родные земли, и всё равно внешне спокоен, сдержан в чувствах. Почему? Откуда такая уверенность?
Лил мог только гадать, всей правды он не знал и даже не догадывался. А мараг снова повторил уже перед самым его уходом:
— Зачем вы поехали с нами? Вам лучше было бы остаться… Так действительно было бы лучше…
* * *
Корабли достигли устья Вайды к полудню четвёртого дня. Вот уж где для гребцов началась настоящая работа. Зарываясь носами в бурлящую воду, поднимая брызги и клочья пены, оба судна, тяжело осевшие до третьей бортовой доски, с трудом пре-одолели встречное течение.
— Если течение не ослабнет, трудно нам придётся, — перекрикивая свист ветра, заме-тил Манус. Кэйдар, необыкновенно задумчивый и отстранённый от всех дел в по-следние дни, и на этот раз только кивнул. Многие вышли на палубу, и воины, и сво-бодные от работы матросы. Все придвинулись поближе к бортам.
Ни один аэлийский корабль ещё не буравил носом воды Вайды. Бывали случаи, когда нехватка пресной воды заставляла приближаться к устью Великой реки, как называли её вайдары, но суда бросали якорь, а за водой отправлялись лодки с матро-сами.
Незнакомые пустынные берега встречали их. Пожухлая трава поднималась из-под снега. Вправо смотри и влево — везде одно и то же.
— Степи вайдарские… — заметил Манус.
— Вайдары не переходят на правый берег Вайды, это земли виэлов, — осторожно поправил капитана Лидас. — Они на зиму откочёвывают отсюда вверх, подальше от побережья… Бегут от ветра с моря.
— Берега очень близко, — наконец в разговор вступил и Кэйдар. Он стоял ближе всех к носу корабля, крутил головой то вправо, то влево, видел оба берега, и русло реки казалось ему подозрительно узким. — На пузо не сядем?
— Здесь Вайда глубокая, господин Наследник. Я приказал матроса с глубиномером приставить. Вон он! — Манус рукой указал на самый нос корабля. Там какой-то чело-век, спущенный за борт и привязанный к форштевню верёвками, наматывал на ло-коть тонкий тросик со свинцовым грузилом. — Идём мы осторожно, мели бояться нечего.
Берега поднимались высокие, подмытые, отвесные, к таким не пристанешь. Какими они будут там, выше по течению? Найдётся ли подходящее место для разгрузки?
— Сегодня на якорь придётся становиться раньше обычного, — заранее предупредил Манус и, встретив удивлённый взгляд господина Кэйдара, пояснил:- Гребцам надо отдых дать. Завтра весь день идти на вёслах… И кормёжку можно тоже улучшить…
Капитан ещё что-то говорил, пояснял как будто для всех, но Кэйдар понимал: эти слова прежде всего ему адресованы. Манус точно оправдывается за свою медлитель-ность. Его можно понять, он бережёт своё добро.
А Кэйдар не хотел задерживаться! Его бы воля, он бы выдавил из этих бездельни-ков всё, на что они способны. Они бы вмиг его доставили куда надо, через все три порога догребли. Он не хотел зря терять время, он рвался вперёд, вверх, вверх по реке. На берега, на степь вокруг смотрел с тоской, со скукой. Чувствовал: самое главное, самое интересное — впереди, в горах. А когда они ещё на горизонте появят-ся, эти горы? Быстрей бы уж!
* * *
Вайдары напали неожиданно, во время обеда, появились внезапно, будто из-под земли. С гиканьем, с криком накатились волной к самой воде по сположившемуся берегу. Осыпали стрелами без прицельного боя, для начала пока беря на испуг. Ряды гребцов поредели заметно. Те из них, кто уцелел, тут же попрятались под лавки. Оба корабля встали на месте, разбросав по сторонам опустившиеся вниз вёсла, превра-тившись в отличные мишени.
После выхода в главное русло, река стала широкой и замедлила течение. Её левый берег, вайдарский берег, из крутой, почти отвесной стены превратился в пологий песчаный спуск. Вода, схватившаяся льдом у самой земли, тяжело толкалась, подни-мая небольшие волны, и оба корабля, догнав друг друга, сталкивались бортами, сближаясь и снова расходясь.
Некованые лошади варваров ступали на лёд, и он трещал, обламывался под их копытами. Проваливаясь в ледяную воду по самое брюхо, высоко задирая обросшие длинной шерстью морды, кони ржали, заглушая крики людей. Вайдары опасались соваться в воду, они даже сидели верхом как-то по- особенному, высоко поднимая ноги, будто боялись замочить свои расшитые бисером шаровары.
Дикая орда! Ничего человеческого! Эти дурацкие лохматые куртки из волчьих шкур. Нелепые шапки с длинными ушами, у кого-то свободно болтающиеся на вет-ру, у кого-то связанные узлом на затылке.
Закрываясь щитом, Кэйдар поверх оббитой железом кромки смотрел на варваров. Разглядывал их с одним лишь интересом, совсем без страха. Он никогда прежде не видел вайдаров вот такими вот, в бою, на свободе. Одного только пленного сына вождя, предназначенного Вечному огню в жертву, ему довелось увидеть, но тот показался лишённым своей природной свирепости и отваги. Он уже тогда был боль-ше похож на мертвеца, чем на живого человека.
Хотя можно ли их считать людьми в полном смысле этого слова? Это дикари, животные, хотя и похожи внешне на людей. Отец-Создатель с каким-то умыслом сотворил и варваров, и светлых аэлов необыкновенно схожими друг с другом внеш-не. Вон, посмотреть если, сразу видно, что этим варварам с людьми не сравниться, они больше на голодных волков похожи.
Лица варваров, загорелые до бурого цвета, задубленные на степном ветру, зарос-шие неопрятными бородами, оскаленные лица диких животных. Кэйдар изучал их с любопытством и с презрением. Не мог отделаться от мысли, что и сам он наполовину вайдар. Его мать выросла среди таких. И не только! Она родилась от такого вот дикаря, от одного из этих, может быть.
Вайдары сами понимали, что с одними луками верхом на лошадях им не справить-ся с такой крупной добычей. Но жадность мешала признать свою слабость и отсту-питься. Стрелы летели из пустеющих колчанов, лёгкие тростниковые стрелы, какими обычно вайдары осыпают своих врагов при встречной атаке. Но сейчас мало кто осмеливался даже подходить к бортам, и стрелы терялись впустую.
Воины аэлы собрались на палубе, закрываясь щитами сверху, помогали подбирать раненых матросов — всех, кто пострадал при первом залпе. Некоторые, кто посмелее, стояли у бортов, криками и мечами подманивали врага поближе. А расстояние вели-ко, короткое копьё не добросить, длинное — жалко терять, а луками сами аэлы почти не пользовались. В этот поход Кэйдар не стал брать лучников вовсе, и вот сейчас всё больше жалел о своём решении. Были б лучники, они бы давно уже разогнали всю эту визжащую свору.
И почему они не нападают сами? Кэйдар готов был раскроить пару голов своим знаменитым ударом. Прямо так, перегнувшись через борт. Первому же, кто сунется.
Отсюда видел, как Манус вместе с надсмотрщиками расталкивают гребцов, спус-тившись на нижний ярус. Мелькали беззвучно плётки, сыпались пинки и удары. Но бесполезно! Стоило отвернуться — и вся эта трусливая сволочь сползала на пол сно-ва. Проклятые ублюдки! Неужели не ясно, что сейчас главное — двигаться, плыть?! И тогда вайдары отстанут. Кончатся же у них хоть когда-нибудь эти их чёртовы стре-лы!
А второй корабль начал двигаться. С громким плеском ударили по воде вёсла, сперва разрозненно, не в такт, а потом — всё ровнее, всё лучше. Это Велианас, вот умница! Не зря ночевать этой ночью там остался. Выставил всех воинов своих к бортам, щитами приказал закрыть и себя, и гребцов. Под такой защитой стрелы не страшны… А мы? А что же мы тянем?
Кэйдар крикнуть не успел, из-за спины раздался голос Лидаса:
— Бортам быстрее!.. Щиты повыше! Закрывай щитами!.. Щитами закрывай!..
Корабль крупной дрожью дёрнулся, будто конь стреноженный, сейчас-сейчас наладится движение.
А вайдары, видя, что добыча уходит, с громким воем толкнулись в воду. Кони некоторых поплыли, вытягивая головы, загребая ногами.
Ну же! Кто из вас смелый, давай сюда! Померяемся силами в честном поединке один на один!.. Ага,
