— Нам надо исходить из того, что бой — это крайнее средство! — Лидас, видно, был не в настроении, выглядел угрюмым и несговорчивым. — Сначала нужно наладить кон-такт с их царём. У нас его сын… Поэтому они пойдут на уступки… А если за нами будет ещё и сила… Хватит ли нам сотни?
Но с другой стороны, чем меньше людей, тем быстрее мы сможем двигаться…
— Три перехода — это три дня, как я понимаю. Пускай это летом! Сейчас в два раза дольше — неделя! За неделю мы глубоко заберёмся… — Кэйдар не мог усидеть на месте, предвкушение предстоящего интересного приключения толкало его изнутри. Он прямо-таки лучился радость. — Посмотрим своими глазами, что это за мараги… Что это за могучие люди, равные богам мудростью?
— Нужно одно не забывать: спешка губит и лучшие начинания, — Велианас наконец-то заговорил о деле. — Допустим, марагский царевич не сказал нам всей правды, но, как я думаю, лучше надеяться на худшее, чем разочаровываться потом…
Подбор хороших воинов я возьму на себя… И ещё: это может быть просто развед-ка… Открытое противостояние не обязательно… Мы разузнаем местность, допол-ним карту… Будем торговать!
— Платить за то, что может просто принадлежать нам?! — Кэйдара настолько удивили слова Велианаса, что, не выдержав, он поднялся, заходил по залу. — Разве с виэлами плохо получилось? Золото, оружие, рабы, и совсем мало погибших с нашей стороны!
— Нам просто повезло, они справляли свадьбу… — неожиданно заметил Лидас, в задумчивости потирая шрам на горле.
— Мы сможем и сейчас! У нас есть этот мараг! — Кэйдар рукой указал в ту сторону, куда увели Айвара. — Я заставлю его идти хоть в Преисподнюю!.. Мы доберёмся до них, понятно?! Или я пойду туда один! Один!!!
Проводив Кэйдара глазами, Велианас и Лидас переглянулись.
— Он просто одержим идеей этого похода… Ни о чём другом и думать не хочет… — Лидас сидел, скрестив на груди руки. То, как вёл себя Наследник в последнее время, его уже не удивляло.
— Это судьба ведёт его туда… — Велианас вздохнул. — И какая она у него, нам знать не дано…
* * *
Ирида, увидев его, даже не удивилась. Он и так три дня не появлялся, он и сейчас пришёл без предупреждения. Сидел на краю ложа, крутил в руках игрушку Тирона, деревянную собачку, вырезанную Туталом. Поднял глаза с отстранённой улыбкой человека, погружённого в свои мысли. Ирида спокойно выдержала его взгляд. Ко-нечно, ведь с ней была самая лучшая её защита — её ребёнок. В заботе о нём Ирида могла бы стерпеть что угодно, любые упрёки.
— Добрый день, господин, — поздоровалась первой, проходя вперёд. Подумала: 'Ты ждёшь, что я испугаюсь? А вот и нет! Мы, может быть, тебя и не ждали, это точно, но бояться не собираемся… И настроение наше хорошее нам никто не испортит!'
— Гуляли? — в ответ на неожиданное приветствие Кэйдар рассеянно кивнул, спросил не сразу, будто долго подыскивал тему для общения. Смотрел, как ловко управляется с ребёнком Ирида. Вот она положила сына на ложе, принялась разворачивать тёплое одеяльце из овечьей шерсти. Освободившимися руками малыш начал ловить мать за пальцы, но Ирида не вступила в игру, отошла в другой угол комнаты, снимая на ходу тяжёлый плащ. Закоченевшие пальцы плохо слушались. Расстёгивая язычок застёж-ки, Ирида глаз не сводила с мальчика, боялась, как бы не упал на пол: Тирон любил, играя, толкаться пяточками, мог и столкнуть себя к краю. С таким только отвлекись, где ловить потом будешь?
Отвернулась, развешивая плащ на специальных крючках перед жаровней, а когда перевела глаза на сына, не сдержалась — ревниво нахмурила брови и поджала губы.
Кэйдар играл с мальчиком. Дразнил его, осторожно касаясь указательным пальцем пухлых щёчек. Тирон, улыбаясь, крутил головой, пытался поймать его губами. И смеялся временами, громко, заливисто. Так, что и ласкового шёпота Кэйдара было не разобрать. Ирида видела только, как двигаются его губы, как он улыбается малышу незнакомой ласковой улыбкой.
Мать Создательница, он любит этого ребёнка! Он действительно его любит! Неу-жели он дорог ему не только как возможный Наследник? Как право получить выс-шую власть? Значит, глупо надеяться, что когда-нибудь он отпустит тебя вместе с сыном! А ты, наивная, жила надеждой, что, может быть, после свадьбы, после рож-дения Наследника от законной жены, он забудет этого ребёнка, оставит его тебе и — кто знает? — свободу подарит вам обоим… Нет! Не будет этого никогда! И надеяться нечего…
Понимая всю безнадёжность своего положения, всю определённость своего буду-щего существования в полном одиночестве, Ирида чуть не расплакалась от отчаяния. Больно прикусила костяшки пальцев на правой руке, отрезвила себя этой болью и очередной надеждой: 'А вдруг?.. Богиня поможет… Не оставит одну, без сына…' Сдержалась усилием воли, взгляд Кэйдара встретила уже почти спокойно, и его вопрос:
— Он не мёрзнет во время этих прогулок?
— Я всегда его тепло одеваю. И гуляем мы обычно совсем не долго…
— У него холодные щёки. Настывшие прямо… — даже это замечание, почти упрёк, Ирида выдержала спокойно, ответила с достоинством:
— Сегодня довольно свежий ветер с моря… Но он бы не успел замёрзнуть всё рав-но…
— Да, ветер… — как-то странно отозвался Кэйдар, глядя куда-то в сторону, мимо Ириды. — Ещё месяц — и он поменяет своё направление… Тогда сразу же потеплеет… А январь — не время для детских прогулок!
— Тирон любит гулять! Он и ест после всегда с аппетитом… Лучше спит днём…
— Надо бы Лила спросить, не вредны ли для ребёнка эти прогулки…
— Я и так знаю, что нет!
Кэйдар ответил ей удивлённым, немного насмешливым взглядом, смерил Ириду с головы до ног, так, что она даже смутилась, опустила голову, но продолжала смот-реть исподлобья смело, бросая вызов.
Да, её послушность и сговорчивость были напускными, оказались очередной улов-кой. Зато в таком поведении виэлийки Кэйдар чувствовал больше искренности, мог хотя бы знать, на что рассчитывать в следующий раз. Не то, что тогда, в своё послед-нее посещение… Когда уступил её просьбам. Ведь сам разрешил ей гулять с Тавини-ем!.. А всё потому, что растерялся, не ожидал от неё такого… Никогда не думал, что она способна просить, и не абы кого, а своего хозяина. Того, кого могла лишь нена-видеть и бояться.
— Он не простынет! Я всегда выхожу с ним только днём, и в хорошую погоду… И одеяло всегда тёплое, и одежда… носки шерстяные и шапочка, — Ирида заговорила первая, нарушая затянувшееся напряжённое молчание. Говорила и всё больше зли-лась на саму себя за этот оправдывающийся и потому виноватый тон. За что, в чём ей оправдываться? Разве она, мать, желает зла своему ребёнку?! Да лучшей няньки ему не найти ни за какие деньги!
— Всё равно, я скажу Лилу, чтоб он осмотрел его, — Кэйдар перевёл глаза на сына, дал понять: инцидент исчерпан.
— Как хотите, господин. — Ирида повела плечами, освобождаясь от неожиданной закаменелости во всём теле. Это он всё виноват со своей привычкой смотреть не моргая. Будто хочет насквозь проглядеть… Или думает, что его обманывают? Больно нужно!
'Конечно! А как иначе? — Кэйдар усмехнулся, поглаживая подушечками пальцев рубашечку, в которую был одет ребёнок. — У нас с тобой будет только так, как я хочу. И никак иначе! Ты сама об этом знаешь лучше меня… И отпускать я тебя никуда не собираюсь. По крайней мере, пока… Никому другому!.. Никогда не позволю!..' Он будто мысли её прочитал, настолько сильно они совпали у обоих. Но вслух не сказал ничего, продолжил играть с мальчиком, хоть и смотрел украдкой, краем глаза на Ириду.
— Его пора кормить, — нерешительно напомнила Ирида, — по времени как раз…
— Пожалуйста! Разве я мешаю? — Кэйдар чуть отодвинулся от Тирона.
— Я… я не могу при вас…
— Это почему вдруг? — Кэйдар искренне удивился. — Стесняешься? Меня?! — негромко хмыкнул. — Я видел тебя без одежды, ты видела меня — чего нам стесняться? В конце концов я его отец!.. — взглянул на Тирона и опять перевёл глаза на Ириду.
— Нет! Не в этом дело… — От прямоты его слов Ирида почувствовала, что краснеет.
