напарнику. Но, видимо, у Просветленного имелись более важные дела.
— Алишер, — обратился к нему Юрий, — но мы так и не поняли смысл нашего пребывания на Амату.
— Почему же? Твой друг, кажется, уже догадался. Просветленные, Юрий, тоже люди, и порой допускают ошибки. Амату — одна из таких ошибок, в причинах и последствиях которой вам следовало разобраться, что вы исполнили наилучшим образом.
Видя, что избранник демиургов всё ещё в растерянности, Алишер устало присел рядом и начал неторопливый рассказ.
— Амату представляет собой сложный социальный организм. Светская власть уравновешена религиозной, а их противоречия, в свою очередь, призваны устранять или сглаживать Зрящие. В распоряжении последних, как крайняя мера, вооруженные отряды наподобие диверсионных групп. С ними вам пришлось столкнуться. В каждой из ветвей власти, кроме Зрящих, а также в практически любой социальной группе есть люди с более-менее развитыми мистическим способностями, называемыми на Амату 'княжьим даром'. Именно они, в силу несоответствия между дарованием и моралью, могут стать источником потрясений: войн, переворотов, мятежей. Чтобы этого не случилось, мир Амату породил не имеющую аналогов группу — сенаров. Каждый из них сам по себе ничем не примечателен. Не хочу обидеть, Юрий, но их уровень всего немного выше твоего. Но вместе они представляют симбионт с потрясающими возможностями. Но только когда их — шестеро. Сенары регулируют всю жизнь на Амату, причём, почти в автоматическом режиме. Они, образно говоря, выпускают излишний пар, когда нужно. За шесть тысяч лет существования Амату сенары не так уж много напортачили, разве что планета, благодаря ним, так и осталась в шеститысячелетнем прошлом. Они же, кстати, подбирают Зрящих и обеспечивают их безопасность.
И вот, семьдесят восемь лет назад, на Амату высадился десант с обреченной планеты. Оба мира были просто несопоставимы по уровню развития, и мы опасались серьезных последствий. Как и правители Тэйжи, мы знали о надвигающейся гибели их планеты. Точнее, знали они, а мы лишь предполагали — в этом смысле они нас опередили. Но истинные причины гибели миров неизвестны по сей день. Нельзя было исключить возможности экспансии этого процесса, наподобие эпидемии. А тут ещё проявившаяся пиковая психоэнергетическая активность Амату, как раз после появления там пришельцев.
— Не иначе, работа их передатчиков, — предположил Кондрахин.
— Да, — согласился Алишер, — но тогда мы об этом не знали. Но рисковать не захотели, и установили информационную блокаду Амату. Это и было нашей ошибкой. В условиях блокады информационное поле планеты постепенно возрастает — своего рода парниковый эффект. Ты, Юрий, такое пережил на Земле в 1942 году. Но там это продолжалось несколько месяцев, а на Амату растянулось на долгие десятилетия. Как следствие, магические способности людей, ими обладающих, многократно усилились, и сенары попросту перестали справляться со своими обязанностями. Особенно это проявлялось в периоды распада симбионта и формирования нового сообщества.
Рассказ Просветленного, собственно, почти ничего не добавил к тому, что Кондрахин и Ведмедь поняли к концу пребывания на Амату. Обоих интересовала дальнейшая судьба планеты, а вместе с нею тех людей, с кем им пришлось столкнуться. Алишер пояснил:
— Со временем жизнь на Амату вернется в прежнее русло. Большинство обитателей расстанутся с магическими способностями. Тем резче станет различие между обладателями княжьего дара и всеми прочими. Для сенаров это очень выгодно.
— А Прежние? — спросил Юрий. — Что ждёт их? Кстати, я так и не удосужился поинтересоваться, почему они так называются.
— Название придумали сенары. Конечно не те, с которыми вы общались, а их предшественники. И поступили по-своему очень умно. Слово 'прежние' подразумевает, что те существовали до возникновения цивилизации Амату. Раз они исчезли, то, несмотря на техническое превосходство, оказались менее приспособлены для жизни, чем нынешние жители. Довольно простой и эффективный психологический ход. Признание их тем, кто они есть на самом деле, неизбежно стало бы катализатором бурных перемен. К слову говоря, халпеи — тоже выдумка сенаров, правда, более древняя. Ну, а тэйжийцы… Теперь они получат возможность воссоединиться со своими соплеменниками.
— Как? Неужели Тэйжи уцелела? — ахнул Юрий.
Алишер печально покачал головой.
— К сожалению, нет. Но до катастрофы им удалось эвакуировать порядка трёхсот тысяч человек. Немного, но достаточно для того, чтобы сохраниться. Минуя Амату, с которой у них уже не было связи, они осели на одном из более удалённых миров. Перебросить туда несколько сотен уцелевших на Амату первопроходцев для нас несложная процедура. Кстати, насчет покорителей пространства. Наверное, Юрий, я могу тебя поздравить. Твой соплеменник, его имя Юрий Гагарин, впервые в истории нынешнего человечества благополучно облетел Землю в космическом корабле.
— Как? А война уже кончилась?
— Конечно. Ещё в 1945 году по земному летоисчислению.
— Погодите… А сейчас который год?
— Одна тысяча девятьсот шестьдесят первый.
Юрия словно огрели по голове чем-то тяжелым — таков у него был ошарашенный вид.
— А куда же подевались еще почти двадцать лет? — растерянно спросил он. — Допустим, я провел несколько недель в сокрытом мире Юлла, в мирах явленных это даст прибавку разве что год…
— Амату ты в расчёт не принимаешь? — усмехнулся Просветлённый.
— Разве Амату — сокрытый мир? Тогда как же туда попали тэйжийцы?
— А кто тебе сказал, что Тэйжи была явленным миром? Вероятно, тебя сбило с толку отсутствие мистических способностей у его обитателей. Но это не так — способности есть, просто они не развиты. К тому же что мы можем знать о замыслах Демиургов? Могу добавить, что Тэйжи возникла как вариантный мир около семи тысяч лет назад. Сейчас я должен вас покинуть. У меня, Юрий, последняя просьба, касающаяся Амату. Организуй эвакуацию тэйжийцев на их новую родину. В твоем полном распоряжении будут тридцать Проводников, уже знающих маршрут. А твой друг может отдохнуть в любом из миров.
Алишер поклонился и исчез. Трава, на которой он только что сидел, начала медленно распрямляться.
— Ну, дружище, куда теперь подашься? — поинтересовался Кондрахин у задумчивого Ведмедя.
— Пожалуй, подсоблю тебе, коли не прогонишь. Всё быстрее управимся. Надоели мне эти 'дни без князя'.
