Приборная доска опытного самолета СГ-5 и его носовая часть
СГ-5 test plane instrument panel and aircraft nose
СП-2 получил отрицательное заключение комиссии ГК НИИ ВВС, к тому же одноантенная станция «Коршун» не была реко-мендована военными для серийного производства. В итоге работы по перехватчику и РЛС прекратили. В дальнейшем СП-2 использовался в качестве летающей лаборатории. Так, на нем в 1952 г. отрабатывали необратимый бустер БУ-1У.
24 мая 1952 г. вышло Постановление Совета Министров СССР № 2460-933сс о разработке перехватчика МиГ-17 с РЛС РП-1 «Изумруд». Эта станция была создана в НИИ-17 под руководством главного конструктора В. В. Тихомирова и в марте 1952 г. успешно прошла ГИ на опытном самолете СП-5, созданном на базе МиГ- 15бис. Она обеспечивала автоматическое сопровождение цели, сопрягалась с оптическим прицелом АСП- ЗНМ и была признана военными наиболее подходящей для применения на одноместных истребителях. Станция позволяла обнаруживать воздушные цели в пределах ±60° по азимуту и +26°, -16° по вертикали. Дальность обнаружения бомбардировщиков типа Ил-28 и Ту-4 составляла днем 5,6 км и 7,7 км, а ночью – 8,4 км и 11 км соответственно. При сближении с целью на 2 км автоматически включалась прицельная антенна, позволявшая производить точную наводку.
Перехватчик, оснащенный радиолокатором «Изумруд», получил в ОКБ-155 внутризаводской шифр «изделие СП-7». Установка новой РЛС и трех пушек НР-23 потребовала внесения в конструкцию самолета соответствующих изменений. Так, в носовой части разместили две антенны локатора: одну – под обтекателем в центре воздухозаборника, вторую – в его верхней «губе». По сравнению с серийным МиГ-17 взлетная масса перехватчика увеличилась на 225 кг. Постройка опытного СП-7 завершилась в середине июля 1952 г., и 8 августа Седов впервые поднял его в воздух. Заводские испытания показали, что скороподъемность, потолок и максимальная скорость перехватчика ниже, чем у серийных истребителей, а установленные в носовой части антенны ухудшили обзор. В мае 1953 г. завершились Госиспытания, по итогам которых был сделан вывод, что характеристики самолета приемлемы для принятия его на вооружение. Перехватчик решили строить на заводах в Горьком и Тбилиси. Вскоре он получил обозначение МиГ-17П. Самолет стал первым в СССР легким перехватчиком с РЛС, принятым на вооружение.
В январе 1954 г. на ГИ была передана опытная машина с двигателем ВК-1Ф, получившая шифр СП-7Ф. Испытания закончились в апреле с положительной оценкой. В частности выяснилось, что по сравнению с МиГ-17П максимальная скорость и скороподъемность самолета значительно улучшились, но в связи с возросшей массой уменьшились крейсерская скорость и дальность полета. Модернизированный перехватчик был внедрен в серийное производство под обозначением МиГ-17ПФ. На нем разместили систему «Сирена-2» и навигационный штурманский индикатор НИ-50Б. Вооружение состояло из одной пушки Н-37Д и двух НР-23, либо из трех или двух НР-23. В середине 50-х гг. небольшое количество серийных перехватчиков оснастили радиокомандной системой наведения «Горизонт-1». Такие самолеты получили обозначение МиГ-17ПФГ.
Параллельно с разработкой перехватчика, оснащенного пушками, велись работы по самолету с системой ракетного оружия К-5. Большую часть этих работ выполнил возглавляемый заместителем главного конструктора П. Е. Сыровым филиал ОКБ-155 при горь-ковском заводе №21. 18 июля 1952 г. приказом МАП был утвержден план работ, в соответствии с которым филиалу поручалось переоборудовать три МиГ-17 в вариант ракетного перехватчика СП-6 с РЛС «Изумруд».
К концу лета в Горьком завершили создание трех СП-6. Еще две машины выпустил опытный завод № 155 в Москве. На всех пяти перехватчиках оставили одну пушку НР-23 по правому борту. Руководители МАП, однако, не рассчитали сроки: самолеты к испытаниям подготовили, а ракет для них не оказалось. Лишь в конце 1953 г. было организовано ОКБ-2, которому поручалась разработка УР для системы К-5. Ее испытания, проведенные на перехватчике Як-25М, завершились в 1955 г., после чего система была рекомендована в серийное производство под обозначением С-1-У. Ракета при этом получила наименование РС-1-У (реактивный снаряд первого типа, управляемый).
Наведение РС-1-У осуществлялось по радиолучу от модернизированной станции РП-1-У «Изумруд». Захватив цель на автосопровождение, летчик совмещал ее отметку на индикаторе РЛС с центральной маркой прицела АСП-ЗНМ. После пуска ракета в течение одной секунды летела в режиме стабилизации углов крена, курса и тангажа, а затем попадала в радиолуч. Ракета двигалась по так называемой равносигнальной линии радиолуча, при отклонении от которой автоматически возвращалась с помощью рулей на исходный курс. К концу работы порохового двигателя скорость полета РС-1-У составляла 800 м/с. Максимальная дальность пуска достигала 3 км.
Для ремонта и замены двигателя хвостовая часть всех версий МиГ-17 отстыковывалась. На фото представлен самолет с двигателем ВК-1Ф
МиГ-17 tail is disattached for power plant repair and engine change. Aircraft with BK-1Ф engine is pictured here
Затягивание сроков создания системы вооружения, естественно, привели к значительной отсрочке окончания испытаний СП-6. Когда их наконец удалось завершить, самолет был рекомендован к принятию на вооружение. С 1956 г. на заводе № 21 начали оборудовать уже выпущенные МиГ-17ПФ системой С-1-У. Новые перехватчики получили обозначение МиГ-17ПФУ (изделие СП-15) и не имели пушечного вооружения. К тому времени С-1 -У уже не соответствовала многим требованиям военных, поэтому оснащенные ею самолеты массовыми не стали, хотя долго эксплуатировались в авиации ПВО СССР.
Существенно улучшить вооружение перехватчиков позволяло оснащение их ракетами с тепловыми ГСН. В соответствии с решением ГКАТ и ВВС от 21 января 1963 г. ОКБ-155 переоборудовало один серийный МиГ- 17ПФ под установку ракет К-13Р (Р-ЗР) с инфракрасной системой наведения. Испытания этого самолета были успешно завершены в 1964 г. Однако на МиГ-17, находившихся на вооружении в Советском Союзе, такие УР внедрены не были, а вот некоторые из поставляемых на экспорт МиГ-17Ф по требованию заказчика оснащались ракетами Р-ЗС.
Ракеты РС-1-У – оружие МиГ-17ПФУ
PC-1-У missiles are МиГ-17ПФУ air-to-air armament
Все три пушки МиГ-17 размещались на одном лафете
All of thee МиГ-17 cannons were placed on joint gun-carriage
Переоборудование МиГ-17 в самолеты-мишени в цехе Львовского АРЗ. Подобную судьбу разделили многие «семнадцатые», снятые с эксплуатации
МиГ-17 reequipment to pilotless target at the Lviv aircraft repair plant is pictured here. Plenty of МиГ-17s share the same fate
Фронтовой разведчик
3 августа 1951 г. вышло Постановление Совмина СССР № 2817-1338, которым ОКБ-155 предписывалось разработать на базе МиГ-17 фронтовой разведчик с качающейся фотоустановкой и новым, более мощным двигателем ВК-5Ф. В этом же документе поручалось ОКБ В. Я. Климова создать этотТРД. Проектирование разведчика, получившего в ОКБ-155 шифр СР-2, началось в ноябре 1951 г., а в начале следующего года уже были готовы рабочие чертежи. Постройка самолета завершилась в мае.
Для ведения плановой съемки СР-2 оснастили фотоаппаратом АФА-БА-40Р в качающейся фотоустановке. На земле его можно было переставить для перспективной съемки. Предусматривалось и применение аппарата АФА-БА-21 с для планового фотографирования с малых высот. Чтобы в объектив при рулении не попадали камни и пыль, он закрывался специальными шторками, которые автоматически открывались при работе в воздухе. Так как предполагалось, что летчик будет наговаривать свои наблюдения на магнитофон, самолет оснастили звукозаписывающим аппаратом МАГ-9. Вооружение СР-2 состояло из двух пушек НР-23. Имелись и другие отличия фоторазведчика от МиГ-17Ф.
Первый полет СР-2 состоялся в июне 1952 г. Пилотировал машину А. Н. Чернобуров. С этого момента начался довольно длительный цикл заводских испытаний, которые закончились в январе 1954 г. Почти параллельно велись Госиспытания самолета, начавшиеся в июле 1952 г и завершившиеся 10 августа 1954 г. Их проводили военные летчики-испытатели С. А. Микоян и П. Н. Белясник, кроме которых фоторазведчик облетывали Ю. А. Антипов и Л. М. Кувшинов, В. Г. Иванов, А. Г. Солодовников и Н. И. Коровушкин. В Акте
