Я знаками показываю Конни, что здесь слишком шумно, и выхожу из бара, чтобы она не услышала. В то же время я молюсь, чтобы звонок был связан с работой.
— Я тут подумал, не захочешь ли ты как-нибудь встретиться. Мы могли бы снова повторить ночь четверга, — говорит Джоу, перед моим мысленным взором возникает его лицо, обтянутое серой кожей, я чувствую его влажные ладони и содрогаюсь.
— Прошу прощения, я не понимаю, о чем ты говоришь. — Надеюсь, мой голос звучит спокойно, не хочу, чтобы меня занесло. Не должно быть никаких обсуждений той ночи.
Джоу смеется:
— Люблю твое чувство юмора. Нам следует куда-нибудь ходить, проводить больше времени вместе. У нас не было возможности поболтать друг с другом той ночью, не так ли? Слишком много животной страсти. — Он смеется, довольный собой, а я готова закричать. Неужели он ничего не понимает, этот сумасшедший? — Ты хочешь меня, не правда ли? Просто не можешь признаться в этом, потому что ты замужем.
— Откуда ты узнал мой номер?
— Его дала мне Джулия.
— Если ты когда-нибудь позвонишь мне снова, я…
— Что, Люси? Скажешь мужу, что звонит твой любовник?
Внезапно мои глаза заливают слезы, а руки покрываются гусиной кожей.
— Ты мне не любовник, — прошипела я в трубку.
— Был на прошлой неделе.
— Я напилась. Это случилось по ошибке. Никогда мне больше не звони. — Я прекращаю разговор.
Когда дверь открывается, до меня доносятся смех, звон бокалов, голоса. Здесь на улице, где стою я, все выглядит намного более унылым.
Глава 41 РОУЗ
С тех пор как узнала о шашнях Люси, я не могу ни спать, ни есть. В тот день, с огромным усилием переставляя ноги, я выбралась из зала, вышла на улицу, где смогла нанять такси. Приехав домой, я повалилась на кровать. Дети гостили у Питера, и он должен был привезти их только через сутки. Я пыталась успокоиться, глубоко дышать. Привести в порядок мысли. Важно не принимать поспешных решений и не делать опрометчивых выводов.
О чем только думала эта вероломная презренная сука, разрушительница домов?
Извините, извините. О чем думала Люси Хьюитт-Джоунз, известная также под именем миссис Филипс-вторая?
Я оставалась под одеялом все двадцать четыре часа, проведенные без детей, и обдумывала информацию, предоставленную мне Джоу. Рассмотрела возможность, что он, вполне вероятно, лжец и у него такой же роман с Люси, как и со мной. Вполне возможно. Он явно вульгарный и омерзительный тип; может, он вынашивает какие-то извращенные сексуальные фантазии по поводу Люси, не имеющие под собой никакого основания. Он не был ни остроумным, ни красивым. Далеко ему до Питера. Зачем ей это? Несмотря на все недостатки Люси, с уверенностью могу сказать, что она всегда обладала непогрешимым вкусом. Если она действительно… связалась с Джоу, значит, она просто опустилась.
Но с другой стороны, зачем ему придумывать это? Что за безумие должно овладеть человеком, чтобы он назвал по имени коллегу и стал утверждать, будто у них роман, если на самом деле такового не было? Это слишком рискованно, особенно в таком городе, где не редкость судебные дела по поводу сексуального оскорбления и клеветы.
И у нее есть опыт. Еще до Питера у Люси был целый список соблазненных ею мужчин, состоявших в связи с другими женщинами, да и себе она позволяла поразвлечься на стороне, хотя считалось, что с кем-то встречается. Она настаивала на том, что моногамия так же неестественна, как и полистироловая чашечка лапши быстрого приготовления.
Но я думала, что она изменилась.
Я чувствую себя как белье, крутящееся в стиральной машине. Одно мгновение испытываю радость, затем впадаю в отчаяние. Одно мгновение испытываю определенность и уверенность, в следующий момент мне кажется, будто бреду в густом тумане. Это, наверное, подло с моей стороны, но я рада, что не все благополучно у Питера и Люси. Значит, измена не пошла им на пользу? С того самого дня, как Питер собрал чемоданы, доброжелательно относившиеся ко мне друзья и родственники уверяли меня, что их связь не приведет ни к чему хорошему. Общепризнано (хотя и не подтверждено статистикой), что взаимоотношения, которые начались с адюльтера, рано или поздно имеют такой же финал, хоть и с другим составом исполнителей, но все кончается такой же отвратительной ложью и предательством.
Но мне никогда не хотелось, чтобы все так произошло.
Узнав о неверности Люси, я расстроилась, как никогда прежде, даже больше, чем после ухода Питера. Я-то думала, что Люси любит Питера.
Как ни странно, мое представление о силе и истинности их любви служило мне своего рода утешением. Я убеждала себя, что, если Питер и Люси любили друг друга до такой степени, что Питер был готов бросить детей и меня, им ничего не стоило разрушить наше счастливое сообщество, заставив друзей занять противоположные окопы, значит, они, возможно, знали нечто такое, чего не знала я.
Возможно, они знали, что «это» существует — то «единственное существо», родственная душа, как хочешь назови. Возможно, они были посвящены в некий несомненный факт, который обычно ускользал от прочих. Мне казалось, будто ужасный эгоизм Люси и Питера обладал какой-то холодной красотой, потому что они верили, что каждый из них является для другого тем «единственным существом», которое делает жизнь более полнокровной и придает существованию смысл. Не такая уж гнетущая мысль, если проследить за ней от начала до окончательного вывода. Льюк и Конни были предназначены друг для друга. Они были «этим» друг для друга. У Дейзи и Саймона тоже «это» было. Я находила утешение в мысли, что если все это так, то мои страдания, возможно, не напрасны. Иногда в свои лучшие дни я мечтала и думала, что, может быть, где-то существует «этот некто» и для меня. В прошлую субботу на свадьбе мне в голову пришла безответственная мысль, что в Крейге, возможно, заключена частица «этого», хотя бы потенциально. Откровения Джоу положили этому конец.
Люси теперь спит с
Люси снова ограбила меня.
Ненавижу ее.
Мне удается каким-то образом безжизненно функционировать. Я кормлю детей, стираю одежду, глажу, убираю, спорю по поводу необходимости чистить зубы, как обычно, но у меня нет сил по два-три раза проверять их домашние задания или гаммы. Мальчишки пользуются моей рассеянностью и в прошлый вторник «забыли» остаться после уроков на пробы для участия в школьной рождественской пьесе. И теперь очень рады тому, что получили маленькие роли крестьян. Еще с подготовительного класса я мечтала для них о ролях рассказчика или царя, но, похоже, упустила момент. Только на секунду отвела глаза — и все пропало. Такова история моей жизни. Но это в какой-то мере мне даже подходит. Более значительные роли требовали бы постоянных репетиций после занятий, тогда возник бы риск столкнуться с Крейгом, чего я ужасно боюсь. Теперь, когда я отвожу мальчиков в школу или забираю домой, я не дохожу до школьных ворот. Мальчики восприняли это как отклик на их требование о независимости и очень радуются.
Парализованная нерешительностью и шоком, я не знаю, каким будет мой следующий шаг. Хочу ли я сообщить Питеру то, что я узнала о последнем страстном романе Люси? Я, несомненно, испытаю некоторую долю удовлетворения, наблюдая за его реакцией на новость, подобную той, которую он так жестоко
