Астасий коню ногу придержал, обмотанную ремнём по путовому суставу, жеребец только задрожал всем телом, вдыхая едкий дым с запахом жжёного рога.
— Всё, отпускай! — Дайгас бросил подкову в ведро с водой, а помощник снял ремень с ноги, позволяя жеребцу привычно встать на все четыре копыта. Не надолго, правда. Но дальше уже было проще: остывшую подкову вставили в проплавленную лунку, прибили гвоздями. Конь стоял теперь на подкованных ногах и даже будто ещё выше ростом стал. Переступил на месте с тихим храпом, оставляя от подков круглые лунки в утоптанной земле.
— Красавец! — Дайгас коня по шее потрепал, перевёл глаза на Айвара. — А ты, парень, похож чем-то на того Дайанора. Или вы, мараги, все похожи друг на друга? — Рассме-ялся, но не обидно, и тут же добавил:- Тот мараг, считай, год с нами прожил. Дума-ли, навсегда останется… А он уходить собрался. Отец, когда узнал, приказал на цепь его посадить… Такого мастера жалко было отпускать. Так его жрица наша отпусти-ла, жрица Айвин… И сама с ним ушла. Вот так!
Айвар слышал всё это впервые, даже Айгамат, и тот ни разу не говорил таких под-робностей.
— А Айгамат сказал, что Дайанор украл её…
— Украл или сама ушла — кто теперь про это знает? — Дайгас распутывал узел на по-воде, отталкивая голову жеребца локтем. — А ты-то, верно, знаешь их обоих? Поэтому спрашиваешь? Значит они смогли пройти тогда через наши горы…
— Да, — Айвар плечом дёрнул, — этот Дайанор наш царь теперь, а Айвин — его жена и главная жрица… Они неплохо друг с другом ладят… у них два сына.
Дайгас подбородком двинул, будто сказать хотел: 'Ну-ну!', но не сказал, протя-нул повод Айвару:
— Отведи-ка нашего красавца в конюшню. Да скажи там, чтоб его напоить не забы-ли.
Незанятое стойло нашлось лишь в самом конце. У царя аранов много хороших лошадей, а здесь ведь ещё не все: жерёбых кобыл и молодняк перегнали на горные пастбища на всё лето.
За последними стойлами оставалось место, куда свалили не съеденное за зиму се-но, им ещё подкармливали лошадей, когда не хватало травы.
Привязывая коня за железный крюк рядом с кормушкой, Айвар расслышал знако-мый голос и не сразу понял, чей. Какие-то невнятные обрывки фраз:
— Ну, ты чего?.. Лежи спокойно… спокойно… Вот так! Да, лежи, не надо вста-вать…
Айвар осторожно подкрался, ступая бесшумно по дощатому полу, заглянул: Лидас сидел к нему спиной. На сене была устроена лежанка, и на ней, укрытый плащом, лежал Кэйдар. Вот уж кого Айвар не сразу узнал. Краше в гроб кладут.
Он бредил, не приходя в сознание, пытался подняться, и Лидас удерживал его за плечо здоровой рукой, успокаивал и уговаривал одновременно.
— Ему надо жар сбивать, и тогда бредить перестанет, — посоветовал Айвар. Он не ожидал увидеть здесь этих двоих. Последние пять дней даже как-то и не вспоминал. А тут надо же… И советы уже раздавать начал.
— Я не знаю, как это делается! — Лидас был просто в отчаянии, даже слёзы слыша-лись в голосе. — Отец Создатель! Что делать?! Он уже шестой день вот так… бредит и всё время без сознания…
Айвар подошёл ближе, опустился на одно колено, взял руку Кэйдара, еле оторвал, так судорожно впились пальцы в ткань плаща. Слушал пульс, чуть склонив голову к левому плечу, взгляд Лидаса, полный надежды, чувствовал на себе.
— Горячий… — Айвар рассматривал след от верёвки на запястье аэла, порез воспа-лился, даже кожа вокруг покраснела. — Это лихорадка. Немудрено, после всех тех побоев… — Поднялся на ноги, а за ним и Лидас.
— И что теперь делать? Ты сам знаешь, что делать?
Айвар задумался, стоял, глядя мимо Лидаса. Помогать? У тебя просили помощи. И кто? Сам Лидас. Он бы никогда не попросил, если б не был так беспомощен, если б не был в таком отчаянии.
— У меня есть кое-что… Надо будет протирать… Это снимет жар, и должно снять воспаление… И поить, хотя бы понемногу… — Вспомнил про ту целебную воду, дан-ную Айгаматом. Сам её так и не пил, не считал нужным. Чего ей тогда зря лежать? Пусть уж…
— …не надо, Ирида… прошу тебя… ты же убьёшь его… моего сына…
Они разом посмотрели на Кэйдара, и Лидас только губы поджал. А Айвар ещё больше укрепился в своём решении.
* * *
В этот день с утра Дайгас отправился на болота выжигать железо. Взял с собой лишь мальчишку- помощника и ещё одного раба. А Айвара решил оставить дома и даже объяснил, почему:
— Еду на неделю, не меньше… Надо здесь, при кузне, быть кому-то толковому… Мало ли? Подковать или что отремонтировать… Ты и сам сможешь.
И Айвар не стал спорить, хотя поехать тоже очень хотелось. На места в округе по-смотреть, поглядеть, где араны добывают такое хорошее железо.
От безделья осмотрел весь рабочий инвентарь, где что подчистил, что подправил. Перекопал сваленную в углу кучу ржавого лома, всё то добро, какое всегда собира-ется при кузнице, какое обычно жалко выбросить. Нашёл три неплохих куска и по-думал: 'А почему бы и нет?'
Тот, что получше, закопал в раскалённом древесном угле на целую ночь. Это был секрет отца, он советовал бывало: 'Главное, не в чём закаливать… Всё дело в вы-держке. А уголь железу лучший друг… Тут только передерживать нельзя, а то слиш-ком хрупким потом будет… '
На два же других куска весь следующий день убил: накаливал и отбивал на нако-вальне до нужной формы и длины. В итоге получились длинные тонкие пруты. Но основная работа была ещё впереди. И времени на неё потребуется куда больше неде-ли.
Никто его в течение дня ни трогал, ни работой другой не нагружал. Как будто всё равно было всем, чего это он там тюкает? Лишь иногда вечно любопытные дети из семей дворовой прислуги заглядывали, но они вряд ли что могли понять, их Айвар не боялся. Хотя, честно сказать, вздрагивал всякий раз, когда свет в дверном проёме заслоняла чья-нибудь фигура.
А пруты получились хорошие: длинные, упругие, но не легко гнущиеся. Пока они окончательно остывали, сам Айвар отдыхал, стоял, упираясь прямыми руками в наковальню. Исподлобья смотрел в распахнутую настежь дверь — солнце уже сади-лось. Вечер! Ещё один вечер.
Натруженные плечи ныли, и спина, хотелось пить, дрожали от усталости пальцы. А в груди, глубоко внутри, опять проснулась боль, даже привкус крови чувствовался. Это было как раз то, о чём предупреждал Айгамат. Наверное, сейчас не мешало бы вспомнить о той целебной воде, но её нет, она теперь вся у Лидаса. Глупо идти и требовать обратно. На это Айвар никогда бы не решился. Если только сходить к старику и попросить воды ещё раз? Он вряд ли откажет в помощи.
Айвар вспоминал пещеру Айгамата: каменный пол, ледяные стены, небольшой очаг. Он давал очень мало и тепла, и света, поэтому полог на входе был почти весь день откинут. Полки по стенам, всюду всякие баночки с лекарственными снадобья-ми, мешочки с засушенными травами. Спокойная размеренная жизнь старого чело-века, для которого самой большой новостью был приход больного за советом или за помощью.
И всё же Айвар не жалел о том, что перебрался жить сюда, в усадьбу Даймара. Здесь было интереснее, здесь была кузня. Здесь жизнь сама казалась наполненной хоть какого-то смысла и дела. Поэтому он так легко подчинился приказу царя, по-этому за любую работу брался с радостью. А ещё здесь он сможет сделать себе ору-жие, меч для себя. Он уже начал готовить для него железо и сталь. А свой личный меч — это уже кое-что, это право и возможность доказать всем, что ты воин, а не раб. Он добавит и сил, и решимости для побега. Да, для побега!
Что уж тут греха таить, ведь ты же не собираешься оставаться здесь на всю жизнь. Твой отец смог когда-то уйти отсюда — значит, и ты сможешь. Негоже отправляться в дорогу, не имея оружия для защиты. Сама Богиня направила тебя в кузницу, чтоб ты мог позаботиться об этом. Значит, не будем терять зря время, его не так и много у тебя.
* * *
