Я оглянулась.
– И за Манями с Мунями присматривайте! – негромко сказал он. – Не очень-то я доверяю этим деятелям.
11
– Привыкаешь? – Вальтер мимоходом похлопал новенького по плечу, сел на свое место и первым делом сунул в рот конфету.
– Спасибо, все хорошо, – вежливо сказал Фриц, подумав, что его старший коллега недостаточно ответственно подходит к работе.
Чего стоит одна его привычка постоянно жрать на рабочем месте! За время дежурства Вальтер успевал выпить десять чашек кофе и съесть коробку шоколада. Неудивительно, что он такой толстый – форма на нем по швам трещит.
Фриц представил, как ладно и аккуратно будет смотреться в форме он сам, и улыбнулся.
Фрицу Борману нравилась его новая работа в дворцовом комплексе Хофбург. Он находил ее интересной, почетной и общественно важной. Не такой, конечно, почетной и важной, как работа самого президента, но по-своему тоже значительной. Было приятно сознавать, что безопасность сотен и тысяч людей не в последнюю очередь зависит от зоркости и внимательности Фрица Бормана – маленького человечка, часами просиживающего у большого экрана.
– Ну что тут у нас нового, интересного? – Вальтер потер руки и потянулся за чашкой.
– Все спокойно, – коротко ответил Фриц.
Устраивать нерадивому коллеге увлекательную видеоэкскурсию он не собирался. Пусть сам смотрит!
– Ух, какая шикарная попа! – весело восхитился Вальтер и увеличил изображение с камеры номер восемь на весь экран.
Фриц поморщился. Шикарную попу в правом нижнем углу монитора он наблюдал уже минут двадцать. Ее раскрепощенная обладательница уселась на газон с бутылочкой колы в одной руке и книжкой в другой, даже не подумав о том, какой пикантный вид откроют камере ее приспущенные джинсы. Похоже, нижнего белья на любительнице газировки и беллетристики вообще не имелось: пухлые полушария в джинсовом полукружье были выставлены на всеобщее обозрение, словно бюст в декольте. В отличие от жуира Вальтера Фрица это зрелище не радовало. Оно отвлекало его от наблюдения за происходящим на других участках.
Сердито покраснев, Фриц заставил себя оторваться от созерцания нижнего декольте и увел взгляд максимально далеко от него – по диагонали в левый верхний угол. Камера номер один показывала шлагбаум и участок подъездной дороги вблизи него. В трех метрах от шлагбаума в тоннеле, образованном монументальной аркой, опять сидел чумазый пацан с гармошкой, терзающий слух посетителей варварскими славянскими мелодиями. Поблизости крутилась невысокая худощавая особа, вид которой показался бдительному Фрицу подозрительным.
– Что она там делает? – пробормотал он вслух.
– Кто, где? – Вальтер, чавкая, уменьшил попу на экране и заворочал головой, просматривая все восемь картинок.
Фриц не ответил. Привстав на стуле, он с нарастающим подозрением присматривался к девице в тоннеле.
Фриц проходил под этой аркой дважды в день и прекрасно знал, что любоваться там особо не на что. Другое дело – проход на противоположной стороне, там действительно красота необыкновенная, чего стоит один только каменный балдахин, не отличимый от настоящего! А тут что? Стены и колонны – все ровное, серое.
– А что это у нее в руке? – спросил вдруг Вальтер.
– Боже! Это же баллончик с краской! – ахнул Фриц.
Он сразу же понял, почему эта худышка застряла среди серого: явно собралась расцветить окружающую действительность по собственному вкусу!
– Нужно сообщить охране! – выронив недоеденный батончик, распорядился Вальтер.
Пальцы Фрица запрыгали по кнопкам, а взгляд – по экрану.
– Есть еще баллончик! – заметил он. – У мужчины на другой стороне площади!
– К черту баллончики! Смотри по центру! Шестая камера! – выкрикнул Вальтер. – Что происходит?
Фриц посмотрел и встревожился по-настоящему. У основания величественной конной статуи высился здоровенный, под два метра, зловеще мрачный тип с военной выправкой, армейской стрижкой и подозрительным чемоданчиком в правой руке. На запястье левой у типа блестел хронометр, на который он смотрел почти неотрывно, явно ожидая некоего судьбоносного момента.
Вокруг монумента на просторном зеленом газоне бегали дети с ракетками, сидели студенты с книжками и семейные группы с корзинками для пикника. Каждый по-своему отдыхал, все наслаждались теплым солнечным днем. Один лишь здоровяк с чемоданчиком совершенно явно игнорировал прелесть венской весны и не тяготел к безмятежной расслабленности. Напротив, он выглядел напряженным, как туго сжатая пружина, и в целом имел такой вид, словно для него высшим наслаждением было бы присутствие на публичной казни в статусе исполнителя приговора.
– Охрана! Охрана! – позвал впечатленный увиденным Вальтер. – Внимание на парня у памятника! Он открывает чемодан! Что в нем?!
– Увеличиваю! – сказал Фриц, дистанционно направляя камеру слежения на подозрительный объект и максимально приближая его.
– Что, что там?! – истерично дернулся Вальтер.
– Да отойди же ты! – сквозь зубы прошипел Фриц в затылок остолопа, крайне неудачно остановившегося прямо напротив мрачного типа и загородившего собой весь вид на чемоданчик.
Словно услышав его, остолоп резко оглянулся, взметнув хвостом из длинных черных волос.
– Ну и морда! – ахнул Вальтер, разглядев горящие черные глаза, горбатый нос и сросшиеся брови. – Чисто ближневосточный террорист!
Фриц покосился на картинку с камеры номер два: к подозрительным типам, на ходу запуская руку под пиджак, торопился охранник в штатском.
– Что они делают? – продолжал истерить толстый Вальтер.
Здоровяк поставил свою ручную кладь на землю и попятился на несколько шагов. Черноглазый, наоборот, быстро приблизился к чемоданчику, подхватил его, тоже попятился и с расстояния в несколько метров перебросил здоровяку какой-то небольшой предмет. Фриц его не разглядел, но успел заметить острый металлический блеск. В следующий миг черноглазый с чемоданчиком опрометью путился бежать в одну сторону, а здоровяк, секунду помедлив, – в другую.
Охранник в штатском, не дойдя до памятника, остановился и завертел головой, не зная, кого преследовать.
– За чемоданчиком двигай! – в один голос крикнули ему Фриц и Вальтер, от волнения забыв, что их никто не услышит.
Но охранник рассудил точно так же и устремился за черноволосым.
12. Алла
Я очень ответственный человек. Сказано глядеть во все глаза – я и смотрю в оба, да еще чакру распахиваю во всю ширь. А еще я очень люблю свою единственную подругу, непутевую дурочку Кузнецову. Поэтому все приказы нашего командира Кулебякина готова была и выполнить, и перевыполнить.
