чем режим станет слишком сильным, вспыхнет новое, революционное выступление. Пока аграрная реформа Столыпина еще не добилась своих окончательных целей, необходимо было проводить программу конфискации всех помещичьих земель в пользу крестьян и таким путем добиваться поддержки крестьянами пролетарского движения. Задачей номер один Ленин считал подготовку партии и пролетариата к новой, возможно скорейшей революции.
На этих двух взаимно исключающих друг друга предпосылках — на стабилизации конституционного положения Столыпина и всего его режима и на необходимости быстрой подготовки новой революции — основывалась ленинская тактика в период III и IV Дум (вплоть до мировой войны). Первая предпосылка заставляла его хвататься за возможности, предоставляемые легальными учреждениями (такими как Дума, рабочие организации и т. п.) для достижения партийных целей. Вторая предпосылка вынуждала выступать против придания всем этим институтам самостоятельной ценности.
И Дума и рабочие профсоюзы были для Ленина просто платформой для пропаганды и организации. Никакой политической цены самой Думе он не придавал. Его тактика вызывала возражения и у меньшевиков и у большевиков. Первые соглашались с необходимостью работы в общественных учреждениях, но желали проводить свою собственную деятельность и не принимали революционную сторону ленинской тактики. Вторые, наоборот, соглашались с революционной частью его программы, но не могли понять план легальной деятельности.
Боязнь репрессий со стороны правительства вынудила Ленина снова отправиться в эмиграцию. В декабре 1907 года он покинул Финляндию (где жил с конца 1905 года) и отправился в Швецию. 7 января 1908 года он уже в Женеве. В том же году он переехал в Париж, который на несколько лет стал местом его пребывания. Отсюда время от времени он выезжал в другие европейские города и страны для чтения лекций или участия в совещаниях социалистов. Все эти годы второй эмиграции Ленин занимался бесконечными конфликтами внутри партии. Как уже говорилось, на Лондонском съезде РСДРП весной 1907 года меньшевики не только пришли к соглашению с большевиками, но даже допустили такой состав Центрального комитета, который дал большевикам преимущество.
В начале осени 1907 года стало окончательно ясно, что настроения в партии не совпадают с резолюциями последнего, Лондонского, съезда. По мере того, как в России революционные настроения в рабочей среде пошли на убыль, политические идеи интеллигентов-членов РСДРП также изменились. Настроения в партии выходили из-под контроля Центрального комитета. Более того, в связи с установлением в стране стабильного парламентского режима, становилось очевидным, что политический центр партии перемещался во фракцию Думы, где преобладали меньшевики. Так возникло несогласие между партией и ее директивным органом, Центральным комитетом, — ситуация, подобная той, которая сложилась после II съезда партии в 1903 году. Тогда лидер партии Плеханов, нарушив формальные решения съезда, сделал уступку действительному соотношению сил и пригласил представителей недавнего меньшинства к руководству «Искрой».
Теперь Ленин не желал пойти на уступки: он хотел сохранить руководство партийной политикой в своих руках, что прежде всего означало контроль над фракцией в Думе. Эта ситуация вела к разногласиям между думской фракцией и Центральным комитетом.
В начале января 1909 года Центральный комитет созвал в Париже пленум, на котором, естественно, преимущество имела не думская фракция, а Центральный комитет. Решение пленума не соответствовали действительным настроениям в партии в то время. Он принял резолюцию, осуждающую действия думской фракции. Внимание думской группы обращалось на то, что она часто не выполняла инструкций Центрального комитета. Фракция упрекалась и за то, что она не проявляет постоянного антагонизма к деятельности Думы и правительства. Особенно досталось думской группе за голосование в пользу выделения средств на народное образование под официальным надзором.
Речь шла об ассигнованиях (составлявших 6500 тысяч рублей (3250 тысяч долларов)), предназначавшихся на программу работ Думы в Министерстве общего образования России. С точки зрения большевиков даже в таком деле нельзя было оказывать поддержку министерству.
Результатом январского (1909 года) пленума был взрыв недовольства меньшевистских групп, которые в тот момент представляли партийное большинство. Меньшевики выдвинули идею упразднению Центрального комитета и призвали ограничиться легальной партийной деятельностью. Это течение получило известность под названием «ликвидаторов». Позиция меньшевиков представляла собой логическое развитие доктрины, выдвинутой еще в 1899 году Кусковой в «Кредо», — отказ от независимой роли пролетариата в революции и признание, что ведущей силой должен быть средний класс. Теперь в своих выводах меньшевики могли ссылаться на изменение политического режима в стране после революции 1905 года. Естественно, Ленин продолжал свою линию, выступая со статьями против ликвидаторов.
В дополнение к этим сварам много беспокойства доставляли Ленину и те большевики, которых стали называть «отзовистами». Эта группа появилась в результате того, что тактика бойкота, которой Ленин придерживался в период I Думы, изменилась, но не все могли принять новую тактику участия в выборах. Рабочие или полностью отказывались проявлять интерес к Думе или продолжали относиться к ней недоброжелательно. Деятельность меньшевиков в Думе способствовала этой недоброжелательности или индифферентности. Поэтому вполне естественным стало появление в большевистских кругах новой тенденции: часть партийцев потребовала отзыва, из Думы представителей рабочих. Летом 1909 года произошел открытый разрыв между сторонниками Ленина и группой «отзовистов», среди которых были Богданов и Луначарский и к которой также принадлежал историк Покровский. «Отзовисты» и их последователи образовали особую фракцию, известную как «впередовцы» — по названию их газеты «Вперед». Ленин боролся против группы «отзовистов», поскольку их политика означала полный отказ от использования новых возможностей для организации и пропаганды в России (новых в сравнении с теми, что существовали до революции 1905 года). Хотя предлагавшаяся «отзовистами» тактика главным образом касалась Думы, она включала в себя целую программу работы в профсоюзах и других организациях.
Ленин не считал, что политические разногласия представляют главную опасность для большевистской партии. Для него гораздо более угрожающим симптомом казался поворот многих членов группы «Вперед» от марксизма к либеральному идеализму и попытки некоторых из них основать новую «социалистическую религию». В начале 1908 года Луначарский издал работу «Религия и социализм», где обсуждал возможность примирения этих двух сил. В те годы даже живший на Капри Максим Горький не был чужд таких взглядов. Богданов проповедовал доктрину философского ревизионизма — гармоничного сочетания марксизма с эмпирическим монизмом[14] Маха и Авенариуса. Группа эмпирических монистов попыталась при личном участии Горького устроить на острове Капри школу для рабочих из России. Против этих новых течений в среде большевиков Ленин повел энергичную борьбу. Объемный философский трактат, напечатанный в Москве в 1909 году под названием «Материализм и эмпириокритицизм: критические заметки об одной реакционной философии» (под псевдонимом Вл. Ильин), он направил против эмпириков- монистов. Готовя этот труд, он много часов провел в библиотеках Парижа и Лондона. Ленин задался целью доказать, что все старания дискредитировать материализм как основополагающую идею носили реакционный характер и оказывали службу классовым врагам рабочих.
Кризисные 1908–1911 годы были годами тяжелейших испытаний для партии.
В 1911 году кривая большевистского движения опять начала подниматься. Большевики сумели создать, а затем укрепить свою собственную организацию. Кроме того, в это время стало расти их влияние среди рабочих.
Каковы же были причины нового подъема? Они находились и внутри и вне большевистской партии. Одним из наиболее важных внутрипартийных факторов стало то обстоятельство, что Ленин в годы партийных раздоров сумел сформировать новую группу своих сторонников. Его главными помощниками теперь стали Зиновьев (Радомысльский) и Каменев (Розенфельд). Затем начала приносить плоды ленинская тактика сочетания нелегальной деятельности партии с легальной. И наконец, постепенно происходил сдвиг в настроениях российских рабочих — началось новое пробуждение революционных чувств. Отчасти этот сдвиг оказался следствием усиления большевистской пропаганды. Большевики использовали все легальные возможности для публикаций в периодической печати. Однако большевистская агитация могла быть успешной только в силу того, что она попадала на подготовленную почву.
