старался.
– Я его об этом не просил, – отчётливо выговорил Володя и выскочил вон из комнаты.
– Та-ак, – подытожил Зак, взял бутылку и сделал большой глоток.
Сестра, стоя рядом, растерянно моргала.
Через полминуты, одетый в джинсы и джемпер, с Библией в руке Володя выскочил в при-хожую.
– Куда ты? – слабым голосом окликнула его мать.
– А со Шнырёвым, – сказал Володя невпопад, – я разберусь без вашей помощи!
И хлопнул дверью.
– Та-ак, – продолжил начатую мысль Сергей Фёдорович. – Значит, говоришь, одни пя-тёрки из школы носит?
Глава четвёртая. Сыщик
В курилке областного управления Министерства Внутренних Дел города Ветрогорска бы-ло не продохнуть. Хоть топор вешай. Капитан МВД Кирилл Артемьев недовольно поморщился, однако отступать было поздно, и он перешагнул порог.
– О-о! Какие люди! И без охраны! – закричал немедленно Николай Пирогов, баламут от уголовного розыска.
– Приветствую, – сказал Артемьев без улыбки, подавая руку. – Всё куришь?
– Курить – здоровью вредить, – старинным, как мир, шаблоном отвечал Пирогов. – На оперативное идёшь?
– Иду. Но у меня к тебе дело.
– Серьёзное? Или как?
– Серьёзное.
– Но несекретное?
Артемьев оглянулся на присутствующих здесь же курящих сотрудников Управления и пожал плечами:
– Нет, несекретное.
– Излагай! – затягиваясь, легкомысленно разрешил Пирогов.
– Тебе такое имя, Герасим Стрельцов, чего-нибудь говорит?
– Что?.. – теперь на сотрудников оглянулся уже Николай: быстро и с опаской.
После чего одним движением руки затушил окурок, подхватил Артемьева под локоток и повлёк за собой, прочь из курилки.
– Пошли, пошли, в кабинете поговорим…
– А что, собственно, тебя беспокоит? – поинтересовался Артемьев уже в коридоре.
– Погодь, погодь, – отвечал Пирогов неопределённо.
Он привёл Артемьева в кабинет номер сто четырнадцать, который делил с другим опера-тивником, лейтенантом Улитиным. Усадил за свой стол во вращающееся кресло, а сам присел на краешке столешницы, одной ногой упираясь в пол, а другую – покачивая навесу. Артемьев по его примеру тоже немедленно занял весьма вольную позу, повернувшись боком и закинув руку на спинку кресла.
– Начнём? – предложил Кирилл.
– Начнём… – Пирогов сделал паузу, потом спросил очень серьёзно: Тебя кто-то при-слал, Кирилл?
– С чего ты решил?
– Хорошо, сформулирую вопрос по-другому: с какого рожна капитан Артемьев суётся в чужую разработку?
– Где сказано, что Стрельцов – твоя разработка?
– Некрасиво отвечать вопросом на вопрос, – заметил Пирогов, всем своим видом давая понять, что будь ситуация несколько иной, он выдал бы сакраментальную фразу типа: 'Здесь вопросы задаю я!!!'.
– Согласен, некрасиво, – сказал Артемьев, – но, видишь ли, Николай, у меня нет дру-гого выхода.
– Это ещё почему? – насторожился Пирогов.
– Две недели назад на меня повесили дело академика Абрамянца…
– Абрамянц? – встрепенулся Пирогов. – Это который вскрыл себе вены?
– Именно он, – подтвердил догадку сослуживца Артемьев.
– Но это же чистейшей воды самоубийство…
– Ага, – снова кивнул Артемьев, – так везде и записано. Только, Николай, есть ещё и такой вид преступления – доведение до самоубийства называется. Статьёй сто десятой кара-ется, между прочим.
Пирогов поморщился.
– Да знаю я! Значит, пошло на доследование?.. – сказал он раздумчиво. – А при чём здесь Стрельцов?
– Один из свидетелей, проходящих по делу, – сказал Артемьев, очень внимательно на-блюдая за Пироговым, – утверждает, что именно Стрельцов своими действиями довёл Абра-мянца до самоубийства.
– Имя свидетеля? – быстро спросил Пирогов.
Артемьев сдвинул руку и откинулся в кресле:
– И ключи от квартиры…
– Ты не понимаешь, Кирилл!..
– И не собираюсь 'понимать', – Артемьев стоял на своём. – Есть такой термин: 'слу-жебная тайна'…
– Ты лезешь в чужую разработку!
Артемьев пожал плечами:
– Мне приказали вести это дело – я веду это дело. И обсуждать подробности его веде-ния ни с кем не намерен.
– Послушай, Кирилл, – Пирогов, недоброжелательно щурясь, наклонился к Артемьеву через стол, – я что-то не понимаю: это я к тебе пришёл или ты ко мне?
Артемьев не купился:
– Я пришёл к тебе потому, что раньше или позже мне всё равно пришлось бы с тобой переговорить по поводу Стрельцова. Вот только сегодня мы можем поговорить о нём свободно и в дружеской обстановке, а завтра мне придётся прислать тебе повестку.
У Пирогова чуть дёрнулось правое веко. Но он быстро овладел собой. И ответил соот-ветственно:
– Или мне придётся прислать повестку тебе, – сказал он зло.
– Не исключена и такая возможность, – кивнул Артемьев, – если это действительно твоя разработка.
– Ладно, – Пирогов пересел на столе, несколько изменив принятую в начале беседы позу. – Этот пункт замнём для ясности. Но хотя бы сказать, кто увязывает моё имя с именем Стрельцова, ты можешь?
– А чего ты дёргаешься, Николай? – поинтересовался Артемьев непринуждённо. – Ус-покойся и поговорим.
– Посмотрел бы я на тебя, – проворчал Пирогов. – Ну так скажешь, или мне сходить к полковнику?
'Вот это уже откровенная провокация, – отметил мысленно Кирилл, знавший о деле академика Абрамянца, о кандидате технических наук Герасиме Стрельцове и об оперативном работнике уголовного розыска Николае Пирогове гораздо больше, чем в том признавался. – И весьма грубая провокация. Не выяснив подробностей, прёт на рожон. Так легко и спотыкнуть-ся'.
Артемьев отвечал со спокойным достоинством:
– Можешь, конечно, и к полковнику сходить. Только вот нигде не сказано, что Стрельцов – это твоя разработка…
Пирогов снова поморщился.
– Это и не должно быть нигде сказано, – заявил он с таким видом, будто приходится объяснять (и не в
