получить на него заказ от ракетных конструкторов Королева, Челомея и Янгеля терпели крах в силу различных причин. И поэтому в возрасте 66 лет, заставлявшем многих удаляться на заслуженный отдых, Глушко решил самолично заняться проектированием ракет-носителей. Естественно, что столь смелый шаг наделенного природой огромным стремлением к самовыражению академика вызвал шок у специалистов. Но члены Политбюро заинтересовались его долгосрочной программой разработки ряда новых унифицированных ракет-носителей различной грузоподъемности, позволявшей возвратить лидерство в космосе на этапе освоения Луны, к которому американцы предполагали приступить после создания многоразовой космической транспортной системы 'Шаттл' и новой орбитальной станции.
При наличии надежных и дешевых одноразовых носителей 'Союз' и 'Протон' мы не испытывали потребности в подобной дорогостоящей системе, а работы по космической станции у нас уже велись довольно успешно. Так что имелся достаточный резерв времени, что бы не спеша ликвидировать возраставшее отставание нашей ракетной техники подготовкой новой лунной экспедиции.
Таким образом, в 1974 г. Политбюро приостановило работы по носителю H-I и образовало из ЦКБЭМ, проектировавшего эту машину, и двигательного КБ Глушко новое научно-производственное объединение 'Энергия', назначив Валентина Петровича его генеральным директором и генеральным конструктором. При этом обязало его подготовить в течение трех месяцев соответствующее техническое обоснование своей программы. Разработка этого обоснования практически координировалась Я.С. Коляко, невозмутимость и исполнительность которого импонировала академику, выступавшему фактически в роли старательного и талантливого ученика в кресле дотошного экзаменатора, аккуратно фиксировавшего в толстом шикарном блокноте не только поручения, но и ответы на свои вопросы. Его руководство в затруднительных случаях ограничивалось строгим указанием, что 'нужно работать умом, а не топором' и во всех решениях исходить из применения новейших технологий'.
С целью детального ознакомления с ЦКБЭМ академик выпустил приказ о проведении официальной защиты перед возглавляемой им комиссией структуры его служб и комплексов, тематики и численности их подразделений, а также о переаттестации всего руководящего состава. Его настораживало то, что некоторые начальники 'не владели материалом' и тащили за собой на совещания всевозможных специалистов.
Вообще говоря, к последним он относился уважительно, но в отличие от ракетных главных конструкторов, классифицировал их по тематике работы, а не по отраслям использования ее результатов. Искренне не понимал, почему разработчики отдельных агрегатов, приборов, датчиков, помещаемых в ракете или оборудовании, применяемого при ее наземной эксплуатации, относятся к племени ракетчиков? Он лишал такого почетного звания даже проектантов – ведущих специалистов по аэродинамике, баллистике, прочности ракет, определявших параметры их конструкций. В частности, полагал, что какое-либо выделение их заслуг в ракетной технике нелогично и нежелательно, ибо 'оно умаляет роль главных конструкторов'! Пусть они все свои достижения отражают в соответствующих научных дисциплинах.
И в этом духе Глушко писал историю ракетной техники, трактовку которой взял под свой контроль. Он строго следил за достоверностью изложения любых фактов, осуждал всякие мелкие искажения и приписки, осуществляемые журналистами. Особенно коробила его совершенно ненужная гиперболизация успехов С.П. Королева в первые годы его работы.
Плохие личные взаимоотношения хорошо знавших друг друга академиков определялись не влиянием зодиакальных знаков, а различием взглядов на относительную ценность технических проблем и пути развития ракетной техники.
Глушко как ученый, обладавший университетским образованием в области физики, ценил генераторов идей и несколько пренебрежительно смотрел на инженеров, осуществлявших их практическую реализацию. Королев, наоборот, щедро поощрял последних и особенно организаторов производства и науки. Его ближайшие помощники не хватали звезд с неба, а отличались лишь высокой исполнительностью.
В отличие от Королева, степень гнева Глушко измерялась не громкостью голоса и набором угроз, а продолжительностью пристального взгляда, в котором чувствовалось что-то сатанинское, сопровождаемое нудной нотацией.
Программа академика выглядела простой, технологически рациональной и красивой. И была, естественно, более совершенной, чем 'королёвская'. Можно было только сожалеть о запоздалом ее рождении. Она предусматривала создание трех двухступенчатых ракет- носителей пакетной схемы различной грузоподъемности. Грузоподъемность менялась посредством изменения числа ускорителей, располагаемых вокруг центрального блока, служившего второй ступенью.
Ракета с двумя ускорителями PJ1A- 110('Гроза') обладала грузоподъемностью большей, чем у 'Протона', а с четырьмя PJ1A-120 (названная впоследствии 'Энергией') – соответствовала грузоподъемности Н-1. Носитель с восемью ускорителями PJ1A-130 ('Вулкан') предназначался для доставки станции и космонавтов на Луну. При этом пуски всех носителей осуществлялись с одного стартового сооружения, построенного для Н-1.
Конструкция ускорителя унифицировалась с первой ступенью боевой ракеты 'Зенит', параметры которой определялись тягой ее сверхмощного кислородно-керосинового двигателя. Унифицировалась и конструкция вторых ступеней всех носителей. Исходя из печального опыта многолетнего поиска полезных грузов для Н-1, Глушко полагал, что пуски ракет-носителей такого класса будут редкими, а потому главное внимание при проектировании нужно уделять обеспечению их надежности даже в ущерб эффективности использования.
В силу этого Глушко считал целесообразным применять унифицированную вторую ступень на всех носителях, а не делать новые для каждого ряда. Он полагал, что при малом числе пусков, затраты на разработку таких ступеней будут намного выше потерь обусловленных снижением их грузоподъемности за счет унификации.
Последняя могла быть осуществлена только на основе второй ступени самой тяжелой ракеты. Такая связь судьбы программы с судьбой 'Вулкана', то есть базы на Луне, ослабляла ее позиции. Трезво мыслящие компоновщики полагали, наоборот, что стартов 'Грозы' может быть на порядок больше темпа пусков 'Вулкана' и выгоднее выводить при каждом ее старте больший груз, чем экономить на унификации второй ступени. Глушко умел внимательно слушать оппонентов и охотно соглашался с их разумными предложениями. Однако он не хотел или, может быть, уже и не мог отказаться от столь сомнительного достоинства своей программы, ведь о нем уже знали члены Политбюро. Поддерживали его конструкторы и технологи, которым сплошная унификация значительно сокращала объем выпускаемой документации и требуемой производственной оснастки. Нравилась она и головным институтам. Расчеты компоновщиков убедили его лишь в целесообразности установки на второй ступени кислородно-водородного двигателя, так как создание последнего только подкрепляло программу. Он сравнительно быстро договорился с А.Д. Конопатовым о его проектировании. Таким образом, гвоздем этой программы стала разработка двух новых мощных жидкостных ракетных двигателей, а основой семейства тяжелых ракет-носителей – унифицированная первая ступень ракеты 'Зенит' и унифицированная вторая ступень 'Вулкана'. База на Луне (из-за отсутствия адекватной программы развития космической техники) выполняла фактически лишь роль путеводной звезды. Во всяком случае, не являлась конечной целью программы.
Строгие дополнительные ограничения на значения параметров ракет ряда, накладываемые условиями унификации, намного усложнили процесс их компоновки. Приходилось заниматься всеми ракетами одновременно, исследуя большое число вариантов конструкций.
Только завязка ракеты 'Зенит', проводимая И.П. Фирсовым и Б.П. Сотсковым, проходила по уже отработанной технологии и независимо от носителей. С последними возились все киты проектных подразделений, изрядно поломавшие зубы при разработке Н-1. Но основной объем работ свалился на плечи компоновщиков и специалистов моего отдела строительной механики ракет. Ермолаев П.И., Удальцов В.А., Долгопятов Р.Д., Либерман В.В., Заболотский Л.В. получили возможность в полной мере проявить свою эрудицию и богатый опыт и дать волю фантазии, которая с трудом сдерживалась Жидяевым А.А., Кузнецовым В.В., Волковым A.M., Денисенко А.В., группы которых вели сравнительный анализ схем нагружения конструкций всех вариантов и нормировали прочность частей ракет выбранных компоновок.
Работали вечерами и в выходные дни, сознавая важность задачи. Утверждал тома технических предложений, обосновывавших реальность программы, сам генеральный конструктор. Он делал это в приподнятом настроении, подчеркивая всем своим видом торжественность момента. Однако, когда очередь
