словно говоря: «Видишь, тебя никто не звал, так что уходи поскорее».
«Позволь мне остаться», — ответили сыну глаза Жаклин.
Тони надул губки и, отпустив Роджера, откинулся на подушки.
— Зачем ты привел ее с собой? — капризным тоном спросил он.
— Мама имеет право быть здесь, малыш, — мягко объяснил Роджер.
Тони сердито взглянул на нее.
— Никто тебя не звал!
Жаклин, внутренне сжавшись от жгучей обиды, глубоко вздохнула.
— Верно, я пришла, потому что хотела снова тебя увидеть. Так делают все мамы.
Если есть такая возможность, подумала она.
— Ты не пришла, когда я болел корью… и когда руку сломал!.. — запальчиво возразил мальчик.
— Если бы знала, пришла бы непременно!..
— Это еще неизвестно! — заявил Тони, повернулся к своему опекуну и захныкал: — Роджер, пусть она уйдет.
Тот обнял мальчика и стал что-то шептать ему на ухо. Тони тут же успокоился и заулыбался. Жаклин пронзила острая ревность. Как ей хотелось оказаться сейчас на месте Роджера! Но она тут же устыдилась своего чувства. Конечно, Тони тянется к Роджеру, который вырастил его. Посторонней для него была родная мать.
Но я не хотела этого! — мысленно воскликнула Жаклин и в отчаянии отвернулась к окну. В ее глазах стояли непролитые слезы, слезы гнева и жалости к себе. И то, и другое одинаково бессмысленно, подумала она, печально качая головой.
Роджер шептал Тони слова утешения, Тони что-то отвечал, но Жаклин ничего не могла разобрать. Глядя на них, она вдруг поняла, что ведет себя неправильно. Несмотря на то, что неприязнь сына больно ранит ее, она должна бороться, делать вид, что не обижается, стараться завоевать доверие мальчика. Вздохнув, она подошла к кровати и взглянула на притихшего сына.
— Жаль, что ты так настроен, Тони. Я не хотела тебя огорчать. Со временем ты поймешь, что не все в жизни получается так, как хочется. — Тони явно не слушал ее. Жаклин решила перейти от слов к делу и, открыв коробку, которую держала в руках, положила ее на колени сыну. — Я кое-что принесла. Надеюсь, тебе понравится, — сказала она, робко улыбаясь.
Кэтлин, молча наблюдавшая за этой сценой, подошла поближе, чтобы рассмотреть подарок.
— Ой, какая красивая машина! А где «спасибо», Тони? — подсказала она.
— Спасибо, — неохотно буркнул мальчик.
Жаклин растерялась, снова наткнувшись на глухую стену отчуждения.
— Если тебе не нравится, я принесу другую игрушку, — с надеждой предложила она.
— Тебе Роджер сказал, что я хочу такую машину? — подозрительно спросил Тони.
Вспомнив упорное молчание Роджера в магазине, Жаклин невольно улыбнулась.
— Я выбрала сама… Но если хочешь, я ее заберу…
— Нет, пусть остается…
Пока Жаклин думала, что еще сказать, двери распахнулись. Тони уложили на каталку и повезли в операционную. Сердце у Жаклин сжалось от мучительной боли. Мальчик выглядел таким маленьким, таким хрупким…
Кэтлин ободряюще коснулась руки Жаклин и заторопилась вслед за своим воспитанником. В палате воцарилась гнетущая тишина. С трудом проглотив комок, подкативший к горлу, Жаклин повернулась к Роджеру. Его напускная веселость исчезла, гладкий лоб прорезали глубокие морщины. Он расстегнул верхние пуговицы на рубашке, словно ему не хватало воздуха, и запустил руку в волосы.
— Теперь, если хочешь, можешь уйти, — буркнул он.
Жаклин не поверила своим ушам.
— Что ты сказал?! — выдохнула она, потрясенная этим предложением.
Роджер бросил на нее раздраженный взгляд.
— Операция продлится очень долго. Зачем тебе тут болтаться? Тони все равно не узнает, была ты здесь или нет. Можешь пока походить по магазинам.
Как он жесток к ней! Неужели действительно думает, что она способна уйти в такой момент? Хотя почему она все время удивляется? Давно пора понять: Роджер считает ее настоящим чудовищем.
— Я никуда не уйду. Неважно, сколько придется ждать.
— Очки набираешь? — съязвил он и, пожав плечами, отвернулся. — Впрочем, как знаешь…
После этого Роджер надолго замолчал. Стоял у окна, засунув руки в карманы и глядя вдаль, но Жаклин, заметив, как напряжены его плечи, поняла, что он ничего не видит. Она опустилась на стул, украдкой наблюдая за ним. Если бы можно было подойти и обнять его… Какая нелепость это ледяное отчуждение! В такой трудный час они должны поддерживать друг друга, а не молчать, как чужие.
— Роджер, все будет хорошо, вот увидишь, — тихо сказала Жаклин.
Он вздрогнул и резко обернулся.
— Тоже мне — специалист в медицине!
Жаклин быстро встала и схватила свою сумку, лежавшую на кровати.
— Пойду выпью кофе, — отрывисто сказала она, глядя в сторону. — Ты со мной?
— Прости, Жаклин, я был не прав. Ведь знаю, что ты волнуешься не меньше моего…
От неожиданности она вздрогнула.
— Спасибо!..
— Я не имел права вымещать на тебе свое настроение.
Жаклин смущенно улыбнулась.
— Я сильная, выдержу… Почему мы все время молчим? Давай поговорим, обоим станет легче. Расскажи мне о Тони.
— Нам предстоит долгое ожидание. Я принесу кофе сюда.
Роджер оказался прав. Время тянулось мучительно медленно. Постепенно он немного оттаял и разговорился. Жаклин напряженно слушала его, жадно ловя каждое слово. Она так мало знала о сыне. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они услышали звук приближающихся шагов. Оба замерли и взглянули на дверь. Жаклин порывисто встала. В палату вошел мужчина в белом халате. Кивнув Жаклин, он широко улыбнулся Роджеру.
— Операция прошла успешно. Поздравляю, мистер Томпсон. Тони сейчас в реанимации, но скоро мы переведем его сюда.
— Слава Богу! — вырвалось у Жаклин.
Повернувшись к Роджеру, она заметила, что его глаза увлажнились. Врач неслышно вышел, оставив их одних.
То, что произошло потом, явилось для Жаклин полной неожиданностью. Плача и смеясь, она бросилась к Роджеру, и он — чудо из чудес! — раскрыл ей свои объятия и так крепко обнял, что у нее хрустнули косточки. Жаклин спрятала лицо у него на груди и разрыдалась. Они оба так нуждались в утешении, и Жаклин готова была отдать ему всю свою нежность, разделить с ним и горе, и радость.
— Что я тебе говорила! — воскликнула она, поднимая голову, и, не удержавшись, расцеловала его в обе щеки.
Роджер с трудом улыбнулся, и их губы нечаянно соприкоснулись. На секунду оба замерли. Роджер застонал и жадно припал к ее губам. Жаклин не сопротивлялась. Они забыли обо всем. Время словно остановилось. Жаклин запрокинула голову, и Роджер, оторвавшись ото рта, стал покрывать поцелуями ее шею, спускаясь все ниже, к нежной ложбинке, видневшейся в вырезе жакета. Он снова застонал, и собственный хриплый стон внезапно отрезвил его. Роджер резко отшатнулся от Жаклин, лицо исказилось непонятной мукой. Он потряс головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.
— Боже, я с ума сошел!.. — В его сдавленном голосе слышалось отвращение к самому себе.
Жаклин перевела дыхание, чувствуя, как что-то невыразимо прекрасное умирает в ее душе. В его объятиях она обрела рай, из которого он тут же безжалостно изгнал ее. Она подавила рвущийся из груди крик отчаяния и, дрожа всем телом, повернулась к Роджеру спиной, схватила сумочку, неловко раскрыла пудреницу и начала пудрить нос.
