– Нет, в прошлом году.
Зяма не сдержался и хмыкнул, но сразу же опомнился и постарался замаскировать смешок приступом кашля.
– Внезапный катар дыхательных путей! Вероятно, это трагическое последствие недолгого общения с «Хельгой»! – жутко перхая, объяснил он Аглае Михайловне.
Я с трудом подавила усмешку. Параллель между покупкой шкафа, состоявшейся тридцать лет назад, и прошлогодней смертью Петра Петровича от инфаркта казалась мне весьма натянутой. Кажется, что-то подобное было у Марка Твена? Точно, Гек Финн утверждал, что смотреть на молодой месяц через левое плечо – очень дурная примета, и в подтверждение приводил пример своего папаши: тот посмотрел на этот самый молодой месяц через левое плечо – и что же? Не прошло и двух месяцев, как он пьяный упал с крыши сарая и сломал себе руку!
Тут я кстати похвалила себя за начитанность: как справедливо заметила Аглая Михайловна, я девушка эрудированная!
– Прошу прощения! – Зяма, как школьник, поднял руку. – Скажите, а где работал ваш супруг?
Я перестала восхищаться собой и с одобрением посмотрела на Зяму. Хм, а не совсем дурак у меня братец! Вопросик-то задал не простой, с дальним прицелом!
– На фабрике музыкальных инструментов, а что? – в отличие от меня, Аглая Михайловна не поняла, к чему он клонит.
– А сколько ордеров на покупку шкафов «Хельга» выдал работникам фабрики профком, не знаете? – братец четко вел свою линию.
– Пять, а что?
– И все они оказались проклятыми?
– М-м-м… Обо всех не скажу, – Аглая Михайловна призадумалась. – Но у Хруменок, например, пожар был, вся обстановка сгорела, а у Сидоркиной муж тяжело заболел…
– Не иначе, упал с крыши сарая и сломал руку, – пробормотала я.
Зяма, узнав цитату, сдавленно хрюкнул в ладошку и снова поспешил объяснить это бронхиальным проклятием «Хельги». Я приняла эстафету и задала хозяйке свой вопрос:
– Аглая Михайловна, а вот вы упоминали какого-то Владимира, что он за человек, не скажете? Спрашиваю на тот случай, если представится возможность просветить его о негативном влиянии на мужские организмы и судьбы проклятых немецких шкафов с единорогами.
– Да человек как человек, – старушка снова призадумалась. – Мужчина лет сорока пяти, может, пятидесяти с небольшим, неприметный такой, очень обыкновенный.
Тут бабушка посмотрела на Зяму, словно признавая, насколько приметным и необыкновенным является мой колоритный братец. Тот приосанился, сделавшись похож на надутого павлина. Я не дала ему покрасоваться, дернула под столом за полу шотландско-папуасской рубашонки и благодарно сказала старушке:
– Спасибо большое, Аглая Михайловна, вы нам очень помогли!
– Чем же? – удивилась старушка.
– Теперь мы лучше понимаем ситуацию, – уклончиво ответила я.
Зяма, понуждаемый к подъему из-за стола легкими пинками в коленную чашечку, неохотно встал и на диво церемонно поклонился:
– За сим позвольте откланяться!
Аглая Михайловна любезно позволила, и мы быстренько ретировались. Уже вышли из квартиры, когда озадаченная старушка выкрикнула нам вдогонку:
– Индия, Казимир, постойте, пожалуйста! Скажите, а какое же несчастье произошло у вас?
– У нас-то? У нас «Хельгу» украли! – не сговариваясь, в один голос ответили мы с Зямой.
– И это вы называете несчастьем?!
Зяма пожал плечами, а я невозмутимо придавила пальцем кнопочку лифта. Что такое несчастье – каждый понимает по-своему!
Двери кабинки сомкнулись, скрыв от наших глаз старушку с удивленно приоткрытым ртом.
– Позволь узнать, чему ты радуешься? – спросил меня братец под натужный скрип лифтовых тросов.
Похоже, Зямин пик умственной активности прошел. Причем бесследно.
– Ты разве не понял? Благодаря бесценной информации, полученной от милейшей Аглаи Михайловны, наша с тобой задача существенно упростилась! – весело ответила я. – Оказывается, нет необходимости искать нашу пропавшую «Хельгу»!
– Как это – нет?! – вскинулся Зяма, памятующий о жаждущем шкафа и скором на расправу дяде Семе Пантюхине.
– Зяма, чукча, подумай немного своей мелированной головой! – Я бесцеремонно постучала согнутым пальцем по гладкому лбу братца, а потом – для сравнения – по стенке лифта. Звук получился очень похожий, и я поняла, что объяснения надо максимально упростить. – Скажи, Пантюхин знает твою «Хельгу» в лицо?
– Ну, я показывал ему фотографию, сделанную встроенной камерой мобильного телефона…
– То есть довольно дрянного качества фотка была, да? Отлично! Значит, крестный дядя мафии Семен Пантюхин не заметит, если вместо той «Хельги» мы всучим ему другую, похожую?
– Где же мы возьмем другую такую «Хельгу» с единорогом?
Зяма так отчаянно тупил, словно сам относился к виду мелкого рогатого скота.
– Ну, ты баран! – в грубой форме озвучила я свою мысль. – Тебе же только что простым русским языком сказали, что профком фабрики музыкальных инструментов выдал аж пять ордеров на покупку немецких шкафов, и все они были с единорогами! Берем любую «Хельгу» из пяти – и вопрос решен!
– И это ты называешь задача упростилась? – ужаснулся Зяма. – Мы с тобой один-единственный шкаф найти не можем, а ты хочешь сразу пять! Как это возможно?
– А как ты нашел эту конкретную «Хельгу»? – я кивнула на дом, из подъезда которого мы только что вышли.
– По объявлению в газете, – Зяма остановился и рассеянно похлопал себя по штанам, усеянным карманами в самых неожиданных местах, включая колени.
Я было подумала, что он хочет в одном из карманов найти ту самую газету с объявлением, но ошиблась: пижон-братец просто приводил в порядок свой туалет.
– Эх, вытягиваются коленки! – с сожалением объяснил он, тщательно огладив себя по ногам.
– Вытягиваются и втягиваются, – пробормотала я задумчиво. – Замечательно входят и замечательно выходят… Выходит, вы с этим неприметным Владимиром на одно и то же газетное объявление клюнули? Ты текст помнишь?
– В общих чертах, – признался Зяма. – Что-то вроде: «Продается немецкий шкаф «Хельга» с инкрустацией, в хорошем состоянии, по договорной цене» – и номер телефона Аглаи Михайловны. А что, это имеет значение?
– Зяма, я была не права, когда сказала, что ты баран! – объявила я. – Ты осел! Ты почему мне сразу про это объявление не сказал? Мы столько времени потеряли!
– О чем ты говоришь? – братец обиженно заморгал глазами.
– О том, что мы упустили целое перспективное направление! Так, немедленно начинаем наверстывать упущенное! – Я развернула Зяму лицом к недалекой трамвайной остановке и погнала его к рельсам, болезненно подталкивая кулачком в клетчатую спину.
Мой туповатый Ватсон что-то занудно бубнил, но я его причитания игнорировала. Мы прибежали на остановку, пустую в жаркий предобеденный час. В ожидании транспорта Зяма уселся на лавочку, вытянув длинные ноги так, чтобы минимально травмировать эластичные брючные колени, а я подошла к киоску «Роспечати» и купила целую пачку газет с частными объявлениями граждан о купле-продаже того-сего. Нашла телефоны редакций, тут же позвонила по ним со своего мобильного и узнала условия размещения срочных объявлений о купле-продаже в рубрике «Мебель».
Прислушиваясь к моим деловитым переговорам с рекламными менеджерами редакций, Зяма начал что-то соображать. К тому моменту, когда я выключила разогревшуюся трубку, братец уже проводил
