– Да. Почему бы тебе не посидеть с нами? – предложила Джеки.
– Нет времени. Но Джемми может остаться. Может быть, он найдет для себя здесь что-нибудь интересное. – Макс повернулся, чтобы уйти. – Может быть, ты дашь мне знать, когда будут готовы снимки, я хотел бы увидеть результат.
– Да, Макс, я постараюсь не забыть об этом, – с долей иронии сказала Джеки.
Что касается дел, связанных с паблисити, то это было целиком и полностью в ее компетенции, и она не собиралась советоваться с Максом, какие фотографии выбрать для рекламных целей.
– Может, Джемми соизволит напомнить тебе об этом?.. – громко бросил Макс, прежде чем исчезнуть за дверью.
– Господи, ну что за человек!.. – пробормотала Джеки со вздохом.
– Кажется, он просто очень ответственный, – улыбнулся Джемми.
Джеки удивленно подняла брови.
– Ты становишься дипломатом.
– Я рад, что хоть чему-то научился.
– Значит, ты доволен?
– Мне нравится наблюдать, как развиваются отношения между людьми, – после паузы ответил Джемми.
– Это уже кое-что.
– И мне нравится наблюдать, как ты работаешь…
Он пристально посмотрел на нее и был награжден ее внезапно вспыхнувшим румянцем.
– Джемми, перестань!..
– Мисс Джонс! – позвали ее.
Джеки с облегчением оглянулась. Это был фотограф.
– Роуз готова…
На ней были узкие черные брючки и толстый вязаный свитер белого цвета тоже в обтяжку. Точь-точь, как у Монро на фотографиях, сделанных во время корейской эпопеи, когда в конце пятидесятых она выступала перед американскими войсками.
Джеки осталась чрезвычайно довольна костюмом. Роуз сделали специальные подкладки на плечах и на груди, так что ее фигура выглядела безупречно и естественно даже для тех, кто ее хорошо знал. Перевоплощение оказалось даже более удачным, чем Джеки того ожидала.
– Фотография должна получиться такой, как мы обсуждали это раньше, – сказала она. – Нечто динамичное и естественное.
– Этого я и добиваюсь…
Фотосъемка длилась около часа, и только в самом конце Джеки почувствовала, что им удалось добиться необходимого эффекта. Роуз сумела привнести в свои движения нечто такое, почти неуловимое, что сделало ее сходство с погибшей кинозвездой просто неотразимым. Остальное зависело от искусства фотографа.
– Великолепно! – сказала Джеки, вставая. – Думаю, кое-чего мы наконец добились.
Джемми сидел сзади. Он наблюдал, как она подошла к фотографу. Ее энтузиазм заразил его. Как он мечтал испытать подобный творческий подъем! Однако он должен был признаться себе, что единственной причиной, которая заставляла его находиться в театре, была сама Джеки…
Он вспомнил об отце. Тот лютой ненавистью возненавидел бы все это – актеров, театр, а больше всего, конечно, саму идею этого мюзикла. «Божественность» Мэрилин Монро он посчитал бы не чем иным, как прелестями обыкновенной шлюхи… Впрочем, не только то, что касалось секса, но и вообще многие вещи в жизни отец видел только в черно-белом цвете.
– Джемми, ты бы не мог принести три чашечки кофе? – обратилась к нему Джеки, даже не повернувшись, и продолжала разговор с фотографом.
Он подавил вздох отчаяния и направился в другой конец помещения, где находился маленький стол, на котором стоял чайник, сухое молоко и пластмассовые чашки. Не было только сахара. Его почему-то никогда не было…
– Я едва дышу… – услышал Джемми и, оглянувшись, увидел рядом Роуз.
– Подождите одну минутку, – попросил он.
– Ну и работенка. Я совершенно выбилась из сил, – сказала Роуз с принужденной улыбкой. – Не ожидала, что придется до такой степени напрягаться…
Она осторожно сняла светлый парик и поморщилась, проведя ладонью по своим напомаженным волосам.
– Кажется, Джеки довольна результатом.
– О да, очень! – Роуз нервно переминалась с ноги на ногу. – Но я думала, что здесь будет больше народа…
– Больше народа? – удивился Джемми.
– Ну да, понимаете, Макс, Альдо, Джой, Гордон… – сказала она и, переведя дыхание, добавила: – И, может быть, еще тот, американец…
Она словно все еще находилась в образе Монро. Ее напудренное лицо и ярко-красные губы, странные и броские – все это производило очень сильное и грустное впечатление. Джемми стало жаль ее.
– Вы имеете в виду Дрю Кароччи?
– Да, его, – сказала она. – Что-то давно его не видно.
– Он в Штатах.
– Понятно, – едва слышно произнесла Роуз.
Чайник закипел, и Джемми был рад заняться приготовлением кофе. В надежде услышать еще что- нибудь о Дрю Роуз все стояла около него и смотрела, как он наполняет кипятком три чашки.
– К сожалению, больше мне нечего вам сказать, – мягко проговорил Джемми. – Я не знаю, когда он должен вернуться…
В его голосе Роуз послышались странные нотки, заставившие ее насторожиться и поднять на него испуганные глаза. Она слегка коснулась его руки.
– Но ведь он вернется, да?
Джемми через силу улыбнулся.
– Насколько мне известно, обязательно.
– Ты не имела права этого делать!
– Ты не имела права этого делать!
– Ты не имела права этого делать!
Люси едва выдержала его взгляд, полный неподдельной боли.
– Говорю тебе, – сказала она, – это был самый обычный разговор…
– Ты же знаешь, что мое сочинительство – это очень личное дело, – сказал Ричард. – Как ты могла обсуждать это и с кем – с ним?!
– Я и не думала ничего с ним обсуждать. Просто упомянула к слову… – Она посмотрела на него с отчаянием. – Если хочешь знать, я сделала это для тебя!
– Для меня?!
– Я хотела, чтобы он знал, что у тебя есть занятие и ты не просиживаешь целыми днями в ожидании телефонного звонка.
Однако вышло только хуже. Роджер использовал это против нее.
– Мне совсем не нужно, чтобы ты обсуждала с посторонними людьми мою личную жизнь! – резко сказал Ричард. – Мне наплевать, что они обо мне думают! – выпалил он, хотя это и не было правдой. – И потом, скажите, какое совпадение – эта твоя теплая встреча со стариной Роджером!
– Прекрати, Роджер, не начинай все сначала, – спокойно сказала Люси. – Прошу тебя.
– Сегодня он снова говорил о вашей встрече! – выкрикнул Ричард, словно не слыша ее просьбы. – Это было для меня настоящей пыткой!
– Не обращай на него внимания. Неужели это так трудно? Он просто бестактный человек. И всегда таким был, – сказала она, но по выражению его лица поняла, что напрасно тратит слова. – Ты же знаешь, что он о тебе очень высокого мнения, – неуклюже солгала она.
– Не смеши меня, – усмехнулся он. – Единственный человек, о котором Роджер высокого мнения, это он
