из лёгких остатки дыма, резко обернулся.
Что такое?! За спиной никого не было!
Егорка пристально вгляделся в темноту. Впрочем нет, вон из-за дальнего угла са-
рая показалась расплывчатая тень. Похоже женщина… Мать? Сестра? Да нет, не они: фигура какая- то не такая. Идет покачиваясь, рукой придерживаясь стены…
Кто бы это мог быть? Чего ей тут надо?
Между тем незнакомка быстро приближалась к Егорке, который почти успокоился, поняв, что это не отец и не мать, а больше он никого и не боялся. Когда она подошла, ещё чуть ближе, он разглядел, что это незнакомая старуха, одетая во всё чёрное. Платок опущен на глаза, лица не разобрать…
— Эй, ты чего это по чужим дворам шастаешь? — повысил голос Егорка. Чувствуя
правоту, он повёл себя вызывающе грубо.
— Чего тебе тут, мёдом намазано? А ну давай, вали с нашего двора, покуда я отца не кликнул!
Старуха послушно остановилась, сверкнула на него тёмным глазом из-под платка и вдруг молниеносно протянула к Егорке сухую руку с растопыренными крючковатыми пальцами. Она напомнила подростку лапу хищной птицы. И хотя до него было не ближе двух метров, рука старухи сама собой удлиннилась. Её тонкие корявые пальцы с обломанными грязными ногтями пребольно впились в его плечо. Сквозь тонкую материю рубашки он почувствовал, как ледяной холод сковал мышцы плеча. Егорка вскрикнул от испуга и задрожал…
— Тс-с-с, ш-шанок! — злобно прошипела старая карга и одним прыжком подско- чила к подростку вплотную.
— Заткнись и слушай, сопляк. Ты пошто это, поганец, мавоному котику усы огнём подпалил? Ась?
Она зыркнула вниз и онемевший от ужаса Егорка увидел у её ног совешенно чёрного котищу. Тот довольно урча так и ластился к старухе.
'Да это же мелеховская колдунья! ' — запоздало догадался подросток, чувствуя как сердце ухнуло куда-то вниз, к пяткам. Узнал он и старухиного кота…
Обливаясь холодным потом, Егорка вспомнил, как каких-то полчаса на-зад в одиночестве брёл по тёмной, освещённой только яичным светом луны, деревенской улице. Он возвращался домой из гремевшего музыкой клуба,
где ещё продолжалась ночная дискотека. В правой руке у него покоилось горлышко наполовину опустошённой пивной бутылки 'Балтика N3', а в левой — обглоданный хвост копчёной скумбрии. Вот так, попивая пивко и грызя хвост, он неспеша пылил домой.
Ночь выдалась тихой и душной. Ничто не нарушало покоя спящей деревни. Музыка в клубе и перебранка дворовых собак — не в счёт! Да ещё в
придорожных кустах трещали сверчки.
Так бы он и добрёл до родной хаты без приключений, да только как на грех вдруг увидел на пустыре между двух дворов, там где улица делала неболь- шой поворот и дорога затем пересекала неглубокий овражек с журчащим по дну ручейком, сидящего в лопухах большущего чёрного кота.
Тот, казалось, поджидал Егорку, с интересом следя за каждым его шагом. Желание созоровать возникло у подростка спонтанно!
'Счас будет потеха! — обрадовался он и протянув коту рыбий хвост, позвал — Кис-кис-кис! '
В этой же руке он незаметно зажал и зажигалку…
Кот, радостно мяукнув, доверчиво потянулся мордочкой к рыбе… и тут Егорка чиркнул колёсиком! Настроенное на 'максимум' пламя ударило не хуже огне-мёта и с треском подпалило длинные кошачьи усы.
Перепуганный, ослеплённый и обожжённый котище истошно заорал на всю улицу и сиганув в темноту, скрылся в кустах бузины. Глядя на него, Егорка смеялся до слёз. Шутка получилась что надо!
Он допил пиво и швырнул пустую бутылку в бурьян, но кота там уже не оказалось. Успел удрать или затаился? А, чёрт с ним! Посмеиваясь, Егорка продолжил свой путь. Откуда ему было знать, что хозяйка кота — старая колдунья из Мелехова? И вот теперь пришла расплата!
Егорка рванулся из цепких объятий, но не тут-то было. Старуха держала крепко! Она уставила свой завораживающий взгляд в его глаза, и он почувство- вал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Тогда он попытался закричать и позвать на помощь, но из пересохшего горла вырвались только негромкие прерывающиеся звуки: 'А-а-а! ' и 'Йа-йа-йа! '
В это время старая ведьма отпустила плечо и вцепилась в рубаху на груди подростка. Тот продолжал трепыхаться, всё ещё надеясь вырваться и закричать, но у него не хватало сил…
Вдруг со старухой стало твориться что-то невообразимое. От переполнившего его ужаса, Егорка замер, словно парализованный!
А старуха между тем продолжала меняться на глазах: её туловище выросло вширь и ввысь и потеряло человеческий облик. Мало того, оно начало обрастать звериной шерстью, которая попёрла отовсюду, даже из одежды! И голова старухи под платком тоже преобразилась в жуткую, чудовищную морду, наполовину обезьянью, наполовину — собачью! Даже в самых забойных американских 'ужастиках' ему не доводилось видеть ничего подобного.
Пахнув в лицо подростка могильным смрадом, монстр платоядно клацнул кривыми жёлтыми клыками, с которых капала тянучая слизь. Потом, широко разинув длинную пасть с рядом острых зубов, он стал медленно подтаскивать к себе упирающегося Егорку.
От дикого страха и предчувствия неминуемоё жуткой смерти, сердце подростка не выдержало и взорвалось! Последнее, что увидел в своей короткой жизни Егорка, это как чудовище ловко наступило на зашипевшего в испуге и выгнувшего спину дугой кота, и безжалостно раздавило его, растерев, размазав по земле…
Монстр, удерживая обмякшее тело подростка на весу, нацелился клыками на его голо и уже собирался вонзить их, как вдруг до него дошло, что человеческая особь мертва! Он недоверчиво обнюхал лицо жертвы и убедившись, что дыхания нет и сердце не бьётся, пришёл в бешенство. Ему срочно требовалась
струя свежей, горячей крови ЖИВОГО! человека, а не ТРУПА!
В слепой ярости он с силой шмякнул безжизненное тело подростка о бревенчатую стену сарая и замолотил по груди кулаками. Затем, отпрыгнув на свободное пространство, расправил за спиной крылья и в два замаха умчался в ночное небо на поиски очередной жертвы.
Только под утро изуродованный труп Егорки обнаружила его стар-
шая сестра, которая в сопровождении очередного кавалера — студента из Москвы, гостившего у родной тётки — зашла за сарай, что бы спокойно покурить в укромном уголке да и, чего греха таить, нацеловаться вволю…
* * *
Зинка Белова, шестнадцатилетняя толстушка-хохотушка, выбежала из клуба еле сдерживая злые слёзы обиды. Только что она вдрызг разругалась со своим бой-френдом Борькой Маловым по кличке 'Маля-Буля'!
…Прозвище пристало к нему ещё с детских лет, когда тот, будучи малышом, на вопрос взрослых: 'Какой Боря, большой или маленький? ' — громко вопил во всё горло: 'Маля Буля! ' — что на его языке означало: 'Маленький Боря! '
Только вчера этот высокий, видный парень, весной вернувшийся из армии, клятвенно обещал Зинке до Ильина дня в рот не брать спиртного. Но уже
сегодня вечером, когда он заехал за ней на мотоцикле, что бы вместе отправиться в клуб на дискотеку, дыхнул на неё свежим перегаром. Не хотелось заводиться и ссориться и Зинка тогда промолчала, а зря!
Во время танцев, когда она заболталась с подругами, Маля-Буля, улучив момент, с двумя приятелями-алкашами выскользнул из клуба и юркнул за угол. Думал, она не заметит… Но Зинку не проведёшь, она видела всё!
Выждав пару минут, девушка оставила подруг и поспешила за клуб. Там росли густые кусты сирени и не в пример освещённому пятачку перед входом, было довольно темно. Что и говорить, лучшего места для сведения счётов между парнями не сыскать!
