дошла до прочности, он сник, узнав, причем случайно, что у носителей 'Гроза' и 'Энергия' нет резерва массы для выведения кораблей с космонавтами, а именно – на обеспечение прочности их вторых ступеней в процессе аварийного выключения двигателя одного из ускорителей, необходимого для безопасного срабатывания системы спасения экипажей.
Замена на ускорителе группы двигателей малой тяги одним двигателем большой тяги (ради повышения его надежности) сопровождалась увеличением массы второй ступени вследствие роста уровня колебаний ее конструкции, вызываемых быстрым спадом тяги любого двигателя при аварийном выключении. И это увеличение было тем больше, чем меньше было число ускорителей у носителя.
– Что же теперь делать? Ведь это погубит всю программу!
Коляко молчал. То ли он упустил данный вопрос, то ли академик не заикался о нем, думая, что на ракету можно ставить любой груз допустимых габаритов, как на телегу. Я ответил, что нужно либо отказаться от пакетной схемы упомянутых носителей, либо существенно снизить скорость изменения тяги при выключении сверхмощного двигателя. Не дело снимать за доли секунды с тонкостенной конструкции несимметрично приложенную огромную силу – семьсот тонн. Встряска второй ступени 'Грозы' при таком воздействии будет на порядок интенсивнее, чем при выключении центральных двигателей у ракеты Н-1, о которой до этого шумел Минавиапром.
Глушко смотрел на меня долго, не говоря ни слова, пока не понял, что эта скорость действительно является важной характеристикой сверхмощного двигателя.
– Хорошо. Я введу специальный регулятор спада тяги при штатном и аварийном выключении. Завтра отправляйтесь к Радовскому и договоритесь с ним о допустимой величине ее градиента.
Меня поразила быстрота принятия такого решения, от рассмотрения которого в течение многих лет отмахивались все двигателисты, ссылаясь на то, что процесс спада тяги (то есть догорания топлива после мгновенного прекращения его подачи) является процессом принципиально неуправляемым. Заместители главного конструктора по двигателю и возмущались, и стонали, но все же подписали соответствующую бумагу, на основе которой в технических предложениях отметили, что все ракеты-носители семейства смогут выводить на орбиту Земли космонавтов.
Разослав эти предложения по нужным адресам, КБ приступило к эскизному проектированию 'Грозы' с целью поэлементной унификации ускорителя и его систем с первой ступенью 'Зенита', разработка которого начиналась в г. Днепропетровске по особому постановлению.
Министерству обороны новые тяжелые ракеты-носители не требовались. Военных стратегов обескуражил отказ американцев от дальнейшей эксплуатации своего хорошо отработанного семейства ракет-носителей 'Сатурн' (после выведения орбитальной станции 'Скайлэб') ради создания многоразовой транспортной космической системы 'Шаттл'. И они сумели убедить Л.И.Брежнева в необходимости придерживаться принципа симметричного ответа и в космосе. Значит, и нам нужно проектировать подобную систему, которая могла бы забрасывать на орбиту Земли ядерное оружие и снимать его с дежурства. Узнав, что база на Луне обойдется в не один десяток миллиардов рублей, Брежнев наложил 'вето' на проект 'Вулкан'.
Ошарашенный таким неожиданным поворотом событий, Глушко ушел в отпуск. В указанной системе (по типу американского 'Шаттла'), состоявшей из крылатого ракетоплана многократного применения, оснащенного кислородно-водородными двигателями и огромным подвесным сбрасываемым топливным баком, к которому присоединялись два мощных спасаемых твердотопливных ускорителя, не было места для его двигателя.
Рейтинг академика в КБ мгновенно упал до нуля. Поползли слухи о возможной его отставке и ликвидации объединения после выхода постановления о разработке упомянутой системы. Также пошли слухи о возможном возобновлении пусков Н-1. Они подкреплялись торопливостью нашего министра А.С. Афанасьева подготовкой проекта такого постановления, которое не затормозила даже внезапная болезнь исполнявшего обязанности генерального конструктора Ю.Н. Труфанова накануне его прибытия в КБ. Афанасьев привлек к составлению этого проекта И.Н. Садовского, занимавшегося в КБ пороховыми ракетами, намереваясь назначить его главным конструктором новой системы, названной 'Бураном'.
Наспех сочиненное им постановление, предусматривавшее изготовление ракетоплана минавиапромом, без замечаний завизировал министр обороны А.А. Гречко, но министр авиационной промышленности П.В. Дементьев попросил время на проработку вопроса. Глушко воспользовался такой заминкой и возвратился из отпуска с продуманным планом v спасения программы. Прежде всего, он дезавуировал визу Садовского на проекте постановления, заявив о необходимости его более тщательной подготовки без спешки, показав этим, что слухи о его капитуляции сильно преувеличены. Затем предложил вместо ракетоплана сделать крылатый многоразовый орбитальный корабль такой же грузоподъемности и выводить его ракетой- носителем 'Энергия'. Дементьев поддержал эту идею, опираясь на мнение ЦАГИ о целесообразности применения однотипных средств посадки корабля и ускорителей, поскольку последние у нас падают на Землю, а не на воду, как у американцев. При этом он считал, что следует максимально использовать имеющийся опыт по вертикальной посадке космических аппаратов с космонавтами.
А.А. Гречко в принципе не возражал против подобной компоновки системы, в том числе и против применения жидкостных двигателей на ускорителях вместо твердотопливных, но при условии обеспечения их повторного использования.
Таким образом, Глушко удалось связать судьбу своей программы с решением проблемы 'мягкой' посадки ускорителей системы 'Буран', в частности, с обеспечением торможения сверхзвуковой скорости падения тяжелых громоздких объектов и их приземления без повреждения конструкции.
Исследования, проведенные институтами минавиапрома, обладавшими опытом сброса с самолетов танков, свидетельствовали о технической возможности решения такой задачи с помощью специальных парашютов. Оно могло быть осуществлено и путем гашения скорости приземления небольшими пороховыми движками и посадки на четыре длинные стойки с амортизаторами.
Министры отнеслись к полученным результатам по-разному. Учитывая, что повторное применение ускорителей являлось экономически оправданным только при большой частоте стартов (при которой потребность в их количестве при одноразовом использовании превышала мощности заводов), Афанасьев полагал, что они могут ждать своего часа спасения. А корабль – нет! И настаивал на его спуске и посадке, по- самолетному. Дементьев считал, что последний не будет сделан раньше, и, поскольку дискуссия приобретала межведомственный характер, подключил к ней в качестве арбитра М.В. Келдыша. Глушко выжидал, тринадцать раз переделывал письмо, касавшееся участия минавиапрома в разработке средств спасения ускорителя.
При демонстрации Д.Ф. Устинову вариантов компоновки системы, присутствовавший начальник ЦАГИ Г.П. Свищев обратил его внимание на то, что она сложнее, чем у Н-1 и 'Шаттла'. И спросил Глушко, как он думает решать вопросы динамики ее конструкции. Тот молчал, ибо еще не занимался ими, а Труфанов неуверенно ответил, что посредством испытания конструктивно подобных моделей.
– Этого недостаточно! Мы считаем, что надо проводить динамические испытания натурной ракеты. У нас имеется большой опыт в данной области, и мы готовы оказать вам помощь, – предложил Свищев.
Без промедления мне последовала команда связаться с ЦАГИ и заключить соответствующий договор. Постановка такой задачи выглядела явно несвоевременной. Ведь мы еще даже не определились с компоновкой системы.
Меня там, конечно, никто не ждал. Сидел Г.П. Свищев в маленьком рабочем кабинете за огромным столом, буквально заваленным технической информацией, главным образом, по безопасности полетов.
– Нарисуйте мне схему вашего корабля.
Зачем я не понял, но кое-как нацарапал очень плохим мелом на доске оба варианта.
– Я вижу, что вы не хотите считаться с мнением ЦАГИ и игнорируете все наши замечания! Опять возвращаетесь к схеме 'Шаттла'.
– Мы проводим их сравнительный анализ по требованию Келдыша.
– Келдыша я вчера убедил, что вы не сможете заниматься двумя вариантами одновременно, и он согласился по 'Шаттлу' ограничиться расчетными данными. Нужно вашему министру обратиться к нашему с письмом о помощи в создании корабля, чтобы он не упрекал меня в том, что я бросил авиацию и занимаюсь космосом, хотя мы в этой области по ряду вопросов и отстаем. А пока намечайте с моим заместителем программу совместных будущих действий.
