По данным ВНИИ ПАНХГ в Майкопе. Пятигорске и Воронеже средняя дневная производительность самолета М-15 на авиахимработах составила 328.7 га при 310.7 у Ан-2, При этом себестоимость полетов на М-15 была 167,7 рубля за летный час, а на Ан-2 – только 76.1 рубля за час. Средний показатель производительности самолета М-15 по всем видам АХР составил 107,8 гектара за летный час при 62.9 га/л.ч у Ан-2. То есть по этому показателю М-15 превзошел Ан-2 на 71%. В то же время, дневной налет М-15 оказался в 1,5-2 раза ниже, чем у Ан-2 – 2,9-3,5 ч при 5-5,7 ч у Ан-2.
В чем же причина столь неутешительного положения? В перечне отказов и неисправностей самолета М-15 часто встречается запись: «забивание воздушных каналов и зависание минеральных удобрений в системе опыливания, при сложности и трудоемкости ее очистки без демонтажа аппаратуры». Но ведь систему забивали порошки и кристаллические вещества, работа с которыми не была предусмотрена конструкцией пневмотранспорта с самого начала! Правда, довольно часто встречаются и конструктивно- производственные дефекты, такие как негерметичность аппаратуры опрыскивания, расслоение стеклопластиковой обшивки нижнего крыла, плохое качество лакокрасочных покрытий и резинотехнических изделий, низкая надежность и малые ресурсы оборудования. Руководство инженерно-авиационной службы Аэрофлота жаловалось на низкое качество и некомплектность инструмента, необходимость перестройки и расширения ангаров, а также постройки новых аккумуляторных. Заметим, однако, что все это типичные проблемы, возникающие при внедрении любой новой техники, от них никуда не денешься. В то же время, техники, в основном, с удовлетворением приняли новый самолет. Реактивный двигатель был гораздо проще в обслуживании, чем поршневой, особенно в холодное время года. Однако трудности с обеспечением запчастями и производственные дефекты портили общее впечатление.
В оценках летного состава также звучат положительные нотки – хороший обзор и комфорт в кабине, простота управления, облегчение взлета и посадки в связи с наличием носового колеса. Правда, по сравнению с Ан-2 самолет требовал лучшего состояния ВПП – более твердого грунта, меньшей толщины снежного покрова. Пилоты отмечали и попадание на фонарь снега и грязи от переднего колеса при взлете с размокшей полосы. Некоторые летчики требовали установить на колеса систему автоматического растормаживания, и даже есть запись, отмечающая как недостаток «невозможность запуска двигателя в воздухе»!
Рядовой летный состав роптал и по другому поводу. Часовая производительность М-15 все-таки была больше, чем Ан-2. А летчики в СССР получали добавку к окладу именно за часы налета. Так вот: на М-15 они выполняли ту же самую работу, что и на Ан-2. только за меньшее количество часов, плюс простои по неисправностям! В результате их зарплата снизилась. Понимая важность этой проблемы, Р.А. Измайлов направил письмо руководству Аэрофлота с предложением -привязать» зарплату летчиков не к часам, а к гектарам обработанного поля, однако его обращение осталось без ответа. Это тем более кажется удивительным, что проблема отнюдь не была новой: она в точности повторила ситуацию, возникшую на Ан-2М за несколько лет до описываемых событий! Еще причина: возвращаясь после авиахимработ домой, экипажи, как правило, тащили с собой много «даров природы». В Ан-2 для этого было достаточно места, а в М-15 помещались только два техника, колодки и чехлы. При тогдашнем дефиците продуктов питания это очень негативно влияло на репутацию машины.
Руководящий состав подразделений Аэрофлота встретил самолет без энтузиазма. Причина крылась в одном маленьком нюансе – обычно начальствующий персонал несколько раз в год
осуществлял на Ан-2 инспекторские проверки техники пилотирования рядовых пилотов. Это давало начальству возможность самим числиться летным составом со всеми вытекающими отсюда приятными последствиями. Однако такие проверки можно выполнять лишь на самолете с двойным управлением! А «спарка» М-15 в Союзе была всего одна, и находилась она с 1977 г. во Львове. Ну как тут проверить у летчика технику пилотирования? Кроме того, авиационный бензин, на котором летал Ан-2, можно было заправлять в собственные «Жигули» и «Волги». А керосин не годился для этого. Все это вместе создало могучий хор критических замечаний в адрес М-15.
Все это время конструкторы не оставляли попыток улучшить характеристики самолета. Так, в 1977 г. на М-15 установили и испытали эжектор тяги, конструктивно совмещенный с реверсивным устройством ковшового типа. Его назначение состояло в увеличении тяги двигателя на взлете за счет дополнительной эжекции воздуха, а также в сокращении длины пробега. Однако это сооружение оказалось слишком «грандиозным» и увеличило вес самолета на добрую сотню килограммов. При этом оно не дало никакого эффекта на взлете, а ради улучшения посадочных характеристик городить такой огород не имело смысла. Были также попытки увеличить тягу двигателя на взлете за счет форсирования, но это негативно отражалось на ресурсе АИ-25 и потребовало длительных переговоров и исследований. По ходу поставки самолетов в СССР завод в Мельце старался оперативно реагировать на замечания эксплуатантов и устранять выявленные недостатки. Наиболее заметный пример – с 10-й серии выпуска носовой обтекатель фюзеляжа М-15 был удлинен и снизу установлены грязеотражающие гребни.
Полностью отдавая себе отчет в том, что М-15 как исключительно сельскохозяйственный самолет оказался не очень удачным, Р.А. Измайлов стремился расширить сферу его применения. Поскольку конструкция химбаков предусматривала аварийный сброс химикатов, возникла идея использовать самолет для тушения пожаров. 2000 л огнегасящей жидкости или простой воды можно было сбросить за 10 секунд. Состоялись соответствующие испытания, однако идея дальнейшего развития не получила. Была еще одна конструкторская проработка – вместо химбаков устанавливать небольшие пассажирские кабины. Но это предложение никто всерьез рассматривать не стал.
