Тот, кто ругается с женщинами за ужином, обычно спит один.
В этот день Ханако не разговаривала больше с Кейко, да и вообще ни с кем не разговаривала иначе как в приказном тоне. То ей не нравится, как уложены волосы, то нужно было срочно бежать в лес и собирать полевые цветы. Причем полевые лилии казались недостаточно изящными, и Ханако требовала, чтобы кто-нибудь из самураев отправился на поиск настоящих хризантем.
При виде такого поведения Ханако госпожа сначала старалась всячески угождать ей, затем посуровела и больше отмалчивалась, или уходила в сторону. Было заметно, что ее что-то беспокоит.
В конце концов, было принято решение срочно сворачивать лагерь и отправляться в путь. Куда? Да разве об этом будут говорить глупым деревенским девушкам?
Старуху и Иму даже не отвезли к ним домой, не предали огню, об Име так и вообще поначалу говорили, будто бы она жива, только находится в глубоком обмороке. Кейко тоже подумала, что Име солнышко голову напекло, а как иначе объяснить ее странные речи? Поэтому она не удивилась, когда девушка вдруг упала замертво. Правда, ее почти сразу же оттащили в сторону, и самураи запретили ее беспокоить. Но да у Кейко, так же как и у других девушек, тут же работенки прибавилось, так как Ханако в свою очередь тоже начала корчить из себя принцессу, и все, точно играя в какую-то странную игру, вдруг начали ей подыгрывать.
Иму завалили ветками, живая она была или мертвая, девушки не знали. Им по-прежнему ничего не говорили, велели помогать собирать вещи, после чего госпожа и Ханако сели в уютный паланкин, и четверо носильщиков подняли его на свои плечи… должно быть, двигаться предстояло через земли какого-нибудь строгого даймё, не терпящего, чтобы дороги в его владениях портили колеса телег и копыта коней. Часть конных воинов действительно поехала другим путем, а девушки послушно последовали за своими новыми хозяевами.
— Мы идем в замок, — шепнула Кейко Орино. — Я сама слышала, как вот тот дядька говорил носильщикам: «В замок»! Понимаешь, что это значит?! Получается, что все мы приняты!!!
— В замок? — Кейко не хотела думать о замке и тех радостях, которые ее там ждут. Вместо этого она смотрела на сделавшуюся вдруг такой чужой для нее подружку Ханако и старалась получше запомнить дорогу. Наверное, родители уже с ног сбились, ища ее. Что же делать? Как подать весточку?
Они прошли мимо какой-то деревни, девушки не знали ее названия, так далеко никто из них ни разу не забирался. Потом переправились на другую сторону небольшой речушки, воспользовавшись услугами рыбаков. Здесь, на другом берегу, самураи сделались более оживленными, они уже меньше оглядывались по сторонам, поджидая возможную засаду. К ночи отряд добрался до дивного дома с садиком и очаровательными ручейками. Широкий, просторный двор был засыпан желтым песком и вдоль дорожек лежали похожие на черепах камни. Рядом с домом, чуть в стороне, стояла красивая беседка, вокруг которой цвели синие цветы. Целая толпа одинаково одетых девушек высыпала навстречу приезжим.
— Неужели это и есть замок! — воскликнула Ниоко, никогда прежде не видевшая ни одного замка.
— Это постоялый двор. — Начальник стражи толкнул девушку в спину, и все вместе они прошли в просторную комнату. Слуг и служанок при постоялом дворе было видимо-невидимо, все чистые, в добротных одеждах: юбках или широких штанах и куртках с завязками — красота. Ни тебе штопки, ни заплаты. Поверх одежды длинные фартуки, чтобы одежду не залить, не заляпать.
Госпожа сразу же потребовала ванну и, не поев, отправилась с Ханако мыться, девушек загнали в заднюю комнату с выходом во двор. Каждой принесли по миске похлебки и по сырой рыбке, к которой подавался ароматный соус. Потом был чай. Все очень вкусное. Но никто, даже толстая Орино, не попросил добавки, уставшие, все попадали спать и провалялись до рассвета.
Наутро снова тронулись в путь. Но на этот раз произошло новое чудесное событие. Оказывается, ночью на постоялый двор прибыл еще один конный отряд, должно быть, вызванный начальником стражи из замка. Самураи усадили девушек перед собой на спины лошадей, госпожа и Ханако получили каждая по коню, после чего они все вместе вновь тронулись в путь.
— Ты, как там тебя? — Должно быть, Ханако посмотрела на Кейко, потому что везший ее самурай тряхнул девушку за плечо.
— А? — Она вытаращилась на подругу.
— Как тебя зовут, милая девушка? — Повторила вопрос Ханако.
— Ты меня спрашиваешь? — Девушка захлопала глазами. — Ты же меня как облупленную знаешь, мы же в одном ручье купались, спали в обнимку… мы… в куклы играли… мы… — Она зарыдала.
— Кончай реветь. — Ханако брезгливо повела плечами и обратилась к скакавшей по левую руку от нее Ниоко. — Ты… будешь моей служанкой. Если, конечно, не станешь по любому поводу проливаться дождем. Понятно?
Ниоко ошарашенно кивнула, а Ханако весело рассмеялась и, щелкнув коня кнутиком, понеслась вперед.
— Осторожно, дитя мое! — Госпожа приподнялась в стременах, озабоченно глядя вслед своей избраннице.
— Мама, а ты уверена, что лучше ехать этой дорогой? Мы ведь еще не покинули земель Грюку, быть может, свернуть и пройти через горы? Это и быстрее, и ненужных столкновений с постами можно избежать? Как мы объясним, по какому праву увозим чужих крестьянок?
— В горах можно налететь на разбойничью засаду… — Было заметно, что госпожа колеблется.
— А охрана нам для чего? — Ханако снова заливисто рассмеялась. — Полно тебе трусить. Через горы всего один переезд, раз — и в замке, а пока дорогами кружить, тут тебе и посты, и разбойники, и сколько пожелаешь иных неприятностей. Мне ужасно хочется поскорее в наш замок, в ванны, к массажисткам… Пускай сделают из меня настоящую красавицу, чтобы Минору сразу же влюбился. Чтобы все по новой начать, опять втроем.
— Если ты так стремишься вернуться к своему непутевому мужу и его мерзкому отцу, отчего же не повернуть прямо сейчас? Ты красива и молода. Ванны есть и в замке Грюку, что же до красивых нарядов, то, скажу честно, ты будешь прекрасно выглядеть в любом платье. Так что…
— Может, ты и права, но я чувствую странное. — Ханако остановила все еще надеявшегося побегать коня и, потрепав его между ушами, пошла вровень с госпожой. — У меня странное ощущение. Очень странное… с этой девушкой что-то не так. Не знаю что, но я чувствую себя в ней как-то неуютно. Никогда прежде такого не было.
— Она чем-то больна? Такая молодая, такая красивая?.. — Госпожа изумленно уставилась на свою протеже. — Как та девушка? Как Има?
— Не больна… во всяком случае, я ничего такого не чувствую, но все равно что-то не то. Не так… неуютно. Душа просится на волю, я почти что вижу перед собой коридоры времени, словно меня кто-то туда тянет. — Она тряхнула головой, словно пыталась отделаться от мучившего ее предчувствия.
— Но, Юкки, ты не можешь покинуть и это тело. С какой стати?! Ты только что отказалась от совершенной фигуры, только потому что у девушки были больные зубы. Теперь тебе почему-то не нравится эта малышка. Пойми, ты просто пытаешься отыскать девушку с лицом, похожим на твое прежнее. Но так не бывает. Или бывает, но очень редко. Подумай сама, пока ты ищешь вторую Юкки, ты не сможешь принять ни одной девушки, и все эти жертвы не имеют смысла.
— Возможно. — Ханако закусила губу. — Но я все равно чувствую себя так, словно вот-вот должна покинуть это тело.
Они замолчали. Всю дорогу внимательно вслушивающаяся в их разговор Кейко была подавлена новыми непонятностями и тем, что Ханако говорила о смерти. Зачем думать о смерти, когда тебе так мало лет и когда тебя выбрала госпожа. И еще ей было обидно, что бывшая подруга совсем не обращает на нее внимания, так, словно они едва знакомы, и завидно оттого, что знатная дама назвала Ханако своей приемной дочерью. Вот ведь повезло как!
— Остановитесь, пожалуйста! — прервал мысли Кейко усатый начальник стражи. Он приподнялся в
