— А что ж сейчас-то полез, коль «беду чуял»?!
— Ы-ы-ы. Приказали. Ы-ы. Сказали… Ы.
— Кто?!
— Охотящийся в ночи, — неожиданно чётко и ясно произнёс мимник.
— Он приказал тебе напасть на меня? — Клара сощурилась, Чаргос глухо рыкнул совершенно но-драконьему.
— Ы-ы-ы. Нет. Еда… обещать еду. Мясо. Мы… идти. Ты… убивать.
— Тогда выведи нас на след того, кто велел тебе это, — уже мягче сказала Клара. — Выведи, и я отпущу тебя.
Ага, отпущу. Слово Боевого Мага больше, чем его жизнь, вспомнилось Кларе. Сколько этот оборотень сожрёт детишек, сколько уволочёт девушек, если его и впрямь «отпустить»?
А ведь именно этим они тут и занимались. Прямо у неё под носом. Но оказались хитры, куда хитрее, чем может показаться…
Мимник, похоже, колебался.
Из какого же логова тебя выгнал этот вампир, думала тем временем Клара. Оборотни не появлялись вблизи Поколя, не пропадали ни дети, ни взрослые. Значит, на добычу ходили куда-то ещё. Куда? Скорее всего на дальний юг. Интересно почему? А тут-то, гляди, подобрались совсем близко. Умные? «Не охоться возле логова»?
— Последний раз спрашиваю, — Клара наклонилась ещё ниже к спутанному пленнику, поморщилась — от того исходило зловоние, явственный запах гниющего мяса. — Ответишь? Покажешь?
Мимник медленно кивнул.
— Так-то оно лучше, — надменно кивнула чародейка. — Веди.
Огромный чёрный дракон мерно взмахивал крыльями, далеко внизу расстилался облачный покров. Сюда, в высокие слои аэра, не смогли бы подняться птицы, их сковал бы леденящий холод. Под сверкающей агатовой бронёй горел яростный пламень, огромные глаза походили на мерцающие, озарённые внутренним сверканием фиолетовые аметисты.
Он высоко, его не увидят с земли. Сейчас дракон кружит над глухим и диким лесом, кружит на огромной высоте, с какой только его взор может что-то разглядеть внизу. Он кружит и зовёт.
Да, это не родной Эвиал, здесь нет кристаллов, не дотянуться даже до тех, кого любишь больше жизни…
Звёзды кажутся совсем близкими, холодные огоньки тревожно перемигиваются, небесные духи бегут разъярённого чудовища. Зачем он здесь? Поглотить их, таких нежных, беззащитных, безобидных?
Дракон не обращает на них внимания. Он продолжает кружить и звать.
Старичок-мимник, похоже, отлично видел в темноте. Наступившая ночь ему ничуть не мешала — он лихо перебирал короткими кривыми ножками, катясь колобком перед Кларой и Чаргосом. Неприметная тропка вела их куда-то на юг, то ныряя в сплошь заросший овраг, то огибая сбившиеся вместе, словно последний отряд отступающего войска, исполинские додревние деревья.
Мимник молчал и не оглядывался, но вёл чётко, уверенно, ни разу не остановившись, словно шёл давно знакомой и до мелочей известной дорогой.
Клара изрядно выбилась из сил, шагала, тяжело опершись на руку сына. Вокруг неё расстилался мрачный и дикий лес, лес, последние годы росший на костях бесчисленных жертв, щедро удобривших землю собственными останками. Неужели эти самые мимники ухитрились перебить столько народу? Или их кто-то привёл в эти места? А может, пробудил от долгой спячки? И как, однако, хитро укрыто — Клара прожила столько лет почти рядом с этим жутким кладбищем, ничего не заподозрив!
— Куда он нас ведёт, мама? — Чаргос с подозрением и неприязнью глядел в спину мимнику, едва заметному в слабом звёздном отсвете.
— Он должен чуять отдавшего приказ Охотника, — так же шёпотом отозвалась Клара. — Как пёс чует хозяина и возвращается к нему, зачастую за десяток лиг. Только здесь связь куда сильнее.
— А вампир про неё не знает?
Клара покачала головой.
— Может, да, может, нет. Следа по-прежнему нет, значит, самого упыря здесь не было. Мимников он сам не видел. И они его не видели тоже. Он их позвал, как ты понимаешь.
Мальчик прав, подумала Клара. Если этот вампир и впрямь настолько силён, мог и догадаться, что преследователи встанут на след именно таким образом.
А это, в свою очередь, означает, что они с Чари направляются прямиком в ловушку.
В ловушку, которую она не нашла, когда обшаривала эти края много лет назад.
В которую шагнёт, конечно же, она одна.
Луны над королевством Веллея всходили роскошные, одна за одной, все три, расположившись на небосводе сияющим поясом. Три луны, три сестры, наказанные Древними Богами — теми, что правили всем сущим ещё до прихода тех, что стали зваться Богами Молодыми.
Стыдно, конечно, что всерьёз историей Упорядоченного Клара занялась, лишь оказавшись здесь, в Веллее, став женой дракона и матерью четырёх сорванцов.
Тропа стала шире, заметнее в лунном свете. Заблестели серебром листья по обе её стороны, поднялись узловатые ветки; впереди открылась опушка, за ней вновь начиналась чаща.
— В самую чащу лезем, мам. — Чаргос глядел исподлобья, глаза у мальчишки сощурились, несмотря на ночную тьму.
Да, в самую чащу.
— Это что, короткий путь? — окликнула Клара мимника.
Ещё одна особенность этих созданий — мысли их не прочесть никому. «Может, их там и вовсе нет, мыслей в привычной нам форме? — мимоходом подумала чародейка. — А то Чар бы прочёл…»
— Коротко, да, — закивал старичок, не оборачиваясь.
— Воняет, — коротко бросил Чаргос. Юный дракон остановился, пригибаясь, так, словно готовый вот-вот преобразиться.
Воняло тут и впрямь жутко. Гнилым мясом, нечистотами, псиной.
Замерла и Клара. Что это?..
— Ловушка, сын! — успела выкрикнуть она за миг до того, как вокруг них взорвалась земля.
Мимники. Проклятый оборотень привёл чародейку прямо к засаде.
Клара с проклятием сжала кулак, невидимая петля швырнула проводника-мимника наземь, сдавливая ему шею.
А со всех сторон уже мчались оборотни, распахнув истекающие слюной пасти. Иные побольше, иные поменьше, иные и вовсе не больше щенков — поднялось всё племя, от мала до велика, сколько б их тут ни было.
За спиной Клары упруго зашелестели крылья. Чаргос не терял времени даром.
— Без пощады! — проревел молодой дракон, но взлететь уже не успел. На Чаргоса разом кинулось четыре или пять оборотней, и помочь Клара уже не успевала — её саму атаковал добрый десяток тварей.
Мимники бросились в схватку, не щадя себя.
Рубиновая шпага вспорола воздух, разрубая в прыжке самого проворного из оборотней. Клара упала на одно колено, пропуская следующего мимника над собой, дага вспорола тому живот, и чародейку окатило вонючей кровью, по траве распустились зеленоватые внутренности зверочеловека.
Ледяная стена; на неё натыкается сразу пара тварей. Старый и верный как смерть огнешар со спины Чаргоса сбивает повисшего там оборотня. Визг, вонь палёного волоса и сожжённого мяса.
