Политика в сфере интеллектуальной собственности (IP) и связанного с ней принуждения когда-то была достаточно узкой областью права и проводилась на практике горсткой правительственных учреждений. Ведомства по авторским правами и патентам играли какую-то роль, как играла таможня и смесь из государственных и муниципальных органов полиции, нацеленных на коммерческих нарушителей. Основные обязанности устанавливались посредством внутреннего законодательства и регулировались — на международном уровне — посредством добровольных конвенций под руководством Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС).
Эта ситуация резко изменилась в последние четверть века. Политика в сфере IP стала предметом быстро разрастающегося массива международных конвенций и соглашений, вовлекая намного большее число международных субъектов, начиная от Всемирной торговой организации (ВТО), Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), до Европейской комиссии и — возможно, самого заметного — Управления торгового представителя США (USTR), что изменило глобальную политику в области IP в рамках двусторонних и многосторонних торговых соглашений.
Соответственно усложнились меры принуждения. В Соединенных Штатах внутренние обязанности по принуждению в настоящее время распределяются между полдюжины крупных учреждений, включая департаменты Торговли, Национальной безопасности, Юстиции и Иностранных дел — Госдеп; Федеральное бюро расследований (FBI) и таможенную и пограничную охрану (Customs and Border Protection — CBP) — а также ведомства по авторскому праву и промышленной собственности. В России ответственность сосредоточена в Министерстве внутренних дел, но также распространяется на прокуратуру, ФСБ, Федеральную таможенную службу, Министерство культуры, Росохранкультуру, Федеральную антимонопольную службу и Министерство промышленности и торговли.
В Бразилии, усилия по принудительному применению права распределены между множеством децентрализованных полицейских сил, в том числе федеральной полицией, Федеральной дорожной полицией, государственной гражданской и военной полицией, таможенными агентствами и муниципальной службой, а также федеральными и государственными прокурорами. Координация на федеральном уровне является обязанностью Национального совета по борьбе с пиратством (National Council on Combating Piracy — CNCP), который объединяет представителей правительственных министерств и крупнейших отраслевых ассоциаций. Некоторые отдельные штаты и муниципалитеты также создают свои собственные версии CNCP.
Неизбежно появились новые учреждения и инициативы для координации растущей сети принуждения к праву. Соединенные Штаты недавно запустили свою вторую такую попытку за последнее десятилетие, заменяя Национальный правоохранительный координационный совет по интеллектуальной собственности (NIPLECC) на новую позицию «IP-царя» в Белом доме. Организация принуждения к соблюдению прав IP в России также прошла два крупных преобразования за этот период, сначала в вязи с созданием Правительственной комиссии по противодействию нарушениям в сфере интеллектуальной собственности, её правовой охране и использованию в 2002 (в ведении тогда ещё вицепремьера Дмитрия Медведева), а затем с административной реформой 2006 года. Созданный в 2004 году CNCP в Бразилии, опубликовал свой антипиратский план в 2005 году, а обновленный план — в 2009 году.
Все эти координационные органы тесно сотрудничают с отраслевыми группами и гарантируют, что отрасль участвует в направлении усилий по принудительному применению права. Отраслевые группы, со своей стороны, координируют исследования, политические позиции и деятельность на всей совокупности национальных и международных юрисдикций, в которых они работают, а также друг с другом посредством координаторов более высокого уровня, таких как IIPA и BASCAP.[62] Международные организации, такие как ВОИС, также обеспечивают соединительную ткань — как сверху вниз в виде конвенций, так и снизу вверх посредством технической подготовки адвокатов, судей, таможенников и других субъектов в деле принудительного применения. Деньги текут через эти сети, так как международные отраслевые группы субсидируют своих местных партнеров. Результат — плотное «сетевое управление», по выражению Петера Драхоса, в котором выработка соответствующих политических решений и юрисдикции распределены между перекрывающимися государственными учреждениями и корпоративными сетями (Drahos and Braithwaite 2007).
Такое быстрое разрастание — результат политической активности в области IP в течении нескольких десятилетий со стороны отраслевых групп и присоединившихся государств — особенно Соединенных Штатов, Европейского союза и Японии (Sell 2003; Drahos and Braithwaite 2007). На национальном уровне, это разрастание отражает процесс накопления государственных ресурсов для усилий принуждения к соблюдению прав, отмечаемый периодическими попытками организовать и консолидировать получающуюся окрошку из акронимов и аббревиатур участвующих учреждений.
На международном уровне это отражает процесс «выбора площадки» представителями отрасли в отношении юрисдикции, в которой могут быть приняты более жёсткие и обязательные меры защиты IP. Там, где существующие юрисдикции демонстрируют недостаточную адаптацию, как ВОИС и ВТО в настоящее время, отраслевые лоббисты настояли на новых институтах с меньшим представительством препятствующих сторон. Со временем, защита расширяется, так как новые международные соглашения создают давление для изменений в национальных законодательствах, а изменения в национальных законодательствах обеспечивает новые основы для международных соглашений.
История политики в области IP за последние три десятилетия, в значительной степени, является историей таких манёвров, предпринимаемых всякий раз, когда международные или национальные институты оказывались несклонными принимать более жёсткие меры охраны. Уследить за результирующим процессом выработки политических решений может быть очень трудно, так как он движется между юрисдикциями, и в действительности он стал важным преимуществом для хорошо скоординированных государственных и отраслевых деятелей, имеющих ресурсы для управления этой сложностью и ее использования.
ACTA Anti-Counterfeiting Trade Agreement
BASCAP Business Coalition to Stop Counterfeiting and Piracy
CNCP (Brazil) National Council on Combating Piracy
FTA free trade agreement
GATT General Agreement on Tariffs and Trade
GSP Generalized System of Preferences
IIPA International Intellectual Property Alliance
IP intellectual property
IPR intellectual property rights
ISP Internet service provider
IT information technology
MPAA Motion Picture Association of America
NAFTA North American Free Trade Agreement
NET Act (US) No Electronic Theft Act
NGO non-governmental organization
P2P peer-to-peer
PhRMA Pharmaceutical Research and Manufacturers of America
RIAA Recording Industry Association of America
SECURE Standards to be Employed by Customs for Uniform Rights Enforcement
TRIPS Agreement on Trade-Related Aspects of Intellectual Property Rights
USTR Office of the United States Trade Representative
WCO World Customs Organization
WHO World Health Organization
WIPO World Intellectual Property Organization
WTO World Trade Organization
Возможно определяющим примером такого «выбора площадки» в 1994 году было Соглашение по
