Черчилль нахмурился.
– Кто занимается этим?
– Многие.
– И наш немец тоже?
– Он тоже, но главные там некто Цандер и Циолковский.
Черчилль покачал головой и ничего не сказал. Да и чего говорить – и так все ясно.
– Британия нам не простит…
СССР. Калуга
Февраль 1929 года
…Снять домик в Калуге на неделю-другую несложно, особенно в конце зимы, но им нужен был конкретный дом, а не какой-нибудь иной и поэтому сложности все же возникли.
Дело, как и в большинстве подобных случаев, решили деньги. За изрядную сумму им удалось снять чердак дома напротив, и теперь они дни напролет сидели за тонкими промороженными досками в ожидании нужного человека.
Майор поежился. Если б они смогли прибыть в Калугу на три дня раньше!
Если бы так, то дело уже было бы сделано, и вполне возможно, они уже сидели бы где-нибудь в Хельсинки, пили горячий шоколад или виски, но не вышло… В тот день, когда они сняли этот чердак, старик неожиданно уехал. За ним прибыл не по-здешнему ухоженный «паккард» и, прихватив ученого, укатил в сторону Москвы.
Двое приданных им боевиков РОВСа расспросили соседей. Оказалось, что, как уже не раз было, ученого вызвали в Москву.
Два дня они маялись ожиданием, но вот вчера оно кончилось. Циолковский вернулся домой на том же «паккарде», но в сопровождении грузовичка, заставленного фанерными ящиками с надписями «Не кантовать», «Осторожно, стекло!» и «Верх».
Распугивая патриархальную тишину клаксоном, водитель лихо зарулил во двор и тут же, подняв капот, как тысячи его собратьев по всему миру, сунул голову в мотор.
Из машины старчески-нерасторопно вышел сам Циолковский. По лицу видно было, с каким наслаждением старик разогнулся. Опираясь на палку, он быстро засеменил к крыльцу, а следом за ним, на ходу разминая затекшие в дороге ноги, зашагали двое молодых гостей. Размахивая руками, они что-то говорили в спину ученому, но тот не откликался. Тогда штатские остановились и заспорили между собой, чертя что-то прямо на снегу. Ученые…
Майор оглядел в бинокль притихший дом. Старик успел. Очень любезно с его стороны. До темноты оставалось достаточно времени, чтоб боевики МИ-6 уже сегодня завершили свою работу. Передав оптику лейтенанту, он открыл консервы и положил кусок розового мясного желе на галету. Чая не было, и пришлось обойтись водой. Ничего, в Египте, случалось, и воды не было.
За окном что-то деревянно треснуло.
– Что там, лейтенант?
– Ничего нового, сэр.
Зимнее солнце падало все ниже и ниже, превращая короткий день в длинные сумерки. Бесцветный язычок спиртовки грел воздух, но света не давал. От этого силуэт лейтенанта с биноклем четко рисовался на фоне чердачного окна.
– Новые люди не приходили. На втором этаже время от времени ломают ящики.
– Сам не выходил?
– Сидит на втором этаже…
«Неужели все так просто? – подумал майор. – Не простой же старик. Ученый! Ключевая фигура, раз уж Британское правительство обратило на него внимание и прислало нас… Неужели красные не понимают этого?»
Заходящее солнце тускло отражалось в стеклах дома напротив. Ветки, облепленные снегом, словно белой вуалью загораживали его. Внизу, на первом этаже, света не было, а на втором этаже ярко горело окно. Над ним в слепом чердачном проеме иногда что-то мелькало. Там наверняка трудились лаборанты.
Майор посмотрел на часы. Солнце зайдет через две-три минуты.
«Наверное, не понимают».
Можно было начинать. Точнее, заканчивать. Заканчивать их сидение на чердаке.
Он встал, стряхнул с себя крошки.
– Господа, последнее напутствие. Наша цель – старик и документы.
На лейтенанта он не смотрел. Тот и так все знал, не первый раз вместе, а вот русские кивнули. Из саквояжа он вынул два маузера и передал офицерам.
– Действовать без лишнего шума. Старика не жалеть. Понятно?
Обойма вошла в маузер аккуратно, так что и щелка почти не было слышно.
– Готовы?
Несуетливая проверка оружия и три кивка в ответ.
– Вперед.
Они выходят из дома и разделяются. Русские уходят чуть вперед по улице, чтоб через пару минут вернуться и войти через калитку, а британцы, выбрав место, где забор пониже, перелезают в сад, чтоб зайти сзади.
Зима. Провинция. Вечер…
Тихонько поскрипывает снег под подошвой, где-то далеко-далеко слышен гудок паровоза и кажется, нет такой силы, которая могла бы расколоть эту тишину, но…
Где-то рядом, в двух шагах мелкой дробью рассыпались выстрелы. Сухой, лающий треск маузеров густо перемежался бахающими выстрелами наганов.
– Черт!
Британцы переглядываются. РОВСовцы на что-то напоролись. Не сговариваясь, боевики бросаются вперед. Разбираться некогда. Приоритет – выполнение задания.
Черная от времени стена дома приближается рывками. Распахивается дверь. Там гасят лампу, но майор за те полсекунды, что у него были, успел выцелить в светлом проеме темную фигуру. Хлестко бьет маузер. Фигура, уже почти невидимая в темноте, сгибается со стоном и падает. Лаборант… Туда ему и дорога – не суйся под руки…
Прыжок – и они уже на крыльце. Лейтенант бежит первым, перепрыгивает через тело. Маленькая клетушка прихожей. Темно, как в пирамиде. Где-то тут должна быть лестница на второй этаж. Лейтенант сообразил быстрее. Его топот возносится вверх, и тогда майор нащупывает справа от себя перила.
Снова вспышка света наверху и снова фигура человека. Теперь он не сер, а клетчат – на нем пиджак в красно-серую клетку.
Лейтенант стреляет, но лаборант как-то ловко отклоняется в сторону и палит в ответ. Британец ловит грудью пулю и со стоном катится вниз. Клетчатому пиджаку не хватило доли секунды, чтоб направить дуло нагана на второго незваного гостя. Его выстрел слился с выстрелом майора. Пуля клетчатого пиджака дергает майора за волосы, опаляет кожу на виске, но выстрел британца точнее. Второй лаборант сгибается и падает на колени, освобождая проход. Он что-то мычит, но не до него…
Все. Второй этаж…
Здесь, наверху, светло.
Быстрый взгляд по диагонали. Пусто…
Старик в кресле-качалке сидел в глубине комнаты совершенно один. В свете керосиновой лампы с бело-голубым абажуром видны были подвешенные над головой модели аэропланов, дирижаблей, какие-то механизмы, да и сам укутанный пледом старичок гляделся как на ладони.
Майор рассчитывал увидеть в его глазах недоумение – сидел, сидел старый гриб на чердаке, сидел,
