тяжелый грузовик, думаю, пробился бы.
– Ничего, танк пройдет! – со знанием дела пообещал папуля.
Он отложил черпак и взялся за телефон.
– Та-анк? – протянул Зяма.
Мы с братом переглянулись.
– А ты вообще кому звонишь? – запоздало поинтересовалась я.
– Старым друзьям, – уклончиво ответил папуля.
Я кивнула и ухмыльнулась. Старых друзей у папули немного, но они сплошь золотые мужики, свято чтящие законы боевого братства. Если надо, всегда придут на помощь – и словом, и делом, и танком!
– Никогда еще не катался на танке! – как мальчишка, обрадовался Зяма. – Папуль, а ты устроишь, чтобы мне дали порулить?
Папа строго посмотрел на него и вышел в коридор, плечом прижимая трубку к уху. Его разговора со старыми друзьями мы не услышали, узнали только результаты беседы. К сожалению, нынче вечером свободных танков не было. Завтра – пожалуйста, а сегодня – увы! Нынче пункт проката танков ничем не мог нам помочь.
– До завтра ждать нельзя, – сказал папуля.
– Никак нельзя! – поддакнула я, усилием воли отогнав видение мамули, похожей на жалобную мышку.
– Плохо, что у мамули нет при себе ни еды, ни воды, – вздохнул Зяма. – Иначе вполне можно было бы дождаться свободного танка. «Москвич» тот, как я понимаю, неплохое укрытие, столько лет в лесу простоял и до завтра никуда не денется…
Братец замолчал и замер с разинутым ртом. Сначала я подумала, что его парализовало от сознания крамольности высказанной мысли – виданное ли дело, сын готов оставить родную маму в диком лесу!
– Совести у тебя, Зямка, нету! – укорила его я. – Небось когда ты в третьем классе катался по озеру на коньках и под лед провалился, мама с папой тебя сразу спасать полезли! Не ждали свободного ледокола!
Зяма на мои слова никак не отреагировал. Тогда я поняла, что он не просто так окаменел – его какая-то очень интересная мысль посетила. Оставалось надеяться, что эта мысль не уйдет бесследно и мы узнаем о ее сути, когда Зяма отомрет.
– Петя Плошкин! – очнувшись, выдохнул брат.
Он заблестел глазами, вскочил с табурета и побежал в прихожую к телефону.
– Ну, конечно, Петя Плошкин! – просветлев лицом, повторил папуля.
Он тоже заблестел глазами и убежал следом за Зямой.
– Петя Плошкин? – с недоумением повторила я. – А кто такой Петя Плошкин?
Мне пришло в голову, что неведомым мне Петром Плошкиным вполне может называться какая-нибудь бронетехника. Как танк «Климент Ворошилов», сокращенно «КВ»!
Я ошиблась, Петр Плошкин оказался человеком. Если у него и было некоторое сходство с тяжелой военной техникой, то не с танком, а с вертолетом: Плошкин оказался изумительно похож на Карлсона, каким его нарисовали авторы популярного отечественного мультфильма.
У Пети были волосы щеткой, нос баклажаном, щеки булками, брови домиком и маленькие голубые глазки, яркие и лаково блестящие, как незабудки на палехской миниатюре. Ростом Петя был мне по грудь, но это нисколько не мешало ему держаться так, что мне с первой минуты знакомства стало ясно: вот мужчина в самом расцвете сил!
– И как только они посмели скрывать от меня такую прелесть! – сердился Петя на папу и Зяму, кося на меня выпуклым лазоревым глазом прожженного хитрована.
Вторым глазом кокетливый Плошкин, которого я мысленно окрестила «Петя Карлсон», смотрел на дорогу. В его щегольской «Тойоте» мы мчали на девятый километр пригородной трассы, где меня ввечеру подобрал добрый дед на мотоцикле. Петино скоростное авто, в котором я была за штурмана, возглавляло небольшую автоколонну. За «Тойотой» шел наш семейный «Форд», а в кильватере, угрожающе рыча, двигался зверовидный грузовик – помесь эвакуатора и тягача.
Оказывается, папуля и Зяма уже неоднократно прибегали к услугам Петиной фирмы с прелестным сказочным названием «Конек-Горбунок». Если моим милым родственникам случалась выпить лишку, находясь за рулем, они звонили другу Пете и вызывали эвакуатор. «Форд» милым делом ехал на платформе, при этом его поддатый водитель оставался в своей машине и ничем не рисковал при встрече с гаишниками!
Впрочем, данная услуга носила эксклюзивный характер – только для членов нашей семьи, так как господин Плошкин был чем-то здорово обязан папуле. Вообще-то Петин бизнес состоял в содержании спецавтостоянки.
– И не только! – воздев пальчик, похожий на маленькую сосиску, сообщил мне Петя. – Еще мы занимаемся авторециклингом, то есть сбором и вторичной переработкой брошенного транспорта.
– Ага! – сказала я. Наконец-то мне стало понятно, почему я мчу сквозь ночь в компании кокетливого Карлсона! – Вы хотите забрать в переработку тот старый «Москвич»?
– А вы хотите забрать домой свою матушку! – засмеялся Петя. – Каждому свое, и все довольны!
Я помялась немного, но сочла правильным честно предупредить доброго человека:
– Боюсь, вы ничего на том «Москвиче» не заработаете! Видели бы вы эту заезженную клячу!
– Ах, милая Инночка! Вы просто не знаете, о чем говорите! – Карлсон всплеснул пухлой ручкой и прочитал целую лекцию.
Я узнала, что ободранный ржавеющий автомобильный скелет – это настоящий кладезь «полезных ископаемых»: он содержит металлы, пластмассу, резину, дерево, картон, стекло, текстиль, керамику, и всем этим добром умный человек может грамотно распорядиться к собственной пользе. Покрышки идут в переработку, текстиль и пластик – в утиль, металл сдается фирме-приемщику, а ликвидные запасные части реализуются через комиссионный магазин.
– Двери и капот можно продать рублей по триста, если они не ржавые и не дырявые, неплохо также продаются редукторы задних мостов и коробки передач. В целом один мертвый «Москвич» или «жигуль» может еще принести около тысячи рублей только за счет запчастей! – доверительно поведал мне Петя. – Но даже если этот ваш «четыреста двенадцатый» сам по себе гроша ломаного не стоит, вы не волнуйтесь, я внакладе не останусь: мне за утилизацию каждого брошенного легкового автомобиля из городского бюджета денежку платят! И еще льготы дают за общественно полезную деятельность: я за аренду земли плачу в десять раз меньше, чем другие владельцы стоянок! По сути, авторециклинг – это моя крыша!
Карлсон весело захохотал, я тоже улыбнулась и посмотрела на своего собеседника с симпатией и уважением. Вот, умеют же люди устраиваться! Такой с виду простецкий парниша в штанишках с моторчиком, а построил себе перспективнейший бизнес на голом месте! Буквально на проржавевших костях заезженных автомобильных кляч! Карлсон, который живет «под крышей»!
Так, улыбаясь и похохатывая, вполне довольные друг другом, мы прибыли в расчетную точку. Мне еще пришлось немного побегать по мокрым кустам на обочине в поисках той рябинки, ствол которой я щедро залакировала алой эмалью для ногтей, но три автомобиля подсвечивали мне фарами, так что процесс не затянулся.
– Отсюда – туда! – приобняв сигнальную рябинку, свободной рукой я наметила направление движения через лес.
– Вижу, вижу, тут добрая просека осталась! – заметил водитель эвакуатора, рослый парняга, которого Петя Карлсон по-свойски кликал Малышом. – Ну, кто со мной?
В кабину грузовика забрались папа и Зяма. Меня они, оказывается, решили оставить в компании Карлсона сторожить машины на шоссе! Разумеется, я возроптала и потребовала, чтобы мне тоже выделили место в спасательном транспорте – хоть в кабине, хоть в кузове!
Пришлось папуле принять дочурку себе на колени. Ему давненько не приходилось держать меня на ручках!
– Тяжелая ты, Дюша, стала! – ворчал папуля всякий раз, когда колесо машины попадало в выбоину и я вынужденно подпрыгивала, заставляя папулины коленные чашечки дребезжать.
Могучий грузовик пер по заросшей колее с хорошей скоростью. Не прошло и десяти минут, как мы с
