восемь-девять, треть - кавалерия. Но тяжелой, в броне, не больше тысячи...
'И всего-то! - изумился про себя Леон. -- И они еще собираются воевать с Ригвином. У Фергюста и то побольше. Да при желании он мог бы сам завоевать Дактонию'.
-- Да, ситуация не ахти! - словно услыхав мысли Странника, согласился Ягур. - Но есть и положительные моменты. Твоему 'рыжему дружку' сейчас не до нас, гоняется по 'перевалу смерти' за Гюставом и вряд ли выберется живым.
Поймав удивленный взгляд Леона, барон впервые позволил себе улыбнуться.
-- Птичка на хвосте принесла весточку от горцев. Но ты особо не радуйся, достоверных данных о его смерти нет.
'Так вот почему Ягур посоветовал Даниэлю нас 'приютить'. В случае удачи в их руках окажутся наследники торинского престола', -- смекнул Барель, но вслух сказал:
-- Но у Ригвина и без Фергюста сил довольно. Вам не устоять...
-- Нам, Странник! Нам! Напоминаю тебе второй и последний раз. Мы в одной упряжке. Великий герцог Дактонии Даниэль Дак пожаловал тебе чин тысячника, чем подтвердил дворянство. Но клятву на верность придется дать. Ты хоть представляешь, чего мне это стоило? Без роду и племени? Я сделал самую большую ставку в жизни. Поглядел бы ты на рожи придворных. Ну, ничего, еще увидишь. Что касается Ригвина - у того тоже вдоволь хлопот - бесследно исчезли советник Лориди и герфесский демон Краевский. Змеючище Таис умудрилась поссорить его советников-опекунов графа Ла-Даниеля Камю и наконец-то выздоровевшего Рене Сейшельского. Как поведет себя молодой император, лишь Создателю известно... Думаю, что закусив удила, полезет отстаивать попранную в Криде, честь...
Вы видели дворцовую площадь?
Часть TTT
Леон, граф Сакский
Если бы на показ при дворе Даниэля выставили голого демона, то он, пожалуй, привлек бы внимания меньше, чем вновь назначенный тысячник.
Как никому неизвестный и, судя по имени, не особо знатный проходимец умудрился получить дворянство, да еще отхватить столь высокий чин?
Не иначе - махинации хитрющего интригана Ягура. И где он только откопал этого Странника? Поглядим, что за птица... А при случае и крылья пообломаем...
Но до этих всеобщих смотрин их принял сам Дак.
Герцог сидел в резном, из красного дерева кресле, за большим письменным столом. Рядом, стараясь остаться незамеченным и лишний раз не раздражать повелителя, в три погибели согнулся писарь.
Даниэль, одетый в простой, без излишней вычурности, серый камзол поднял глаза, они недоверчиво впились в склонившего голову чужака. Понемногу пренебрежительное и, даже презрительное выражение сменилось удивлением. Грубые черты лица: большой, искривленный на месте перелома нос, мясистые губы, чуть отвисшие щеки, массивная нижняя челюсть - немного смягчилась. На нем промелькнуло подобие улыбки. Привычным движением герцог откинул назад плохо сдерживаемые золотым обручем, так и норовящие упасть на глаза, черные с проблесками седины волосы, потеребил по-рыцарски сильными пальцами, бороду.
-- Так ты и есть Странник! Ну-ка, подойди поближе. Наслышан о тебе от Ягура.
Леон сделал несколько шагов вперед и вновь склонил голову.
-- Я даже не знаю, как ему удалось уговорить,.. понимаю, куда не шло, сотника,.. но тысячника. Тысячника! Неизвестному человеку... даже у Гюстава... и то...Ты кем у него был?
-- Офицером для особых поручений, ваша светлость, -- с небольшой заминкой, так и не придумав ничего лучшего, ответил Барель.
-- Что ж, особые поручения у нас тоже найдутся. А что касается тысячи, это мы еще посмотрим... Да и клятву, пока жив Гюстав ты дать не можешь. Верно я говорю?
-- Да, ваша светлость.
-- Указ я пока не подписывал. Вот он. - Даниэль, будто удивляясь существованию самого документа, покрутил лист пергамента в руках, - но для всех, ты уже тысячник. Так просил барон. А там, поглядим. Вечером быть у меня. Ступай.
А вы, барон, останьтесь...
Высокий зал, множество свечей, стоящие вдоль стен дворяне. Мрамор и серебро, золото украшений и бриллианты, кружева, бархат и надменные, спесивые лица - все это было до боли знакомо извне, со стороны. Но чтобы оказаться одним из 'этих' да еще центром нездорового интереса и любопытства, а местами откровенной зависти и злобы... -- не являлось и в кошмаре. Он чувствовал себя экзотическим животным, выставленным на потеху базарной толпе. Нет, скорее зверье было вокруг. Ощетинившиеся, скалящие зубы, готовые вцепиться в горло самцы, и, с жадным удивлением, похотливо зыркающие самки.
'Gne'zze', -- презрительно ухмыльнулся Странник, и на душе сразу посветлело. Несмотря на то и дело сжимавший запястье ziriz, Леон принялся спокойно рассматривать окружающих.
На большом приеме собрался 'цвет' герцогства.
Рядом с Даниелем, на троне поменьше сидела герцогиня Дактонии Валия - худая и бесцветная - ее не в силах были украсить даже рассыпанные по платью многочисленные бриллианты и сапфиры, бледная, с проступающими сквозь пудру, темными кругами под глазами. Она, несомненно, была серьезно больна.
По правую руку от герцога стоял Ягур. Чуть позади -- громила с лошадиноподобной физиономией, но при полном параде.
-- Кто это, за бароном де Мо? - чуть слышно спросил Леон, стоящего рядом молоденького офицера. Люсьену Френсис поручил вводить нового тысячника в дактонское общество.
-- Барон Модез де Фуг, -- командир личной охраны герцога, по-нашему Муфлон.
-- А этот, по левую руку герцогини?
-- Ее кузен, граф Викрин де Сак.
Де Сак, высокий и стройный, неожиданно скромно одетый, но с презрительно-холодными глазами, даже не пытался скрыть недовольного выражения лица. Особенно, когда смотрел в сторону герцога или Ягура.
Кое-кого Леон признал и сам. -- Смиренно склонившего голову отца Дафния, в своей неизменной серой рясе. Спасенную от рук 'грабителей' Лолию - непрестанно буравившую его многозначительными взглядами. И что самое странное, -- свою ночную черноволосую гостью... гордую, величавую, купающуюся в блеске драгоценностей.
-- Кто эта дама? - указав глазами в ее сторону и затаив дыхание, спросил Барель.
Уже спрашивая - боялся услышать ответ.
-- Хороша!? -- тоскливо вздохнул Люсьен.-- Ежели что надумали, можете сразу отступиться. - Баронесса Дальмира де Мо.
-- Жена Ягура? - чуть было не поперхнулся Леон.
-- Да нет же! - Сестра по отцу.
Барель облегченно вздохнул. Отлегло от сердца, но ненадолго.
-- Любовница нашего герцога, -- еле слышно, одними губами, прошептал Люсьен. --Даниэль души в ней не чает. Вот Ягур и в фаворе...
'Вот влип, так влип. Трехглавый ее подери! Час от часу не легче!' - ругнулся про себя Барель. -- А ведь Лизана, похоже, знает... Не приведи Создатель - дойдет до ушей Ягура, а еще хуже - до кузена Викрина, уже не говоря о... Бррр...'
На душе стало холодно и тоскливо.
Неверно оценив выражение лица Странника, Люсьен понимающе улыбнулся.
Леон, отогнав дурные мысли и взяв себя в руки, стал прислушиваться к равнодушно-нудному голосу
