— Кто-то перешел дорогу и мне, и нашим рыжим друзьям-летунам, — повторил он, — Никак иначе ситуацию не объяснить, — хмуро пробормотал да Лигарра, — Какая-то наша технология способна вырастить этот чудовищный цветочек? — Я покачала головой, — Вот это, я думаю, след рыжих. Они могли подсунуть растение (например, через да Ругану), выманить Лапарси из «Каурры», потом каким-то образом выманить или выкрасть из лечебного корпуса, и, наконец, подменить его на искусственного человека. Но в это же время кто-то ещё мылил шею на проект «Риннолёт». Эта третья сила тоже что-то планировала. Это что-то они либо не успели реализовать — либо я ещё до этого не добрался. Но следы, видимо, есть, и они могут привести меня куда-то… очень высоко. Вопрос в том, что же это за следы такие, если их так тщательно прячут. И кто их оставил, если они… — он оборвал себя, а я снова ощутила холодок в животе.
Если они способны давить на его руководство.
— Десять Первых? — возбужденно прошептала я. — Карун, это же возможно?! Ну кто ещё суетился вокруг да Ринна?! — и они, наверное, обладают достаточным влиянием, чтобы…
Карун предостерегающе поднял палец. Руки у него были действительно выразительные — сильные, с длинными пальцами, и, как для одинокого мужчины, находились они в почти идеальном порядке, а я почему-то всегда смотрю людям на руки — они так много говорят о человеке. Я рассеянно отметила это, а он, пристально глядя на меня, покачал головой.
— Санда. Если вы где-то вслух скажете то, что вы сейчас сказали, вас… не поймут. Более того, Санда, если вы это скажете, это будет последнее, что вы сделаете.
Моё лицо онемело. Комитет никогда не признАет, что какие-то там Десять Семей способны вить из них верёвки. Из них всех или хотя бы из части Комитета. Но они не какие-то — я хорошо помнила, что рассказывал мне Мар. И его оговорку, что да Лигарра может прикрыть меня от них, если успеет. А да Лигарра наверняка знает об этом куда больше Мара. Не потому ли он таскает меня за собой, как семейную хупара?
— Мы сдаёмся? — пробормотала я, — Но Лапарси же ваш друг.
Он тревожно пожал плечами.
— Лапарси, возможно, уже мёртв. А мы в вами — ещё нет.
Мы помолчали. Ключевое слово «ещё»?
— А Десятка..? — одними губами прошептала я.
— Санда, выкиньте это из головы, — тихо и серьёзно повторил он. Смягчившись, да Лигарра добавил, — Я тоже хотел бы знать, кто за этим стоит. Но дело поворачивается так, что цена за поиск объекта моей защиты делается слишком высока. И, боюсь, через пару дней эта цена будет мне не по зубам. Это даже без учёта очевидного — что сила, способная эффективно влиять на моё руководство, на мне даже не споткнётся. А уж на вас и подавно.
Итак, мои размышления были верны.
— Поэтому вы отослали меня к Куркису?
— Санда, вы в опасности. И это я вас туда втянул, — тихо проговорил Карун, — На вас могут… пытаться воздействовать. Потому что вы каким-то образом (хотя не без моей подачи) появлялись там и тут — и со всей своей непосредственностью разрушали чужие планы. Все думают, что вы главная фишка. Спору нет, вина за такое положение вещей лежит только и исключительно на мне, — Ого, подумала я с уважением, а он и впрямь сильный человек, — Но пока я рядом — это исключит хотя бы прямую агрессию со стороны нашей неведомой третьей силы — пока давайте обойдёмся без фамилий. Сегодня днём я не мог вас повести с собой туда, куда я шёл. А оставить вас без своей защиты не смел. Но поджидать вас дома — это было самое очевидное. Так что простите меня. Я хотел вас использовать как помощника, а теперь вынужден буду закрыть дело. Но до тех пор я собираюсь выжать из него всё. Кто знает — может, на этот раз они таки получат по заслугам. А победителей не судят.
В тишине резко и пронзительно зазвонил телефон.
Встав, Карун пересёк разделявшее его и аппарат пространство и взял трубку.
— Да Лигарра.
Он молча выслышал доклад подчинённого, а потом неожиданно сцедил через зубы жуткое Бого- хульство.
— Ясно. Тревога четыре по восьмому блоку — активна. Открывай поиск. Уже? Хорошо. Будь на связи.
Нажав на клавишу, он тщательно набрал ещё один номер.
— Ещё раз здравствуйте. По тому же поводу, — его голос стал похож на дорогую ткань: такой же ровный, хорошо поставленный, с идеальной дикцией и экономными фразами, — Прошу разрешения на пятую для обоих. Кто жертва — пока не знаю. Да, может быть и так. Спасибо.
Ещё один звонок — снова, как я поняла, в «Каурру». Тут он сказал ровно три слова:
— Пятая. Скоро буду.
Отключившись, да Лигарра обернулся ко мне и проговорил:
— Да Ругана исчез. Да Ниготта тоже. Сидите дома и никуда, договорились? Никому не открывайте, кроме меня. Я буду иногда звонить.
Я кивнула.
Да Лигарра сдернул с вешалки ларго и коротко позвенел в кармане ключами от мобиля. Он медлил, словно всё же не хотел меня оставлять. Даже сквозь его недвижимое лицо проступали тревога и сомнения.
— Санда, если что-то не так, берите такси и бегом туда, куда вы так не хотели бы вернуться. Адрес помните? Ринногийя, 8. Назовёте дежурному мою фамилию, меня найдут.
В бюро третьего линейного. Вот же ситуация…
Уже в дверях он обернулся.
— Семья да Ниготта — давние партнеры да Райхха. Более того, они как бы даже находятся в зависимости от Первой Семьи. Хотя, само собой, этого никто никогда не признАет.
— Если вы знали об этом, то почему же ничего не предпринияли?!
— Не я директор «Каурры». А над офицером седьмого ранга ещё много серьёзных людей, — пробормотал да Лигарра. Да, от кого-то я уже слышала подобную реплику. От некой Санды Киранны да Кун, сетовавшей на пациентов «Масийи Рунтай», — К тому же, мальчик действительно талантлив, нельзя же было отстранять его только из-за этого. То есть можно, конечно, но серьёзных фактов у меня не было.
Он кивнул мне и пошагал вниз по лестнице. Я закрыла за ним дверь, ощущая дремучую сухость во рту.
Одно дело, если летуны и Десятка перебили друг другу малину (не смейтесь, но я уже сомневалась, за кого болеть). Другое, если они действуют сообща. Я отправилась на кухню и продолжила уборку — просто чтобы занять руки…
Я слонялась из угла в угол около часа. Ничего не происходило. Я посмотрела телевизор. Опять ворчали про угрозу Горной Страны (само собой, говорили об этом намеками и теологическими метафорами), распространялись про падение нравов и про то, куда же в таком случае глядит первый, идеологический, отдел КСН? Но про это растекались ещё осторожнее, чем про Отродий. Совет Мудрейших хотел переложить беду со своей больной головы на ещё более больную, да? Я кривилась и думала — как же на самом деле всё сложно. Куда сложнее, чем я считала ещё даже месяц назад. Мне казалось, вокруг меня всё достигло некой критической точки — это могло взорваться в любой момент, воздух загустел от ожидания, а в животе у меня ныло.
Телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть. Я метнулась к аппарату, но секунду медлила. Кто там? Да Лигарра или враг? Звонки настойчиво повторились трижды, четырежды, наконец, я не вынесла и схватила трубку.
Голос на линии был для меня насколько же знакомым, настолько и неожиданным. Провода донесли возбуждение, облегчение и тревогу.
— Госпожа Санда?!
— Кинай?! — поразилась я.
— Госпожа Санда. Хвала Богам, вы живы и с вами всё в порядке. У нас тут такие разговоры ходили… ну да о чём это я, — спохватился он, а мне стало чуточку стыдно. Я могла бы хоть Мару позвонить за эти два дня. На работу не пришла, на звонки не отвечала, и что там творилось в моё отсутствие, я могла лишь
