в тупой покорности мир. Там, где они касались земли, вспухали новые и новые пузыри Гнили. Они лопались, но из них появлялись уже не знакомые Алиедоре многоножки, но такие же призраки, как и те, что явились вместе с кометой. Теперь выдыхаемое ими пламя действительно жгло – жгло всё вокруг, но главным образом – саму землю, словно орда задалась целью обратить в пламя весь Лист, сделав его почти точным подобием своей собственной кометы.
Девочка хохотала.
«Это и есть Воплощённый Тёмный? – мысленно спросила Алиедора. – Не очень-то похож на Тёрна, не находишь?»
Тишина, показавшаяся невыносимо-звенящей, пустотой великого Ничто, окружающего Лист.
«Это… не так! Не… может… быть!» – вдруг ворвалось в сознание. Кажется, ноори кричала от боли, от ужаса, от внезапного осознания; это хорошо, боль порой очищает.
Алиедору словно ударила в затылок невидимая рука. Перед глазами взвихрилась радуга, и она вновь очутилась на самой вершине башни Затмений. Рядом, упав на колени, бурно рыдала девушка-ноори. Мудрая. Во всяком случае, по названию.
Что-то тут не так, запоздало подумала Гончая. Слишком уж она молода для подобного титула. «Мудрыми» в её понимании могли стать разве что старцы.
Но во всяком случае уже не пытается её, Алиедору, прикончить.
Доньята выпустила серый с тёмным пятном от собственной крови клинок. Чужому оружию она не верила, тем более сотворённому чародейством.
– Вставай, – неловко сказала она. Неловко, потому что вроде как врагу теперь требовалось выказать хоть какое-то, но участие, иначе от этой ноори вообще ничего будет не добиться. – Вставай. Скажи толком, в чём дело.
– Ты! – яростно вскинулась ноори, лицо всё мокро от слёз. – Это ты!.. вмешалась, исказила, подстроила! Некрополис прислал чародейку под видом Гончей! Обман, везде обман!
– А, – поняла Алиедора. – Ты увидела не то, что прежде, и решила, что это вмешалась злокозненная Гончая? Поверишь ли, нет, но я ничего не делала. Честное слово!
Не помогло. Мудрая продолжала рыдать так, словно на её глазах только что рухнул весь мир.
С подобным Гончих справляться не учили. Особенно когда нужно не убить, а совсем наоборот.
– Подожди… – совсем по-старому, из тех времён, когда она ещё до смерти боялась Некрополиса и была самой обычной девушкой, проговорила Алиедора, негромко и даже с растерянностью. Нагнулась, протянула руку…
Чёрная волна, уже знакомая по самому первому столкновению с Наблюдающим Роллэ. Гаснущие чувства, мысли, исчезающий свет.
Ничто.
Глава XVII
Отряд мэтра Ксарбируса, оставив позади безжизненные, опалённые демоническим пламенем камни, медленно и с трудом карабкался по отвесным скалам, окружавшим котловину. Опять выручила сила Брабера вкупе с гибкостью Нэисс и ловкостью Стайни. В ночном мраке они взобрались на гребень и обессиленно повалились наземь.
– Нет уж, этот ров ихний меня доконал, распечать тех, кто его вырыл… – простонал гном, с наслаждением вытягивая ноги. Огромный меч валялся рядом, чего Брабер раньше никогда себе не позволял. – То туда, то обратно… а ещё и стены эти!
– И зачем, спрашивается, вниз лазали? – ни к кому не обращаясь, уронила сидха. – С таким же успехом могли здесь оставаться.
– Мы узнали… ох-ох-о, бедная моя спина… кое-что очень важное, любезная моя Нэисс. Прорывы Гнили ведут к самопроизвольным открытиям порталов на демонический план, и попадающие сюда демоны отнюдь не радуются обществу многоножек.
– Уж не думаете ли их стравить, мэтр?
– Ты проницательная, милая Стайни. Во всяком случае, это шанс. Вот где пригодились бы такие «отходы магических практик», как таэнги с их заклятиями призывания!.. О, загрустили все. Вспомнили мэтра Кройона? Да, признаюсь, мне тоже его не хватает. И особенно его, э-э-э, несравненного поэтического дара.
Они наскоро, всухомятку, перекусили остатками припасов. Воды поблизости не нашлось, пришлось потратить запас из фляг.
Молчали. Не осталось сил даже на простой разговор. Даже на простой вопрос: «А что теперь делать-то, мэтр?» Сам мэтр, похоже, мучился тем же самым вопросом, ворочался с боку на бок, кряхтел; сна явно не предвиделось.
Над головами пламенела комета. Все последние месяцы она медленно смещалась по небосводу и совсем не собиралась, как положено обыкновенной комете, исчезнуть за горизонтом.
Долго отдыхать, однако, не пришлось. Может, оно и к лучшему: никто не успел впасть в мрачное отчаяние от, похоже, постигшей их полной неудачи. Башня стояла прямо перед ними, и Мудрые Смарагда больше не пытались преградить им путь, но попасть внутрь чёрного острия, взнесённого над бесплодным камнем, оказалось невозможно.
Тёрн где-то там. Но как к нему пробиться? И… не слишком ли поздно?
На востоке уже посветлел край неба, когда Брабер вдруг с проклятием схватился за свой меч.
– Поспать не дадут, распечать их всех!
Остальные устало зашевелились.
На башню Затмений вновь накатывалась Гниль. Снова, как и в прошлый день, на голом камне вспухали и лопались пузыри, только сегодня они казались вдвое больше вчерашних. От кислой вони, казалось, невозможно дышать, всех скрутило жестоким кашлем. Зажимая рот ладонью и то и дело содрогаясь всем телом, Ксарбирус поспешно открыл алхимический баул, на скорую руку смешал три каких-то настоя, дал всем выпить по полглотка. Жидкость обжигала, была отвратительной на вкус, но всё-таки помогала.
Волны многоножек катились к башне, повторяя всё тот же приём, стараясь построить живые висячие мосты и через них дотянуться до цитадели Мудрых.
На засевших сверху котловины спутников мэтра Ксарбируса Гниль не обращала ни малейшего внимания.
– Ну и что тут теперь сделаешь? – с тоской вопросила Стайни, уныло глядя на жёлтый прилив, тщащийся захлестнуть обсидианово-чёрную громаду башни. – Куда идти? Куда бежать? С кем драться?
– Погоди унывать, распечать меня так и эдак, громыхнул Брабер. – Находитель мой того и гляди разорвётся, такие силищи тут бушуют. Да и демонюки, чую, вот-вот пожалуют.
– Наш друг гном совершенно правильно поименовал положение, – кивнул Ксарбирус. – Гниль создает множественные разрывы в ткани сущего, вызывая к жизни спайки нашего Листа с демоническим планом. Отсюда со всей несомненностью следует…
Он не успел закончить. Вновь, как и вчера, прямо посреди сплошного живого ковра многоножек вспыхнуло белое пламя открывающегося портала.
– Демонюки, – прошептал Брабер. – Эх, эх, бедолаги. Второй раз уже. Даже честного боя и чистой смерти не получат…
– Что-то ты за них стал прямо так переживать, будто они твоего племени, милейший гном, – не преминул заметить желчный Ксарбирус. – Мало им голов снёс?
– Не… когда головы сносил, мы с ними честно дрались, один на один, кто сильнее, ловчее, умелее, тот верх и возьмёт. А тут… навалиться всем скопом, не по-нашему, не по-гномски.
Портал пылал яростно, победительно, но четверо путников знали, что это сияние подобно последнему параду – ступивший через него обречён.
Гном даже встал в полный рост, вскинул красно-золотой меч, словно салютуя своим всегдашним врагам.
– Ложись, глупец! – зашипела на него Стайни, однако в этот миг в портале появился первый демон. Как и его погибшие сородичи, был он огромен, увенчан рогами, имел длинный шипастый хвост с внушительной костяной шишкой на конце. Многоножки кинулись на него со всех сторон, хвост махнул раз-другой в разные стороны, сотни и тысячи тварей Гнили смело в единый миг. Демон закрутился юлой, так быстро, что почти
