ней явно просматривалась идеология, реализуемая на самолетах Ту-142М, но с включением других элементов. Отличительными особенностями ППС стало введение в ее состав бортовой цифровой вычислительной машины (БЦВМ), индикатора отображения навигационно-тактической обстановки (ИНТО), аппаратуры обмена информацией и автоматической передачи ее на вертолеты группы и корабль. Бортовая автоматизированная система «Привод-СВ- борт» должна была совместно с навигационной системой и корабельной аппаратурой обеспечить решение навигационных и тактических задач. Предусматривались вывод вертолета в определенный район акватории, постановка барьеров из гидроакустических буев, зависание в расчетной точке над водной поверхностью, поиск ПЛ с помощью опускаемой гидроакустической станции (ОГАС) и магнитометра, применение средств поражения, возвращение машины на корабль и заход на посадку.
Члены макетной комиссии выражали вполне обоснованное сомнение в необходимости оснащения вертолета столь сложной и дорогостоящей ППС, к тому же весьма непростой в обслуживании и требовавшей ввести в экипаж, кроме летчика и штурмана еще и штурмана-оператора, без которого на Ка-25 удалось обойтись.
Входившие в состав комиссии специалисты, хорошо знакомые с особенностями борьбы с ПЛ, обратили внимание, что при всей своей сложности «Осьминог» не решает одну из важнейших задач поиска субмарин – классификацию полученных гидроакустических контактов. Кроме того, радиогидроакустическая система была рассчитана на работу с устаревшими буями. В целом члены комиссии пришли к выводу, что в случае реализации предложенных технических решений вертолет по основным характеристикам лишь приблизится к лучшим зарубежным аналогам. После согласования некоторых принципиальных вопросов 27 августа 1973 г. главком ВВС утвердил Акт макетной комиссии.
К тому времени уже завершилась постройка ресурсного экземпляра Ка-252 (борт 01 желтый, завод. № Д2-01), в геометрии которого была хорошо заметна схожесть с Ка-25. 8 августа летчик-испытатель Е.И. Ларюшин совершил на нем первое висение на аэродроме летно-испытательного комплекса Ухтомского вертолетного завода, как в то время официально называлась камовская фирма (ныне – ОАО «Камов»), Только 24 декабря летчик-испытатель Н.П. Бездетное совершил полет по кругу на доработанном том же экземпляре вертолета.
К великому сожалению, за месяц до этого памятного события не стало Николая Ильича Камова, который ушел из жизни после операции на поджелудочной железе. Его неожиданная смерть стала для многих большим личным горем. 28 февраля 1974 г. Ухтомскому вертолетному заводу было присвоено имя Н.И. Камова. 19 апреля главным конструктором фирмы стал С.В. Михеев (с 1986 г. – Генеральный конструктор). Будучи талантливым конструктором и не отвергая ничего из богатого наследия Н.И. Камова, он смог внести в деятельность КБ энергию молодости и продолжить создание Ка-252.
К испытаниям подключили второй опытный экземпляр вертолета (борт 02 желтый, завод. № Д2-02). Дальнейшие испытания проходили непросто, с частыми нарушениями сроков. Нередко полеты приходилось прерывать по не зависящим от разработчика Ка-252 причинам, например, из-за отказов двигателей. В результате этап «А» Госиспытаний (проводился совместно МАП и ВВС) растянулся почти на 4 года – с января 1974 г. по октябрь 1977 г. Были выполнены 2197 полетов с налетом 1396 ч. В процессе испытаний машину опробовали с палуб ряда кораблей, включая тяжелый авианесущий крейсер (ТАКР) «Киев». В ходе летно- морских испытаний производились взлеты и посадки с палубы при бортовой качке до 10°.
Как обычно, был высказан ряд замечаний в отношении новой машины. Например, не обеспечивалась приемлемая стабилизация режима висения. Установленные под правую руку рычаги управления двигателями оказались неудобными. Сдвижные двери закрывались неплотно. Зимой в кабине было холодно, и у экипажа замерзали руки. Пожалуй, наиболее существенные замечания относились к пилотажно-навигационному комплексу ПНК-252, показавшему невысокую надежность. В Акте записано: «Большая отказность ПНК не обеспечит решение боевой задачи с необходимой эффективностью, снизит морально-психологический настрой экипажа». Особое недовольство у летчиков вызвали пилотажные приборы, которые существенно отличались от применяемых ранее на большинстве летательных аппаратов. Так, в указателях авиагоризонтов ПКП-77 и АГР-72 использовался так называемый метод индикации «вид с летательного аппарата на землю». Это означает, что при развороте вертолета или изменении угла тангажа его силуэтик на индикаторе оставался неподвижным, а наклонялась линия, обозначавшая искусственный горизонт. На Ка-25 все было наоборот.
Промышленность пыталась устранить недостатки, но полностью избавиться от них не удалось. Тем не менее, в мае 1977 г. параллельно с этапом «А» начался этап испытаний «Б». В ходе его было проведено 464 полета при налете около 500 ч. Полеты выполняли летчики-испытатели ГК НИИ ВВС, в т.ч. подп-ки Ю.М. Тишков, Н.Н. Трушков, А. Смирнов, А. Положенцев. Значительное внимание уделялось отработке ППС «Осьминог», которая обеспечивала решение основных противолодочных задач. В ее состав вошло несколько подсистем: гидроакустическая, радиолокационная, индикации навигационно-тактической обстановки, информационно-вычислительная. Гидроакустическая подсистема представляла собой ОГАС третьего поколения ВГС-3 «Рось-В», разработанную под руководством на редкость обаятельного человека О.М. Алещенко. Ее отличал ряд новых для того времени технических решений: сигнал от акустического приемника на борт вертолета поступал в цифровом виде, имелось 5 эталонов частоты излучения, применялся метод искусственного формирования и вращения характеристики направленности, акустическая антенна могла заглубляться до 150 м и др.
Вместо ВГС-3 на вертолете можно было использовать магнитометр АПМ-73В с магниточувствительным блоком, буксируемым на кабеле длиной 85 м. На испытаниях в Черном море с помощью ВГС-3 дизельную ПЛ удавалось обнаружить на дальностях 7000-8000 м, а с магнитометром – 400-500 м. Так как поиск с ОГАС или магнитометром не всегда возможен, на вертолете предусмотрели подвеску до 36 сбрасываемых радиогидроакустических буев (РГБ). Для работы с ними предназначалось автономное приемо-индикаторное устройство А-100 «Пахра», не имевшее связей с ППС, как и магнитометр.
Совершенно новым устройством для отечественных вертолетов была подсистема отображения тактической обстановки. Она позволяла воспроизвести на экране первичную и вторичную информации. К первичной относилось изображение надводной обстановки, ко вторичной – данные от ВГС-3 и информационно-вычислительной подсистемы в виде символов, буквенно-цифровых формуляров, векторов и др.
Информационно-вычислительная подсистема рассчитывала параметры движения цели по данным ВГС-3, радиолокационной подсистемы и сопряженного с ППС оборудования. Ее работу обеспечивала БЦВМ с быстродействием 150000 элементарных операций. По замыслу, подобное оборудование должно было автоматизировать процесс решения трудоемких задач, связанных с поиском и слежением за ПЛ, а также обеспечить экипаж необходимой информацией для принятия обоснованных решений.
Для размещения вооружения вертолета предназначался специальный обогреваемый отсек. В нем можно было повесить одну противолодочную торпеду УМГТ-1 «Орлан» или ракету-торпеду АПР-2 «Ястреб», или 8 противолодочных авиабомб ПЛАБ 250-120.
В соответствии с распространенной в СССР практикой решение о запуске новой машины в серию приняли, не дожидаясь окончания испытаний. В декабре 1977 г. была выдана соответствующая рекомендация, после чего началась подготовка к выпуску вертолетов на авиационном заводе в Кумертау (ныне – Кумертауское авиационное производственное предприятие). Уже в следующем году пять предсерийных Ка-252 разместили на борту ТАКР «Минск» для продолжения Госиспытаний. После их завершения и устранения недостатков 14 апреля 1981 г. новый корабельный противолодочный вертолет был официально принят на вооружение, при этом ему присвоили новое обозначение Ка-27ПЛ. Этот исторический
