Авиация и время 2009 06

бомбардировку во время боевых действий против наступавших на Киев большевистских войск под командованием Михаила Муравьева.

Необходимо отметить, что Баранову и его штабу не удалось полностью «переформатировать» авиачасти УНР, и в них служило немало «симпатиков» большевиков. Так, в январе 1918 г. одним из центров поднятого большевиками в Киеве восстания стал 3-й авиапарк. Обеспокоенный судьбою авиационного имущества, которое могло пострадать при подавлении восстания, Баранов 21 января обратился с воззванием «До усіх Українськіх Війск»: «Прохаю усі українські частини, котрі мають робити труси [обыски, – В.М.], арести і т. іньше у третьему авіаційному парку, не чого не діяти без відомости командіра або комиссара парку. Усе майно що належить до парку мусить бути охоронене від розбою і бешкету».

26 января большевики взяли Киев. Судьба Баранова в течение следующих трех месяцев покрыта туманом. Упомянутый выше Петр Билон в мемуарах (Питтсбург, 1952) утверждал, что начальник авиации вместе со всеми штабистами остался в столице и нигде не показывался, дабы избежать красного террора (что не удивительно, ведь большевики за три недели властвования в Киеве истребили, по различным сведениям, от 2 до 6 тысяч офицеров). Однако, по словам самого Баранова, еще в ночь на 25 января, когда город интенсивно обстреливала артиллерия Муравьева, он с несколькими преданными офицерами, уничтожив значительную часть документов штаба украинской авиации, с фальшивыми удостоверениями личности отправился в… Москву! Там, скрываясь под видом сапожного подмастерья, Баранов вел подпольную антибольшевистскую агитацию среди летчиков.

4* Здесь и далее сохранены язык, стиль и орфография оригинала.

Атаман Краснов и британский генерал Пуль осматривают донскую авиацию. Видны«Ньюпор XXI' и «Фарман XXX». 11 января 1919г.

Плакат, посвященный Верхнедонскому восстанию

Разведчики «Анасаль», истребители 'Ньюпор XVII' и 'Ньюпор XXI'. Аэродром в Новочеркасске, 1918 или 1919гг. Вполне возможно, что эти самолеты попали на Дон из Украины

Весной 1918 г. после заключения Брестского мира немецко-австрийские и украинские войска, вытесняя большевиков, заняли Украину. В конце апреля в Киеве вследствие переворота к власти пришел Гетман Павел Скоропадский, провозгласивший Украинскую Державу. Вскоре Баранов снова «всплыл» в Киеве. 12 мая он участвовал в «первом банкете украинской авиации», проходившем в ресторане фешенебельной гостиницы «Континенталь» (ныне здание Национальной музыкальной академии Украины им. П.И. Чайковского). Главным действующим лицом этих дружеских «посиделок» был сам Баранов, якобы вернувшийся из плена, что является косвенным подтверждением его пребывания в Советской России. За одним столом собрались представители украинского, германского и австро-венгерского авиационного командования. Посообщению киевской газеты «Відродження» (№ 37, 14 мая 1918 г.) «бенкет… скінчився далеко за північ. Колишні вороги за спільною трапезою згадували минулі бої – було весело, грали застольні пісні…».

В гетманской армии Баранов числился в звании войскового старшины, что соответствовало подполковнику царской армии, хотя в некоторых документах его называли полковником. Спустя несколько дней после банкета, Вячеслава Григорьевича назначили инспектором авиации Киевского района. В его распоряжении оказались значительные запасы авиаимущества, что позволяло рассчитывать на продолжение «секретной миссии» даже с большим успехом, чем на посту главкома авиации.

В мае в Киев приехали представители Всевеликого Войска Донского (ВВД) – самопровозглашенной казачьей республики, возглавляемой Атаманом Петром Красновым. Они просили у Украинской Державы помощи в войне с большевиками. Баранов наладил с посланцами контакт и 2-5 июля отправил с Поста- Волынского первый состав из 24 вагонов, груженных авиационным добром, адресованный якобы Харьковскому авиадивизиону гетманской армии. Чтобы лично проконтролировать прибытие поезда в Новочеркасск, он с 3 по 30 июля взял отпуск и выехал впереди него из Киева.

Подробно об авиационных поставках из Украины на Дон автор уже писал в «АиВ», № 5'2007. Следует добавить, что в 2008 г. в московском издательстве «Вече» увидела свет монография авторитетного российского историка казачества Андрея Венкова «Атаман Краснов и Донская армия 1918 год». В ней на основании данных отчета донского правительства отмечается, что во второй половине 1918 г. четырьмя эшелонами из Украины на Дон было доставлено 45 самолетов с запчастями. По типам это могли быть: истребители Nieuport нескольких типов, Farman XXX, Voisin LAS, Sopwith 1 1/2 Strutter, «Анасаль», «Лебедь XII», SPAD S.XIII, Morane Monocoque, Hansa-Brandenburg C.I. Поскольку гетманская авиация насчитывала 193 аэроплана (из них свыше 110 исправных), а донская на январь 1919 г. – 68 (22 исправных), путем нехитрых подсчетов приходим к выводу: Украинская Держава «поделилась» с казаками 1/4 собственного и сформировала 2/3 их авиапарка На Дону оказалось и немало гетманских авиаторов Сравнивая списки личного состава гетманской авиации за 1918 г. и ВВД за 1919 г таковых оказалось как минимум 21 человек и еще не менее 17 под вопросом.

27 августа Баранова назначили временно исполняющим обязанности инспектора авиации Украинской Державы вместо вышедшего в отпуск хорунжего Александра Наконечного. Так он вновь возглавил украинскую авиацию, при этом сохранив пост инспектора авиации Киевского района

Полковник В.Г. Баранов с британскими союзниками. 1919 г.

…8 сентября в Киеве отмечали четвертую годовщину тарана и гибели Петра Нестерова. На Аскольдовой могиле, где был похоронен летчик, отслужили панихиду. В воздухе кружили аэропланы. Баранов, хорошо знавший Нестерова, не мог не присутствовать на панихиде. Через двадцать лет в очерке «Двадцатипятилетие «мертвой петли» на самолете» он вспоминал: «Русские летчики с большой любовью берегли и охраняли памятник герою. В 1917 году мой помощник по 7-му авиационному дивизиону капитан Вальницкий привел в полный порядок крест на могилу Нестерова. В последний раз мне пришлось видеть могилу Нестерова в 1918 году. Крест Нестерова был весь покрыт трогательными, подчас наивными, подчас трагическими, надписями».

19 сентября появился последний приказ, подписанный Барановым как вр.и.о. инспектора гетманской авиации. А вскоре в приказе по Воздушному флоту № 72 было объявлено следующее: «Т.в.о. Інспектора Авіації Української Держави, Інспектор Авіації Київського района Військовий Льотник, Полковник БАРАНОВ, в виду його хвороби і прохання, усовується зовсім з занимаемої посади з 22-го сього вересня [сентября, – В.М.]. Підстава: Рапорт Полковника Баранова від 22 вересня 1918 р. під ч. 2516». «Болезнь» оказалась необходимым поводом – Баранов навсегда покинул службу в украинской армии и незамедлительно выехал на Дон, где его уже давно ждали с распростертыми объятиями. 9 октября бывший главком украинской авиации принял командование двухотрядным Донским самолетным дивизионом с управлением в Новочеркасске. К слову, «заболевшие» среди офицеров гетманского Воздушного флота стали появляться уже с конца лета (Виктор Федоров, Анатолий Вальницкий, Гранковский, Гинейко и др.). То ли погода разладилась, то ли эпидемии начались… Как правило, эти «болезные» господа вскоре вполне здоровыми появлялись на службе в белогвардейских вооруженных формированиях.

По словам Билона, уже в августе бросалось в глаза, что «мільйо- нове авіяційне майно тане «як віск на вогні». Ми відчували, що щось робиться недобре, і пізніше довідались, що наші начальники з наказу гетьмана відправляють наші літаки і літунів на Дон до Денікіна. Все менше і менше бачимо літунів,