прежнему гласили, что с такой лестницы можно упасть и разбиться, ну хотя бы ногу сломать! Смешно, наверное, да? Я же знала, что не сломаю. И не упаду. Но я по-прежнему шла вдоль стенки.
Полукруклая лестница окончилась. Передо мной были два перпендикулярных коридора: прямо — короткий и светлый, с порожком в конце, из которого (из одной из комнат) доносились голоса (видимо, был обед или что-то вроде того), и длинный, направо, более тёмный. Там было несколько закрытых дверей.
Ага. Где-то тут, в коридоре прямо, я ждала прихода отца два дня назад. Подумав, я тихо пошла направо. На дверях были разные таблички, значение которых я пока скорее угадывала, чем понимала. Пройдя десяток шагов и поприкладывав ухо к косякам, я замерла: одна из дверей была оснащена решёткой — сейчас полуоткрытой. Не слишком-то часто жители Адди нарушают закон? Или нарушителей обычно держат где-то в другом месте? Оглянувшись, я быстро толкнула её и вошла. Короткий тамбур привёл меня к следующей двери, запертой на автоматический замок. Я разочарованно застыла, и тут приметила на стене полку с кучей мотков гууда разного размера. Ну что мне терять? Я повернула ручку замка и вошла.
Мне предстало довольно просторное помещение, в котором было лишь узкое, не шире ладони, длинное окно, а из мебели — одинокий стул. На спинке стула висела чья-то серо-красная куртка. Комнату, видимо, ремонтировали — сбоку на цементном полу лежали рулоны пластикового покрытия (изрядно запыленные), часть стены оставалась недоштукатурена, и металлическая арматура торчала прямо наружу. К железным прутам были пристегнуты двое вполне обычных наручников.
Достаточно высоко, чтобы человек, ими скованный, не мог лечь, но и сидеть ему тоже было бы чудовищно неудобно.
— Карун..!!!
Всхлипнув, я бросилась через комнату. Вздрогнув, прикованный человек поднял голову.
— Санда..?
— Как ты?! Да что ж они тебя так..! Карун, ты в порядке?
Он был бледным, трёхдневная щетина покрывала впавшие щёки, а на грязной одежде виднелись широкие мазки цементной пыли. Завалившиеся глаза казались чёрными, ладони покрывала грязь. На левой щеке красовалась запёкшаяся ссадина — но больше никаких ран я не приметила.
— Привет…
Он охрип и плохо держал голову. Я не знала, что это значит. Может, его били. Или он настолько обессилел. Или простыл в этой конуре…
— Карун. Я пытаюсь договориться с Советом. Но они как заладили, что ты просто вводил меня в помрачение. Я не знаю, что делать… Я правда пытаюсь тебе помочь…
— Санда. Не стоит.
Я осеклась.
— Почему..?!
Встряхнув головой, да Лигарра словно взял себя в руки — на меня глядело если не то, что раньше, то хотя бы подобие его обычного. Он улыбнулся — отстранённо и весело, как будто он не находился тут. Я продолжала вопросительно моргать, и он снова улыбнулся.
— Не стоит, девочка. Твои дела как?
Я повела плечами.
— Обещали гражданство. УчЗтеля дали. Знаешь, я ведь и правда… не аллонга… — я смутилась, — И, оказывается, такие дети бывают. Дети от бризов и всех остальных, представляешь?! А мы думали, что нет… И ведь об этом, наверное, никто в Мире не знает! — тараторила я, — А отец жив. Нет, всё хорошо, на самом деле… только… — я неожиданно задохнулась от подступивших к горлу слёз.
Да Лигарра смотрел на меня, не мигая, мне казалось, он с трудом держится, чтобы не уронить голову — правда, когда я сказала про нестерильность контактов бризов и просто людей, его глаза на миг зажглись неподдельным интересом и даже, возможно, тревогой. Но ещё через секунду он словно оборвал себя. И опять застыл. Хотя его это вправду очень сильно встревожило…
— Если бы они дали тебе шанс выжить в обмен на сотрудничество… хочешь, я буду просить за тебя?! я смогу!!!
Короткая улыбка. Нет.
— Иди домой, малыш.
Мои глаза заволокло водой…
— Я могу… что-то ещё… сделать для тебя?
Он помолчал, а потом с еле уловимой улыбкой попросил.
— Убери мне волосы со лба, будь человеком. Не могу достать, а чешется ужасно. И в глаза лезет.
Я растерянно замерла, а потом, кивнув, протянула руку. Поборов смущение, я коснулась его кожи и неловко провела пальцем по его волосам.
— Спасибо.
Я плакала.
— Иди, малыш. За тобой уже пришли, — улыбнулся Карун, кивая за моё плечо. Я рывком обернулась, лихорадочно вытирая слёзы с лица. В дверях комнаты стоял Майко.
Мы оба какое-то время не шевелились.
— Идём за мной, — наконец сухо (хотя и без агрессии) произнёс высокий бриз. Вскочив, я торопливо последовала за ним. Впрочем, в дверях я быстро оглянулась, но так и не увидела лица Каруна. Он отвернулся и бессильно повис на наручниках.
Майко был в коридоре не один. Вместе с ним за дверями импровизированной камеры стоял незнакомый мне рыжий — среднего роста, молодой, с порывистыми движениями и горящим лицом. Мне показалось, они о чём-то спорили с Майко перед тем, как войти — потому что второй взирал на милиционера с вызовом и осуждением.
— Оба — за мной! — процедил Майко сквозь зубы, — ДАллин, не вздумай!
Я поплелась за Майко. Бриз по имени Даллин зашагал следом, всем видом демонстрируя независимость.
— Жди меня в дежурке!
— Ты так и не ответил, с какой такой стати я должен..?! — взвился Даллин.
Между собой они говорили на бризовском диалекте, но я уже научилась распознавать его слова, и смысл дискуссии получался такой:
— С такой, что с Советом не спорят! — прорычал Майко.
— А с чего ты решил, что я спорю с Советом?! Я просто добиваюсь справедливости, — выражение лица Даллина показывало, что он ничуть не сомневается в своей правоте.
— Твою справедливость можно отстоять либо в Круге, либо через суд. Здесь всё решит суд. И точка.
— А то мы не знаем, что он решит! — презрительно буркнул Даллин, — Так какая, скажи мне, разница..?!!!
— Чудовищно большая, — отрезал Майко металлическим голосом, — Я приказываю тебе выкинуть эти идеи из головы, ты понял?! Здесь не мясорубка. Здесь дом справедливости. Марш в дежурную и жди меня так!
Даллин выглядел, как взбешённый дикообраз. Что бы это ни было, он ничуть не сомневался в своей правоте, но наличие Майко (может быть, тот был его начальником) удерживало его от реализации каких-то идей, которые Серая Скала счёл неправомерными.
Меня посетило страшное подозрение — уж не про Каруна ли они говорили? Но я всё ещё слишком плохо понимала здешний язык, и опасалась попасть впросак. Хотя, если мои подозрения верны… выходит, что этот Даллин не сомневается в фатальном решении Совета, а потому жаждет физической мести пленнику — как бы уже всё равно. Что ж, в таком случае, хорошо, что Майко такой законопослушный малый. Но, входя следом за Майко в небольшую комнатку на втором этаже, я ощущала себя крайне скверно…
Видимо, именно тут только что ели здешние работники. На столе красовались немытые разнокалиберные чашки, два пузатых фарфоровых чайника, остатки печенья и тарелка, в которой сиротливо тулилась последняя горсть мне незнакомых (и слегка помятых) тёмно-синих ягод. Смущенно сгребя в сторону весь этот бардак, Майко сел напротив меня на стул и сказал:
— Ну..?
