— Один?
Муря соображал быстро.
— Ибрагим, дубина при тебе?
— А как же?
— Стукни ей господина богатыря по голове, и ищите еще двоих. Бей не досмерти, а так, чтобы искать не мешал…
Глава 10
Это было то, о чем Ибрагима дважды просить не следовало. Со скоростью ветра он взмахнул дубиной и обрушил ее на Гаврилу. Земля вздрогнула, принимая удар, а джин, даже не посмотрев на дело рук своих, проворчал.
— Я так не умею — «не до смерти». Так работать только руку сбивать.
— Да за такую работу тебе их с корнем вырвать надо, — крикнул Гаврила. — Промазал, скотоложец…
Ужасное ощущение неизбежности смерти, падающей на тебя сверху, было настолько мгновенным, что он не успел испугаться. Дубина джина — огромная, усеянная шипами, словно бродячий пес блохами, пронеслась сквозь него, не причинив никакого вреда, и грохнулась о землю. Сделав шаг в сторону и выйдя из дубины богатырь крикнул.
— Не попал!
Он бы и язык ему показал, но сдержался. Ибрагим ударил его еще раз, но богатырь вновь оказался невредим. Муря ничего не видел, но почувствовал, что тут что-то происходит и заорал что-то предостерегающее. Под его вопли к Ибрагиму присоединился Ясир со своим ятаганом. После этого перед кустами несколько мгновений царила веселая кутерьма — Гаврилу Масленникова рассекали и расплющивали безо всякой пользы для дела и безо всякого вреда для него самого.
Остановились они так же внезапно, как и начали.
— Дым! — обрадовано крикнул Ибрагим, показывая дубиной на кусты. — Там они! Ожерелье жгут!
Ясир не глядя на дым, озадаченно смотрел на богатыря.
— Что встали? — спросил тот.
— Уж больно ты увертлив, — с уважением сказал Ясир.
— Да, — согласился с товарищем Ибрагим. Он вытер рукой пот со лба. — Прыгаешь как блоха. Не попадешь по тебе. Может те, кто в кустах помешкотнее тебя окажутся…
Они не успели сделать ни шагу, как кусты напротив них раздвинулись и оттуда позевывая вышел Избор. Посмотрев на джинов, он сказал Гавриле.
— Это хорошо, что ты их так близко подманил… Я давно свежей печенки не пробовал…
— Да-а-а-а, — на всякий случай сказал Гаврила. Ничего другого он сказать не мог, когда увидел воеводу перед Ясиром, занесшим над ним ятаганом. Голос у него пропал.
— Погонял, чтобы пропотели?
— Погонял, — через силу прохрипел Гаврила, каждое мгновение ожидая, что ятаган сорвется сверху упадет на голову Избора. Но Ясир не делал рокового движения. Вместо этого он медленно опустил острую сталь на землю.
— Ну, так командуй ими.
Избор смерил взглядом одного, другого…
— Чего стоят? — опять заругался воевода. — Пусть ковер стелют, посуду расставляют. Пусть один другого разделывает…. Чего ждать-то? Есть хочется. С которого начнем?
Голос Мури куда то испарился и джины не знали что делать. Гаврила понял, что задумал Избор.
— Тот, что в синих штанах вроде потолще, — сказал он. — Только что ты про печенку-то врешь?
— Ничего не вру!
— Драконью только вчера ели.
Избор снисходительно кивнул.
— Ну и ели. Только она горькая оказалась.
Он посмотрел на Ибрагима с нежностью, как посмотрел бы на человека, обещавшего подарить ему нежданную радость.
— А у этого толстого наверняка сладкая…
Чем ближе он подходил к джинам, тем больше они бледнели он невесть откуда навалившейся слабости. Сперва руки Ясира разжались, и страшный ятаган упал на землю. Потом пальцы Ибрагима упустили дубину. Избор подошел к нему поближе и дружески подмигнув, спросил.
— Ну что, толстый, сам пойдешь, или тебя измордовать придется?
— Муря! — прошептал Ясир. Всей оставшейся в них сил хватило только на то, чтобы они шевельнулись. — Где ты?
Но голос старого колдуна исчез и за шелестом листьев был слышен только далекий гул уходящего куда-то урагана.
— По-моему он просто сбежал… — сказал Гаврила. — А вы тут стоите, бедненькие…
— Жирненькие, вкусненькие… — добавил Избор, плотоядно улыбаясь. Он цыкнул зубом и под его взглядом джины начали сползать на землю. — Ладно… Давайте-ка бегом до ближайшего леса. Ятаган у тебя есть? Хорошо. Дров нарубите и быстро назад…
Он повернулся и пошел назад к кустам. Показывая, что разговаривать больше не будет. Как только он отошел от распластанных в траве джинов на несколько шагов, оба вскочили, словно подброшенные пружиной и что было сил припустили к недалекому лесу. Гаврила провожал их взглядом, пока спины великанов не скрылись за деревьями.
— А если вернутся?
Это он сказал уже сидя.
— Не настолько же они глупы?
Гаврила привстал и снова посмотрел в лес. Там что-то трещало, но отсюда не разобрать было, толи это ломаются деревья, неудачно выросшие на пути убегающих джинов, то ли джины добросовестно рубят их, чтобы богатыри смогли разжечь костер и зажарить их.
— Может и настолько…
— Ну, а если и вернутся, то и это ничего.
Гаврила с интересом посмотрел на него.
— «Лапка»?
— Конечно.
Избор поднял из травы ногу и показал привязанный к лодыжке ковчежец с настоящим талисманом.
Гаврила нахмурил брови.
— Открывал? Зря ты это …
Кусты затрещали, и оттуда показалась голова Исина.
— Всю сушнину сжег, — сказал он.
— Кончай, — откликнулся воевода. — А что касается талисмана… Нет, не открывал. Я подумал, что раз колдовство слабеет при открытом ковчежце, то может быть если поднести его поближе в закрытом, то и этой малости хватит… Ну, знаешь как в корчме… В поварне сожгут что-нибудь, а по всей корчме вонь неизбывная…
Гаврила покачал головой, удивляясь прихотливости пути добрых мыслей, залетевших в голову Избора и избавивших их от джинов.
— Точно хватило… Не идут, джины-то…
— Может они еще дров не нашли, а с пустыми руками возвращаются совестно. — Он сам не верил в то, что говорил и не сдержавшись довольно засмеялся — хитрость удалась.
