мараг… Отпустить и забыть про всё, что было. Про наш поход…
— Да, я бы отпустил его, — неохотно и не сразу заговорил Лидас. — Отпустил бы, если б он был моим рабом… Но он же твой, тебе решать, что с ним делать.
— Отпустил? — громко хмыкнул Кэйдар. — А, помнится, ты убить его готов был… По-сле того, как узнал про Айну… Быстро же ты забываешь про всё. А что? Подумаешь там, твоя жена и этот… — Он не сразу подобрал подходящее слово, добавил:- маль-чишка… Ребёночка он ей состряпать сумел…
— Перестань!
— А что? — Кэйдар рассмеялся. — Давай, приведи его обратно — Айна ой как обрадует-ся! Спасибо скажет…
— Прекрати, Кэйдар! — снова повторил Лидас. — Зачем вообще про это говорить, если мы всё ещё здесь, а они все — там? Мы можем не вернуться. Одна дорога через Ас-кальское море чего стоит. С нами не будет ни Мануса, ни Рузала, придётся идти вокруг, через вайдарские степи. Это и долго, и опасно. А ты уже делишь шкуру с неубитого медведя.
Айвар с усталым любопытством прислушивался к негромкому сильному голосу Лидаса. Не мог не согласиться с его доводами. Даже улыбнулся сам себе довольно: так ему, правильно, чтоб лишнего не болтал.
— И ещё, ты же знаешь, что мы с Айной будем разводиться. Я же говорил тебе уже, — Айвар при этих словах поднялся на руках, сел, с изумлением глядя на Лидаса. Они тоже оба разом посмотрели на него, и Кэйдар первым спросил:
— Ты чего?
Айвар даже не взглянул в его сторону, не отрывая глаз, смотрел на Лидаса, вслух спросить не решался: 'Так это правда?! Это всё — правда?!'
— Ты чего так оживился? — Кэйдар резко на ноги поднялся, и только поэтому Айвар перевёл на него глаза, ждал удара, пинка, окрика, ответил так, будто это его заявле-ние объясняло всё:
— Это из-за меня. Из-за меня ведь всё, да? Она клялась, что любит, а я не верил по-началу… Она ждать обещала…
— Ты что? несёшь, мараг?! Как ты смеешь даже думать такое?!! — перебил Айвара Кэйдар, переступив через очаг, полный красных углей, он навис над марагом угро-жающе, глядя сверху, добавил:- Моя сестра однажды сделала глупость, и я жить тебя оставил по её же просьбе, но если ты ещё хоть раз её имя назовёшь или даже подума-ешь — я убью тебя, раб! Убью тут же!
— Кэйдар… — позвал чуть слышно Лидас.
— Что — 'Кэйдар'?! Что?! — Он обернулся к нему стремительно, всем телом на од-ном месте одним движением развернулся. — Ты снова промолчишь, да? Снова стер-пишь? С этой своей трусливой робкостью! Он же вот он перед тобой! — Указательным пальцем ткнул в сторону Айвара, растерянно моргнувшего в ответ. — Ты сам говорил мне, что готов придушить этого гада голыми руками, что убьёшь его, что ни за что на свете не оставишь жить… А теперь он заявляет такое… А ты просто молчишь!
— Из двух мужчин пусть женщина сама выбирает, такой у нас закон! — сказал вдруг Айвар, будто гнев и ярость Кэйдара не испугали его.
— Заткнись! Я не давал тебе права вмешиваться в наш разговор! И вообще тебя это не касается!.. — Кэйдар из последних сил сдержался, чтоб не ударить марага, взглядом его яростным обжигал, но пока не трогал.
— Я люблю её! И она меня любит! — крикнул Айвар Кэйдару в лицо, будто это могло что-то значить.
— Заткнись, раб! — снова повторил Кэйдар, голосом, потерявшим звучание.
— Я не раб, я — царевич! — Айвар всем телом подался, запрокинув голову, вскинув подбородок, глазами сверкал лихорадочно, а у самого болезненный румянец на ску-лах, испарина на лбу. Может, он бредил, поэтому был так смел? Смотрел на Кэйдара без всякого страха — с вызовом, с отвагой безумца. — Я не последний в нашем роду! Такая связь не хуже связи с иданами… Для Тирона виэлийского мой брак с Иридой…
А вот тут уж Кэйдар не сдержался: тяжёлая хлёсткая пощёчина — даже не удар! — опрокинула марага на спину. Не давая ему ни подняться, ни закрыться руками успел ещё пнуть в живот один или два раза. Больше не успел, вмешался Лидас, крикнул страшно, отрезвляюще:
— Кэйдар, хватит!!!
И Кэйдар отступил, обернулся на Лидаса. Тот стоял так, что их разделял жар оча-га. Встретив взгляд Кэйдара, ещё раз повторил, но уже шёпотом:
— Хватит, Кэйдар…
— Всё, что угодно, но только не её… Не её имя… — так же шёпотом отозвался в от-вет Кэйдар.
Мараг, корчившийся на земле у его ног, тоже расслышал эти слова, расхохотался со злой радостью, одновременно хрипло кашляя и размазывая по лицу кровь из раз-битых губ.
Кусая губы чуть ли не до крови, Кэйдар всё же совладал со своей яростью, только дёрнул несколько раз левым плечом, будто хотел ещё раз пнуть марага и каждый раз его останавливало что-то.
— Хватит, Кэйдар, — в третий раз повторил Лидас, перевёл глаза на Айвара и ещё раз сказал:- Хватит. Я ничего не хочу слышать про Айну. Ни от кого из вас двоих. Это моя жена, это моя семья, я сам буду решать, что мне делать: разводиться или оста-вить всё, как было.
Говорил он всё также шёпотом, с нажимом на каждом слове, будто хотел им обо-им внушить одну истину, будто хотел заставить их понять раз и навсегда: эта тема касается лишь его одного.
— Я буду разводиться. Я так решил и менять своё решение не собираюсь.
Он говорил это всё им обоим, одновременно смотрел то на одного, то на другого, ясно было, что он не делает между ними никакого различия, по крайней мере, в том, что касается его жены и проблем его семьи. Чувствуя это, Кэйдар и Айвар перегля-нулись, Кэйдар — с удивлением, высоко подняв брови, а Айвар плечами пожал, сти-рая указательным пальцем кровь с разбитых губ.
Нет, не хватит! Он впервые услышал о том, что Лидас и Айна скоро могут стать друг другу чужими людьми. Развод, так это называют аэлы. Подобное случается у всех народов. Значит, Айна всё-таки пошла до конца. Ради тебя она пошла даже на это. А всё когда-то начиналось как игра, да она и сама воспринимала своё увлечение тобой как забаву, как что-то, не имеющее никакого продолжения. А теперь, когда Лидас так решительно настроен на развод, а Айна обречена на одиночество, ты ещё думаешь: вернуться тебе домой или вернуться к аэлам.
— Это из-за меня… из-за меня, да?
Лидас губы скривил, долгим взглядом прищуренных глаз смерил Айвара. В этом взгляде было всё: и презрение, и насмешка, и даже интерес, но только ненависти не было. Ни капли!
— Завтра утром мы выходим, и если ты уже здоров, теперь твоя очередь присматри-вать за костром, — Лидас оставил вопрос марага без ответа, отвернулся, принялся вытягивать из мешка одеяло для себя. Повернувшись к Кэйдару, спросил:- Ты тоже будешь ложиться?
Всё, Айвара он перестал замечать. Принципиально. Даже не смотрел в его сто-рону. Хотя сам наварил специально для него полный котелок травяного чая, оставил на разложенном плаще кусок чёрствого хлеба и порядочный пласт вяленого мяса.
'Ну и пускай! Я не набиваюсь никому из вас в друзья. Больно надо!.. Мне сейчас главное домой вернуться. Одному или с вами — дорога одна!'
Утоляя зверский голод третьей чашкой пахучего кипятка, Айвар засиделся до но-чи. Здесь, в болотной глуши, вдали от селения и от всех людей, бояться было некого. И ночь выдалась тихая, тёплая, комары лишь звенели над ухом, и что-то или кто-то тяжело ворочался в топях. Не чувствуя опасности, Айвар завернулся в плащ, подсте-лил одеяло, тоже улёгся спать.
Они поднялись рано, ещё до восхода солнца, наскоро поели то, что удалось оты-скать среди запасов царевича Дайгаса. Остальное — сухари, крупу, соль, вяленую баранину — захватили с собой, понимая при этом, что поступают с хозяином не слишком четно.
Шли друг за другом, первым Айвар, потом Кэйдар, Лидас замыкал их маленькую недружную компанию. Вода, нечистая, воняющая тиной, покрытая нежным ковром ряски и болотной травкой с крошечными листочками, острыми и жёсткими, как лезвие ножа, поднималась до середины бедра. Дна будто не было. Ноги вязли тут же, стоило хоть немного сбавить темп. С чавканьем и хлюпаньем пробираясь мимо чах-лого