ожидаемой. Минимальный коэффициент лобового сопротивления получился 0,045 вместо предполагаемого 0,028, т.е. на 60% больше! А на серийном самолете он должен был еще возрасти – ведь настоящие химбаки имели значительно больший мидель.
Тем не менее, летчик-испытатель Института авиации Людвик Натканец дал ЛЛМ-15 хорошую оценку – пилотирование простое, самолет устойчив. Поскольку его вес был значительно меньше расчетного при эксплуатации, а консоли были оснащены двухщелевыми закрылками, то взлетно-посадочные характеристики показались летчику впечатляющими. Самолет неоднократно выполнял показательные полеты перед различными высокими гостями, демонстрируя якобы успешный ход работ. Перефразируя известную пословицу, можно сказать, что это была ложка меда в бочке дегтя. Она несколько улучшала настроение конструкторов, хотя расчеты явно показывали, что экономическая эффективность М-15 не достигнет заданных показателей. Один из авторов этих строк В.Л. Олейник был в то время консультантом отдела аэродинамики ОКБ в Мельце и вплотную занимался этой проблемой. Он создал алгоритм аэродинамического расчета самолета на режиме авиахимработ и состыковал его с алгоритмом экономического расчета, а польские коллеги написали программу, куда нужно было только подставлять заданные агротехнические параметры. Таким образом «человеческий фактор», а именно склонность к тенденциозности при проведении экономических расчетов, был исключен. Все вычисления, а иногда в день просчитывалось до сотни вариантов, выполнялись в сравнении с Ан-2. Они ясно показали, что даже при расчетной поляре, оптимистичной ширине захвата (40 м) и низкой цене самолета в 140 тысяч инвалютных рублей, заданные экономические показатели достигались только при норме внесения химикатов 200 кг на гектар. Однако авиахимработы с такой большой нормой расхода составляют только 2% от их общего обьема. При меньших нормах показатели были хуже, а при норме 25-50 кг/га снижения себестоимости не получалось вовсе!
Когда же получили натурную поляру ЛЛМ-15, а тем более серийной машины, всем стало ясно, что ни о каком снижении себестоимости обработки одного гектара самолетом М-15 по сравнению с Ан-2 не может идти речи.
Первый полет первого серийного М-15 № 01-02 состоялся 9 января 1974 г. Он продолжался 25 минут. Сразу после уборки закрылков возникла сильная тряска хвостового оперения. Летчик-испытатель завода Тадеуш Голембиовски принял решение прервать намеченный план полета и садиться. В летной оценке он написал: «Самолет напоминал пустую яичную скорлупку в бурном Балтийском море». Как оказалось позже, тряску провоцировали срывы потока с химбаков. При закрылках во взлетном положении вихри с баков уходили вниз – под оперение, и тряска не ощущалась. Для выработки путей решения проблемы собрали совещание, на котором Олейник доложил перечень фактических отличий внешней аэродинамики самолета М-15 от лаборатории ЛЛМ-15, состоящий из 16 пунктов. Главным отличием являлись фактически другие химбаки со значительно большим миделем, форма которых была выбрана по результатам исследований на агростенде. Стало очевидно, что ни о каких нормальных испытаниях самолета речи идти не может до тех пор, пока не будет устранен срыв потока с новых баков.
Пока по рекомендации ЦАГИ на первом самолете доводили форму баков, оклеивая их пенопластом, 5 апреля взлетел второй летный экземпляр М-15 Нз 01-03. Во время его полета повторилось все то же, что произошло с № 01-02. Первый самолет с доработанными баками выполнил свой второй полет 10 апреля. Его баки, крыло и фюзеляж были оклеены ниточками – -шелковинками». Самолет поднимался в воздух, и с параллельно летящего Ан-2 фотографировалось поведение этих шелковинок на различных скоростях полета и при различных положениях закрылков Если они аккуратно лежали по потоку – отлично! А если они трепыхались и путались – здесь срыв потока, это место нужно доводить. Были также отмечены гофры на обшивке, искажение профиля нижнего крыла, многочисленные выступы и нарушения местной аэродинамики. Каждый полет использовался для определения «Ся», который вначале оказался равным 0,055, т.е. был на 22% больше, чем на ЛЛМ-15, и на 96% больше, чем требовалось! В результате принятых мер коэффициент сопротивления удалось снизить до 0,048 В этих работах прошли весь апрель и половина мая.
В начале мая 1974 г. Me леи посетила большая делегация из СССР. Ее возглавлял П.В. Дементьев, были в ней и заместители министра гражданской авиации А Ф Аксенов и И.С. Разумовский. Дементьев приказал нарисовать график проведения заводских испытаний М-15 со сроком окончания к 7 ноября того же года Программа включала в себя более 180 полетов, и за оставшиеся 5 месяцев выполнить ее было просто невозможно. Однако министр никаких возражений не принял и такой график утвердил. Забегая вперед, скажем, что заводские испытания, проводившиеся на восьми самолетах первой и второй серий, заняли около двух лет Они потребовали более 2000 полетов с суммарным налетом около 1300ч.
В мае 1974 г отработку формы баков завершили и приступили к выполнению намеченной программы заводских испытаний. Полеты для определения характеристик устойчивости и управляемости показали, что при достаточной путевой устойчивости М-15 был нейтрален в поперечном отношении. Для исправления положения потребовалось установить новые законцовки верхнего крыла – увеличенного размаха и заметно отогнутые вверх. Это привело к некоторому росту поперечной устойчивости. В то же время, поперечная управляемость самолета, те, эффективность элеронов, оставалась ниже требований – самолет не достигал оговоренной с заказчиками угловой скорости кренения. Переделки для ликвидации этого недостатка были бы слишком сложными, а на безопасность полета или экономику его влияние сочли незначительным, поэтому все решили оставить как есть, К испытаниям на продольную устойчивость приступили в июле 1974 г после того, как на самолете № 01-05 верхнее крыло сдвинули назад на 300 мм. Необходимость этого шага была вызвана изменением формы баков, а также размещением загрузочных горловин в их передних верхних частях.
Хуже дело обстояло со взлетно-посадочными и летно-техническими характеристиками М -15. Вес пустого самолета оказался на 750 кг больше, чем закладывалось в расчеты – 3150 кг вместо 2400 кг Пришлось поднять максимальный взлетный вес до 5650 кг, вес при рулении до 5750 кг. Вес химикатов при первом вылете на поле был уменьшен до 1800 кг вместо 2200 кг, В последующих вылетах без дозаправки топливом можно было увеличивать вес химикатов на величину израсходованного в предыдущем вылете топлива, те если на первый полет к полю и возврат было израсходовано 200 кг топлива» то на второй вылет можно было загрузить уже 2000 кг химикатов
В увеличении веса пустого самолета была вина обеих сторон – и конструкторов самолета, и заказчика, т.е. Аэрофлота. Заказчик требовал установить на М-15 дополнительное пилотажно-навигационное оборудование (автоматический радиокомпас, радиовысотомер, коротковолновую радиостанцию и т.д.) в предвидении сезонной миграции самолетов из центральных районов в Среднюю Азию и обратно. По этому поводу вспоминается спор между конструкторами и представителями Аэрофлота. Главный конструктор пытался объяснить, что установка дополнительного оборудования повлечет ненужное увеличение веса. В то же время, при сезонной миграции М-15 могут летать группами, лидируемые Ан-2. Таким образом, коротковолновая радиостанция, радиовысотомер малых высот, автоматический радиокомпас и ответчик - свой-чужой- просто не нужны. Аэрофлот с этим не согласился. Пришлось заложить в конструкцию дополнительные жгуты и кронштейны под все это оборудование. Конструкторы же. не имея опыта в проектировании сельхозаппаратуры, просчитались. В результате самолет получился тяжелее. Согласно требованиям Аэрофлота, М-15 должен был сохранять все характеристики до так называемых «расчетных условий- – температуры 30°С и давления 730 мм рт ст. В этих условиях при максимальном взлетном весе
