— Тиацци оставил свою долбленку на мелководье, — наконец произнес Торак, — а потом забрался сюда. Он что-то тяжелое нес на левом плече, может быть топор. Потом он вернулся по своему следу, сел в долбленку и уплыл. — Торак сжал кулаки. — Он вдоволь ел и отдыхал, двигался быстро. Он наслаждается этим.
— Но зачем ему приходить сюда? — спросила Ренн, оглядываясь по сторонам.
— Не нравится мне все это, — сказал Фин-Кединн. — Вспомните нить из сухожилий. Давайте возвращаться к лодкам.
— Нет, — сказал Торак. — Я хочу знать, что он делал.
Фин-Кединн вздохнул:
— Не уходи слишком далеко.
Они устало продолжили путь: Торак и Волк шли первыми, затем Ренн, позади всех шел Фин- Кединн.
Деревья поредели, и Торак петлял между крупными перевернутыми валунами, а Волк держался слегка впереди. След свернул вправо. Деревья кончились.
Торак оказался на огромном пустынном холме из голого камня. В ста шагах выше по склону вершина его была сплошь черной, словно обожженной огнем. Перед ним на склоне холма в беспорядке валялись поваленные деревья, заброшенные сюда наводнением, а изредка проглядывающие валуны напоминали выбитые зубы. Внизу вокруг основания холма вилась Черная Вода, исчезавшая между двумя высокими скалами, которые причудливо наклонились навстречу друг другу. За этими огромными каменными челюстями высились неясные очертания дубов и зубчатые ели Сердца Леса.
Волк навострил уши.
— Фафф! — залаял он негромко.
Торак поймал его взгляд. Под ивами, свисавшими над рекой, он заметил плеск весла.
Волк поскакал вниз по склону. Торак бежал за ним, едва не упав, когда бревно подвернулось ему под башмак.
— Торак! — прошептала Ренн у него за спиной.
— Не беги так! — предупредил Фин-Кединн.
Торак не обращал на них внимания. Он не мог позволить своей добыче улизнуть сейчас.
Внезапно Тиацци оказался прямо у него перед глазами, меньше чем в пятидесяти шагах: долгими, мощными ударами весла он вел свою долбленку в направлении Сердца Леса.
Рыская и виляя между упавшими деревьями, Торак вытащил стрелу из колчана и вставил ее в выемку лука. Он уже не слышал остальных. Он слышал только плеск весла в руках Тиацци и видел, как колышутся на ветру длинные желто-бурые волосы. Он позабыл закон племен, позабыл все, кроме своей жажды мести.
Сзади за ним покатилось бревно. Что-то ударило по лодыжке. Торак дернулся. Сзади раздался громкий треск. Он оглянулся. На мгновение его сердце остановилось, похолодев: он заметил холостую веревку, обмотанную вокруг спускового бревна, конец его был заострен и густо вымазан глиной, чтобы скрыть цвет свежей древесины.
Холм поваленных бревен пришел в движение. Глупец. Очередная ловушка. А затем бревна с грохотом помчались на него, и он крикнул предупреждение остальным, а сам бросился к ближайшему валуну, втиснувшись в небольшую выемку под ним, а бревна скакали над его головой, с размаху падая в реку и посылая вверх фонтаны воды. Сжавшись под своим валуном, Торак услышал, как смех эхом летит от холма к холму. Он представил, как река увлекает долбленку Тиацци между огромными каменными челюстями и та исчезает в Сердце Леса.
А затем весь склон просел, и Фин-Кединн закричал:
— Ренн!
Глава седьмая
В голове Торака стояла гулкая тишина. Пыль забивала горло.
— Ренн? — позвал он.
Ответа не было.
— Фин-Кединн? Волк?
Лишь его собственный ужас отзвуком отразился от скал.
Торак был погребен под ворохом веток, которые нападали на верхушку валуна. Волна страха накатила на него. Он оказался в ловушке. Он начал яростно метаться. Ветки пошевелились. Он протолкнулся наружу и жадно глотнул свежего воздуха.
— Ренн! — прокричал он. — Фин-Кединн!
Волк показался на верхушке холма и подбежал к нему, царапая когтями по камню. Тораку не нужно было ничего говорить. Краткий тычок носом, и они бросились на поиски. Стволы деревьев качались и зловеще скрипели. Кто-то стонал:
— Нет, нет, только не они, пожалуйста, только не они.
Потребовалось пара мгновений, чтобы Торак узнал в этом голосе свой собственный.
Раздалось хлопанье крыльев, и Рек опустилась на ветку в десяти шагах от него. Волк побежал к ней и залаял. Торак, пошатываясь, пошел за ними.
Сквозь ветки он заметил копну темно-рыжих волос.
— Ренн?
Он стал ломать ветки, выдергивать ростки с дороги. Сунув руку в отверстие, он схватил ее за рукав.
Она застонала.
— Ты в порядке?
Она закашлялась. Пробормотала что-то похожее на «да».
— Тут проем, я его расширю. Дай руку, я тебя вытяну наружу.
Но Ренн была бы не Ренн, если бы не протянула сперва свой лук, и лишь потом, извиваясь, вылезла сама. Она была напугана, но, за исключением пары царапин, была цела.
— Фин-Кединн, — произнесла она.
— Я не могу найти его.
Ее лицо побелело:
— Он спас мне жизнь. Оттолкнул меня с дороги.
Волк стоял под ними на поломанных еловых ветках и смотрел себе под лапы. Его уши настороженно топорщились. Он нетерпеливо посмотрел на своего Брата.
Ель упала поверх более толстой березы, а та в свою очередь лежала поперек других елей. Под березой лежал Фин-Кединн.
— Фин-Кединн? — Голос Ренн дрожал. —
Глаза вождя племени Ворона были закрыты.
Они с остервенением стаскивали с него ветки и стволы. Затем послышался треск, и вся гора содрогнулась. Они не сказали ни слова, боясь, что сейчас произойдет что-то страшное.
Солнце садилось, а они все продолжали работать. Наконец они расчистили путь к березе. Но ее было не сдвинуть. Торак вставил под ствол клин из молодого деревца и навалился на него всем телом. Береза слегка тронулась.
— Придется тащить его, — сказала Ренн.
Чтобы вытянуть вождя, потребовались усилия обоих. Но он все еще не шевелился. Ренн приложила запястье к его губам, чтобы проверить, дышит ли он. Торак заметил, как она нервно сглотнула.
Наполовину взвалив, наполовину волоча его, они наконец добрались до твердой скалы. На восточном склоне холма, обращенном к Сердцу Леса, Торак нашел выступ. Места под ним было достаточно, чтобы укрыть их всех, но потолок был не настолько высок, чтобы встать в полный рост.
Ренн склонилась над дядей, теребя руками одежду. Рип и Рек хлопали крыльями и каркали. Волк
