строительной площадке, вопрошая, где тут «Алма Миджикана», и не принадлежа к ее братству. Пока что я медленно тащилась вперед и высматривала яркое — красное с зеленым — оборудование фирмы «Вунш и Грассо».
Сейчас я была сильнее, чем два дня назад, но с каждым шагом энтузиазма у меня становилось все меньше. Я поняла также, что для настоящего строительного рабочего мне недостает фляги у пояса. Хотя день сегодня был не такой жаркий, как тогда, на прошлой неделе, однако в плотном комбинезоне и тяжелых ботинках я быстро вспотела, а от пыли все время хотелось чем-нибудь промочить горло. Взывали о сочувствии и мои плечи. Не помешали бы и затычки в уши.
Пневмомолоты, огромные грейдеры, грузовики с цементом, бульдозеры, вытягивающие свои гигантские когти, крики нескольких тысяч человек — все это образовывало громкий нестройный хор. У некоторых настоящих рабочих в ушах действительно были затычки, но лучше оглохнуть, решила я, чем проявить слабость.
Я шла вниз по западной стороне дороги. Похоже, это самая сложная зона всей стройки, так как здесь прокладывали новую боковую ветку для транспорта, выезжающего с автомагистрали Эйзенхауэр и направляющегося к югу. Я быстренько оглядела эту часть, потом попыталась осмотреть четыре боковых ответвления, для чего пришлось как следует напрячь глаза — оборудования «Вунш и Грассо» нигде не было видно.
И все-таки я нашла его, на повороте 1–55, и, к счастью, на моей стороне эстакады. Я оперлась об ограждающий поручень, чтобы отдышаться, и еще раз оглядела территорию. На участке «Алма Миджикана» было с полдесятка машин и двадцать или тридцать человек.
Они не клали асфальт, нет, они делали нечто другое. Как я заметила, они подготавливали дорожное полотно: сначала гигантской машиной разбивали камни на мелкие куски, затем другой машиной размельчали их еще больше и потом разравнивали. Те, что не работали на машинах, шли рядом и вручную подравнивали края. Несколько человек стояли, просто наблюдая за ними.
Несмотря на первоклассную технику, все это напоминало прошлый век. Еще одна интересная деталь — в бригаде не было ни негров, ни испанцев, ни мексиканцев. У многих рабочих на касках стоял фирменный знак «Вунш и Грассо». Тоже любопытная деталь — что же у них, и касок собственных нет? Ну хорошо, пусть оборудование они вынуждены арендовать, но уж каски-то даже небольшая фирма наверняка может закупить… Что-то здесь не то.
Я перемахнула через ограду и подошла к тем, кто наблюдал за работой. Шум здесь стоял такой, что мне с трудом удалось привлечь их внимание. Наконец один из них обернулся.
— Луис Шмидт сегодня здесь? — крикнула я ему в самое ухо.
— Кто-кто? — спросил он.
— Луис Шмидт.
— Не знаю такого.
Он отвернулся к дороге и поманил кого-то. Я подумала, что он собирается задать ему мой вопрос, но, оказывается, он хотел лишь дать указание рабочему. Я похлопала его по руке. Он нетерпеливо повернулся.
— Вы все еще здесь?
— Скажите, это участок «Алма Миджикана»? — спросила я.
Он закатил глаза — что эта девка, совсем глупая? — и показал на ближайшую к нему машину.
— А вы сами как думаете?
— Я думаю, что вы от «Алма Миджикана», а оборудование арендуете у «Вунш и Грассо».
Он собирался разразиться пламенной речью, когда к нам подошел еще один из наблюдателей.
— Что здесь происходит? — требовательно спросил он, жестом успокаивая разговаривающего со мной.
— Я ищу бригаду фирмы «Алма Миджикана»! — заорала я. — Мне сказали, что они арендуют оборудование «Вунш и Грассо».
Второй подошедший увлек первого в сторону, и они принялись возбужденно что-то обсуждать, усиленно жестикулируя, указывая то на дорогу, то на меня. В конце концов первый отошел еще ярдов на десять, а второй подошел ко мне.
— Руди у нас новенький, многого не знает. Да, бригада от «А.М.», а прорабы и оборудование от «Грассо». Он этого не знал. А что вам здесь нужно? — Он наклонился, чтобы я его услышала. Обветренное лицо, даже несмотря на слой белой пыли, выглядело холодным, почти угрожающим. А может быть, я это вообразила.
— Ищу Луиса Шмидта. — Я решила придерживаться одной линии.
— Его нет на участке. Что ему передать?
Я покачала головой:
— Я лучше подожду.
— Сегодня, леди, его вообще не будет. И завтра тоже. Так что, если надо что передать, скажите. Если нет, прошу очистить участок.
Он поманил двоих людей с кирками в руках.
— Эта дама попала сюда по ошибке, — сказал он, когда они подошли. — Проследите, чтобы она ушла и больше здесь не появлялась.
Я вскинула вверх руки.
— Ладно, ладно, начальник, ухожу. Я сама могу найти дорогу. Вообще-то я уже узнала то, что хотела.
Я пошла в хорошем темпе. Двое с кирками в руках не отставали. Слава Богу, я не слышала, о чем они переговаривались. Вряд ли кто-нибудь решится напасть на меня прямо здесь, на Дэн Райан, в присутствии двух тысяч людей, думала я. Хотя, с другой стороны, вряд ли мои крики перекроют рев машин. А может, все решат, что я штрейхбрехер, и будут дружно молотить то, что останется от моего тела.
Отшагав полмили, я подумала, что вот-вот упаду. Мои конвоиры решили, что выполнили приказ. Один из них шутливо ткнул меня в бок киркой, а другой сказал, что, если я еще не все поняла, они мне покажут, как надо, в следующий раз.
Я молча кивнула, сошла с дороги и скорчилась на возвышении вдоль западной стороны дороги. Я пролежала там полчаса, ловя широко раскрытым ртом пыльный воздух.
Нет, не могли они знать, кто я такая, а то, пожалуй, легко подтолкнули бы меня под один из
