Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения

самоотверженно, долго работает и затем умирает,
Вижу безгрешную привольную жизнь и несчастную судьбу
прекрасного сына ночи, пышнотелого Вакха,
Вижу Нефа, цветущего, всего в голубом, в венке из перьев,
Вижу Гермеса, всегда нежданного, — он умирает, любимый всеми, и говорит народу: «Не надо меня оплакивать,
Это не моя страна, из моей истинной страны я был изгнан, сейчас я туда возвращаюсь,
Возвращаюсь в небесные сферы, куда каждый уйдет в свое время».

7

Я вижу поля сражений на всей земле — на них буйно растет трава, и цветы, и пшеница,
Я вижу следы походов — недавних и древних.
Я вижу безыменные руины — почтенные памятники неведомых событий, героев — летопись земли.

Я вижу края, воспетые в сагах,
Вижу сосны и ели, терзаемые северным ветром,
Вижу гранитные валуны и утесы, вижу зеленые луга и озера,
Вижу каменные могилы скандинавских воинов,
Вижу, как они высятся по берегам немолчного океана, чтобы души мертвых, когда им надоедает пребывать в покое могил, выходили из них любоваться кипением волн, слушать штормы, ощущать бесконечность, свободу, деянье.

Я вижу азиатские степи,
Вижу могильники Монголии, вижу юрты калмыков и башкиров,
Вижу племена кочевников с их стадами,
Вижу плоскогорья, прорезанные лощинами, вижу джунгли и пустыни,
Вижу верблюдов, диких коней, стаи дроф, отары курдючных овец, стада антилоп, вижу степного волка.

Я вижу горы Абиссинии,
Вижу, как там щиплют траву козы, растет инжир, тамаринд и финиковая пальма,
Вижу посевы теффа[141], отливающие золотым и зеленым.

Я вижу бразильских вакейро,
Вижу, как боливиец поднимается на гору Сората,
Вишу, как гаучо, несравненный наездник, скачет по равнине с лассо на руке,
Вижу, как гонятся по пампасам за диким скотом, добывая шкуры.

8

Я вижу снега и льды,
Вижу остроглазых самоедов и финнов,
Вижу охотника на тюленей — он в лодке, он уже кинул гарпун,
Вижу, как житель Сибири едет на легких нартах, с собачьей упряжкой,
Вижу добытчиков нерпы, китобоев на крайнем юге Тихого океана и в Северной Атлантике,
Вижу скалы, ледники, стремительные потоки и долины Швейцарии, — зима там долга, нелегко от селенья к селенью добраться.

9

Я вижу города земли, я живу в них, какой бы то город ни был:
Я — истинный парижанин,
Я житель Вены и Петербурга, Берлина и Константинополя,
Я поселяюсь в Аделаиде, Сиднее, Мельбурне,
Я в Лондоне, Манчестере, Бристоле, Эдинбурге, Лимерике,
Я в Мадриде, Кадиксе, Барселоне, Опорто, Лионе, Брюсселе, Берне, Франкфурте, Штутгарте, Турине, Флоренции,
Я на улицах Москвы, Кракова, Варшавы — или еще на север, — в Христиании, или Стокгольме, или в сибирском Иркутске, или где-то в Исландии,
Я опускаюсь на все эти города и вновь поднимаюсь.

10

Я вижу туман над неведомыми странами,
Вижу дикарей, вижу луки и стрелы, отравленные наконечники и фетиши.
Я вижу города Африки и Азии,
Вижу Алжир, Триполи, Дерну, Могадор, Тимбукту, Монровию,
Вижу толпы Пекина, Кантона, Бенареса, Дели, Калькутты, Токио,
Вижу негра Либерии в хижине, и дагомейца и ашантийца в хижине,
Вижу турка — он курит опий в Алеппо, —
Вижу красочные толпы на базарах Хивы и Герата,
Вижу Тегеран, вижу Маскат и Медину и в зыбучих песках с трудом пробирающиеся караваны,
Вижу Египет и египтян, пирамиды и обелиски,
Я вглядываюсь в надписи, высеченные на плитах песчаника или гранита, рассказывающие о царях-победителях, о древних династиях,
Я вижу Мемфис и его саркофаги — в них мумии, туго обвернутые в льняную ткань, лежат много столетий,
Я гляжу на убитого в сраженье фиванца — у него большие выпуклые глаза, скошена шея, руки скрещены на груди.

Я смотрю на всех подневольных, на слуг за работой,
Я смотрю на всех, кто томится в тюрьмах,