глашатая, зачитывавшего один за другим указы.
Тот уныло вещал о судебных издержках, о повышении пошлины на ввоз сидра и зерна из Торинии, о задержке выплаты жалованья офицерам, о продаже муфов во Фракию и прочих совершенно не интересовавших его делах.
Леон, отвлекшись, не услышал объявления, что за особые заслуги перед Дактонией, по ведомству барона де Мо, его назначили тысячником.
По залу пронесся шумок, и он вновь оказался в центре внимания.
'Так это, Даниель еще не знает всех моих заслуг,.. особых...' -- ухмыльнулся Леон, гордо подняв голову, выставил на обозрение сапфир, сияющий эльфийской звездой.
В тот миг, он даже не мог себе представить, что через неделю носить в ухе драгоценные камни станет последним писком моды, и эта мода со временем, распространится на всю империю.
По завершению официальной части к нему подошел, ведя под руку Дальмиру, Ягур, за ним - отец Дафний, Лолия в сопровождении согнувшейся от украшений напыщенной дамы, да еще кучка придворных, пожелавших познакомиться с новым тысячником. Френсис де Мо любезно представил всем нового офицера.
Если щеки Лолии ярко пылали, а глаза стреляли недвусмысленными взглядами, то Дальмира, оставалась совершенно равнодушной и холодной, словно осенний лотширский вечер. И, вскоре, решительно забрав у брата руку, присоединилась к другой группе придворных.
-- Вы непременно должны у нас побывать, -- настаивала, сопровождавшая Лолию, дама. - Малышка мне все рассказала. Вы -- просто герой. Даже поверить трудно, что в наше время встречаются такие рыцари...
-- Вот, вот,.. словно две крысы с прихвостнем Создателя,.. снюхались, учуяли запах сыра и уже здесь... Видали мы таких странников,.. засранников...
Вначале Леон увидел сверкнувший яростным огнем взгляд Дафния. Подавив вспышку злости, святой отец смиренно опустил глаза вниз, а губы почти беззвучно прошептали.
-- Не ведает, что творит... несчастный...
Говорил здоровенный рябой офицер, в потертом камзоле, с выпученными по-рыбьи глазами, с налившимся кровью шрамом через всю левую щеку и без мочки уха. Он явно искал ссоры.
Барель остался совершенно равнодушным к оскорблению. Если разобраться, то Лурий (как потом выяснилось, так звали рябого), во многом был прав. Но шепот мигом собравшейся вокруг них толпы не давал возможности разойтись по-доброму.
Вопрошающе взглянул на Ягура. Тот, едва заметно кивнул.
-- И так, в первый же день! Ну что тут скажешь? Желательно перевернуть все вверх ногами. Поменять, хотя бы, причину ссоры. Иначе при любом исходе несдобровать...
-- Оскорбив отца Дафния, Вы оскорбили святую церковь Создателя. Даю Вам возможность извиниться, и... будете прощены. Покайтесь...
Хотя в душе Леон весьма сомневался, что Дафний когда-либо простит обидчика.
Лурий вначале не понял о чем речь. Но затем, сообразив, брызжа слюной, нахально расхохотался:
-- Так я не ошибся? Защитничек веры? Да тебе не поможет и Создатель, сегодня же выпущу кишки вон... и твоему святоше тоже...
Он тут же намеревался перейти от слов к делу. В задиру впилось множество рук. Но все понимали, оскорбление нанесено публично и дуэль неизбежна. Даниель разрешение даст.
Прежде, чем Ягур увел так и не попавшего на ужин к герцогу Странника, к ним подошел Дафний.
-- Весьма благородно с твоей стороны, сын мой, встать на защиту истинной веры. Создатель не приемлет кровопролития, но в данном случае, я вас благословляю, хотя и понимаю, что настоящая причина ссоры не в моей скромной персоне. Но кто-то же должен наставлять на путь истинный заблудших в неверии овец. Я - Словом Божьим, а вы,.. -- тут он сделал паузу, словно в чем-то сильно сомневался, но, наконец, все же решился, -- грозным мечом, данным в руки самим Создателем.
Рвалась к Леону и Лолия, но ее не пустила сопровождавшая дама, не желавшая быть замешанной в скандале.
Ужинал Леон в одиночестве. Лизана, поставив на стол холодную птицу, яйца, хлеб, масло, красные торинские яблоки и сидр скромно опустив глаза, удалилась.
Перед сном заглянул Ягур. Барель уже снял сапоги и в одном белье блаженно раскинувшись на кровати пытался обдумать произошедшее за день.
Зазвенел серебряный молоточек и почти сразу на пороге появился барон де Мо с кувшином и двумя высокими, резными бокалами.
Леон поспешно встал, но Ягур лишь лениво отмахнулся.
-- Прошу Вас, без суеты. Присаживайтесь.
Разлив ароматное вино в кубки, окинул стол взглядом и недовольно поморщился.
-- Погодите... Сейчас...
Вышел и возвратился с подносом. На блюдах лежали зеленые и черные оливки, вареные морские креветки, красный виноград.
-- Герцог дал добро на поединок. Но, думаю, что пара глотков Вам не помешает.
Выпили. Вино немного взбодрило, расположило к беседе.
-- Думаю, что Лурь вам не соперник, хотя боец он бывалый, не единожды дрался на дуэлях.
-- Чего он взбеленился? Дурак, что ли?
-- Ну, зачем же так? Противника нужно уважать. Иначе неминуемо проиграешь. Не от хорошей жизни полез служивый... Велели... Кузен Викрин решил Вас пощупать.
-- И что мне с ним делать? Убить? Ранить?
-- Похвальная уверенность. Для начала, останьтесь целы сами. Уверяю, но будет совсем не просто. А там, смотрите... Как получится. За него никто мстить не станет. Кстати, на левый глаз Лурь подслеповат.
-- На когда назначен поединок?
-- На завтра... Как вельможи отоспятся, откушают... На поле рыцарских турниров, пешими на мечах... Уже делают ставки.
-- Ну и...?
-- Они не в вашу пользу. Но я, не скрою, поставил на Вас. Не желаете поучаствовать?
Леон даже не знал, что ему делать: рассердиться, обидеться? Но, взглянув на хитрое выражение лица Ягура, рассмеялся.
-- Ваше доверие ко мне безгранично! Не могу его обмануть.
Он потянулся к кошелю и высыпал на ладонь с десяток империалов.
-- Мертвым деньги ни к чему, а возьму верх - отпразднуем.
Ягур усмехнулся:
-- Ну, вот и славно, я уже заказал самую лучшую харчевню. Кстати, с Дафнием Вы здорово придумали. Теперь уже, по-любому, Вас на костре не сожгут, а при случае еще и выставят святым. Это же надо, защитник веры! Ну что ж, Создатель вам в помощь.
Выпили еще по бокалу, после чего барон удалился.
Леон еще какое-то время сидел за столом, размышляя о бренности существования, наслаждался белым, с красноватыми прожилками, солоноватым мясом королевских креветок.
Потом, загасив светильник, отправился в постель.
Вновь скрипнула дверь. На пороге появилась стройная девичья фигура.
-- Вновь Дальмира?
Нет, на этот раз Лизана. Она робко замерла у входа, не зная, что делать дальше.
-- Господин желает, чтобы я согрела постель?
Негромкий, дрожащий голос выдавал смятение и робость.
'Хочу ли я? Да, хочу!' - решил для себя Леон. Главное, чтобы не появилась хозяйка.
- Не стой у двери, проходи. Засов задвинь...
