— Этого ещё не хватало! — сказал Тутукин.
— Он, как бык, бросается на всё красное, — заметил Кот. — Коррида!
— К нему с голыми руками не сунешься, — сказал Мока.
— Ас голыми ногами тем более, — добавил Гарольд Модестович.
— Давайте вспоминать, из какой сказки этот дракон, — предложил Даня.
— Богатырь Добрыня Никитич вроде со Змеем воевал, — задумчиво сказал Мока. — Надо всё-таки было взять сборник сказок.
— Нет. Тот о трёх головах был, а этот семиглавый, — сказал Даня. — Слушайте! Может быть, этот Змей из сказки о Покатигорошке?
— Я такой сказки вообще не знаю, — сказал Тутукин.
— Это не важно, — сказал Даня задумчиво. — Покати- горошек — это такой богатырь, который за ночь вырос, а силища такая, что он Змея может победить одной левой. Думаю, что события развиваются так. Сказка о Покатигорошке случайно перемешалась с нашей сказкой о Красной Шапочке. Вот Змей здесь и хозяйничает. Надо искать Покатигорошка. Без него мы не справимся.
— А где его искать? — спросил Тутукин.
— Думаю, у родителей, — сказал Даня и добавил загадочно: — Если он уже родился, то ещё не вырос. А если вырос, то ещё не наелся.
— Ты, парень, кхе, кхе, меня заинтриговал, — с этими словами на поляну вышел Волк. — Может, сейчас скажешь, что ты мне хочешь предложить?
— Сейчас не могу, — сказал Даня. — Придёт время — скажу. Честно.
— Хорошо, верю. А вы, если Покатигорошка ищете, кхе, так это вам назад в деревню надо возвращаться, — сказал Волк и стал долго кашлять. — Он там родился вчера. Родители не знают, что с этим младенцем делать: в доме он уже не помещается, лежит поперёк двора и орёт, есть просит.
— А вчера мы что-то никаких криков в деревне не слышали, — недоверчиво сказал Тутукин.
— А вчера он, кхе, ещё маленький был, в доме кричал, вот вы и не слышали, — сказал Волк.
То, что увидели друзья, когда пришли к дому Покатигорошка, поразило их до глубины души.
Посреди двора, прямо на земле, лежал огромный человек в зелёной рубахе в белый горошек. Лицо у него было совсем детское, круглое, веснушчатое, а на голове вились рыжие, как солнце, кудри. В качестве погремушки гигантский мальчуган использовал огромную стальную булаву, которую он подбрасывал и ловко ловил.
— У-тю-тю-тю, — сделал мальчугану «козу» Тутукин.
— Не надо его дразнить, — предостерёг его Даня. — Он мизинцем тронет — и от вас мокрого места не останется.
— Ну что уставились? — спросил Покатигорошек. — Смотреть будем или есть-пить? Есть хочу! — закричал он. — Пить!
На крик выскочили из дома родители Покатигорошка, дед да баба.
— Ваш малыш есть требует, — сказал Мока.
— Больше нечем кормить, — сказала баба. — Он всё в доме съел.
— Мы люди бедные, — добавил дед. — У нас у самих хоть шаром покати.
— Сейчас мы что-нибудь организуем, — сказал Даня. — Значит, так. Вы, Тутукин, идёте к Шапочкиной маме, пусть даёт всё, что есть в доме. Скажите ей, что от этого зависит судьба Красной Шапочки. А мы с Мокой попробуем раздобыть молока. Здесь обязательно должен быть молочник.
Через полчаса заметно повеселевший Покатигорошек уже закидывал в рот пирожки и запивал всё это молоком прямо из огромного бидона.
Мельник прикатил на тележке два мешка муки и сказал:
— Вот, напеките ему хлеба. Ему хлеба много надо.
Кто-то принёс ведро манной каши.
— А чем он кашу есть будет? — спросил Кот и предложил: — Надо отмыть деревянную лопату — будет ложка.
Через некоторое время Покатигорошек наелся и заснул. При этом он так страшно захрапел, что трава вокруг полегла и сорвало с петель калитку во дворе. Ворона, пролетавшая мимо, каркнуть не успела и была снесена ветром к лесу. Потом гигантский мальчик повернулся на другой бок, положил голову на булаву и затих.
— У нас была дочь-красавица и два сына, — рассказывали родители гиганта. — Всех отобрал у нас проклятый Змей. Сначала дочь, потом старшего сына, потом среднего. Живы ли они — не ведаем.
— Не расстраивайтесь, всё будет хорошо, — успокаивал их Даниил. — Ваш младший, судя по всему, настоящий богатырь. Он нам всем поможет.
— Главное, чтобы он и нас под шумок не съел, — грустно заметил Тутукин.
Ненасытного младенца кормили до позднего вечера. Уже затемно он съел тридцать семь буханок свежего хлеба, целый таз варёной рыбы, который принесли сердобольные соседи, бочку масла и десять килограммов яблок из соседнего сада.
Ночью, сидя на тёплой печи, в которой баба пекла хлеб, тщательно продумали план действий.
— Покатигорошек на рассвете направляется к замку Змея, — сказал Даня. — Я заранее заберусь в сумку с хлебом и таким образом всё время буду с ним.
— Интересно получается! — возмутился Мока. — А я?
— А ты, писатель Тутукин и кот Гарольд тоже пойдёте к замку, но в ворота входить не будете, а останетесь ждать, как будут разворачиваться события в замке.
— Это нечестно! — обиделся Мока. — Как чуть задание посложнее, так ты один.
— Я согласен с Даниилом, — сказал Тутукин. — Всем в замок идти не надо. Этот зверь очень опасен.
— Да вы просто сдрейфили, — презрительно сказал Тутукину Мока. — Небось поджилки трясутся. Мы вам запасные штаники на всякий случай возьмём.
— Ты не волнуйся, — успокоил Моку Даниил. — Я ведь тоже из сумки вылезать не буду. Что я, сумасшедший?! Так, одним глазком взгляну, как всё будет происходить.
— А я считаю, что в сумке надо сидеть мне, — сказал Кот. — Во-первых, Змей умрёт от удивления — он же никогда не видел белых котов, а во-вторых, я отлично владею боевыми единоборствами. Как сделаю вот так — «И-я-я!», он сразу в обморок грохнется.
— Ладно, ребята, давайте не фантазировать, — подытожил Даниил, — всё решено.
— А почему его так странно зовут — Покатигорошек? — спросил Тутукин.
— В этой сказке произошла таинственная история, — сказал Даниил. — Когда дед и баба потеряли дочь и двоих сыновей, баба однажды шла по двору и увидела на земле горошинку. Она подняла её и съела. И у неё родился этот мальчик, которого так и назвали — Покатигорошек.
— Такое только в сказках бывает, — сказал Гарольд. — Съела немытую горошину, и вот тебе пожалуйста.
— Не будем на эту тему распространяться, — предложил Мока. — Всё-таки с нами детский писатель. Начнёт задавать глупые вопросы. А сказка есть сказка! Здесь и не такое бывает. Предлагаю называть этого крепыша покороче — Горошек, и всё!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В мешке с хлебом, в котором сидел Даня, было душно. Зато была дырка, в которую он мог наблюдать всё, что происходило вокруг.
Вот Горошек, тяжело ступая, прошёл через дремучий лес. Вот подошёл к медным воротам. Вот шарахнул ногой по воротам, срывая их с петель. Ворота с грохотом упали. Горошек вошёл во двор замка.
