недовольной белки. Байг постоянно оглядывался на Белуанту, которая старалась не отставать.
— Скажи, Уфелд, зачем было графа Косму убивать, когда мы все равно идем в сторону ближайшего поселения? — задала не лишенный здравого смысла вопрос Белуанта. — Он ведь того же и хотел.
— А кто уговаривал меня по темечку топором оприходовать, Ваше Высочество? — хмыкнул в ответ Уфелд. — Сам себе граф яму вырыл. Да и не убил я его вовсе, очухается. А там уж как Великие Белые распорядятся. Только с таким спутником я больше никуда не пойду. Ты еще не все о нем знаешь. А мне вот под его началом изрядно послужить довелось…
И после этих слов он до самого привала больше не открыл рта. То ли таланты байга проявили себя в полную силу, то ли им повезло, но после привала им посчастливилось отыскать замерзший ручей, вверх по течению которого они и пошли. Ручей вел их почти точно к югу, лишь незначительно забирая на восток. Идти по гладкому льду, припорошенному снегом, было значительно легче. Опасные места байг распознавал издали, и они обходили их по берегу. Уфелд беспрерывно ворчал, что ручей уведет их в сторону от человеческого жилья, но девушка уговаривала его придерживаться выбранного пути, пока это возможно.
— Это он на равнине такой тихий, и лед прочный, а начнутся предгорья, где вода бежит быстрее, там льда уже не будет, — предупреждал Уфелд. Он врал: никаких гор в этой части Согури не было и в помине, просто не привык шествовать на виду.
Впрочем, он особо не настаивал. Видать, и самому бить ноги по заснеженному лесу надоело.
Лошадь Ирпета шла за ним послушно, а конь Таргана, следующего за зеленым байгом, постоянно порывался остановиться. Держать повод двумя пальцами было неудобно. Боль колдун подавил, полностью сосредоточившись на поиске дороги. Ирпет очередной раз взмахнул огромным ножом, прорубая дорогу сквозь ветки, и обернулся к колдуну.
— Впереди спуск. Нам куда?
— Прямо. Слева обрыв, направо упремся в болото.
— Тогда придется на следующий холм карабкаться…
— Вперед, — раздраженно повторил усталый колдун и с силой дернул поводья.
Ехать верхом они не могли. Нижние ветки деревьев смыкались, и Ирпету приходилось прорубать дорогу сквозь них. Ночные волки исчезли с рассветом. Байг утверждал, что они не вернутся. Тарган, спускаясь сзади, внимательно смотрел вперед, безуспешно отыскивая взглядом холм с венчиком скал в виде короны и струйку дыма над ним.
Там, где в быструю прозрачную речку, огибавшую невысокий каменистый холм, падал с обрыва лесной ручей, олениха настороженно подняла от воды голову. Ее изящная головка поворачивалась из стороны в сторону, уши насторожились. Она толкнула носом заглядевшегося на бегущую воду олененка, и отступила назад, мгновенно скрывшись среди деревьев. Олененок неохотно последовал за нею. А в это самое время на откосе холма заколыхались ветви большой ели, стряхивая с иголок редкие снежинки.
Из-за ветвей показалась часть лица. Собственно, если бы олениха посмотрела в ту сторону, она смогла бы разглядеть лишь глаза, да закрытый косынкой лоб. Но олениха в сторону холма не смотрела. Повинуясь неясному чувству опасности, она спешно уводила детеныша прочь. А тем временем, еловая лапа тихонько вернулась на место. Вновь ничто не нарушало дремотной неподвижности леса. Чуть слышно хрустнула одна ветка, другая. Затем над холмом взлетела озабоченная птица, быстро вновь скрывшись за верхушками деревьев. Ветер тянул с севера, тянул несильно, едва заметно покачивая верхушки елей. Голая вершина холма, слегка припорошенная снегом, поднималась над ними черно-серым уступом.
Единственный холм, с которого долину реки можно было разглядеть на несколько полетов стрелы в обе стороны, украшали в виде короны каменные обломки. К ним по склону быстрым шагом поднималась стройная женская фигура. Теплая толстая кофта коричневого цвета и серая юбка почти сливались с бурой травой и камнями, покрывавшими холм. Женщина исчезла за скальной оградой, и очень быстро из-за камней поднялась вверх струйка дыма.
Выше по течению реки всадник, возглавляющий небольшой отряд, настороженно поднял руку. Не оглядываясь, он указал рукой на вершину холма. Всадники сзади него остановились. Им, из-за поворота реки, холм не был виден, но они прекрасно поняли своего товарища. Из корзины, с которой торопливо сдернули покрывало, высунул голову ловчий сокол. Наклоняясь к нему, один из всадников, что-то прошептал. Затем он подбросил сокола в воздух, но птица полетела не к холму, а свернула к югу. Раздраженный сокольничий попробовал было свистнуть, но всадник слева ударил его по губам.
Сокольничий не обиделся. Он неприязненно глянул на соседа и прошипел:
— Теперь мы остались без глаз. Придется тебе самому на разведку идти, Термеку.
— Разведка уже не понадобится, Ялкис. Тогарут разглядел за поворотом дым. Если это не случайный охотник, то мы нашли королевского обидчика.
— Вот сходи и убедись, что это он, — ядовито ухмыльнувшись, посоветовал Ялкис, — или снова попробуй использовать колдовство.
— Лучше сам попробуй вернуть птицу заклинаниями. Только сначала подожди, пока мы за поворотом скроемся, — отбрил его Термеку.
Тем временем всадники один за другим спешивались. Ялкиса оставили с лошадьми, а все остальные, пешие, скрылись за поворотом. Ялкис прошел немного вперед и посмотрел в сторону холма. Едва различимая, струйка дыма поднималась над холмом, изгибаясь под напором ветра и исчезая в высоте. Вернувшись к лошадям, коновод принялся их успокаивать. Волновались не только лошади. Ялкис то и дело испуганно оглядывался, хватаясь за меч.
— Кого испугался, сокольничий? — неожиданно раздавшийся почти над ухом вопрос заставил его подпрыгнуть и резко повернуться.
Позади него стоял сам король Сумур Первый, в воинской одежде и при мече. Вид у одежды короля был щегольской, а сам он совершенно не выглядел утомленным. Впрочем, сокольничий был так ошеломлен, что не обратил на эти необъяснимые обстоятельства никакого внимания.
— Ваше Величество, меня с лошадьми оставили. Остальные пошли на разведку. Там, на холме, дым…
— Что же твой сокол?
— Улетел… — горестно сознался Ялкис, опустив голову.
— Ладно, — равнодушно сказал король, — пойдешь со мной. Пригодишься. Враг уже рядом, я его чувствую.
Ялкис шел за королем, озираясь по сторонам. А Сумур Первый скрываться и не думал. Он шагал по тропинке уверенно, твердо, как и подобало царственной особе. С каждым его шагом вокруг становилось все тише. Меч на поясе разведчика-ведуна обжигал тело холодом сквозь одежду. Деревья вокруг них странно изгибались, их очертания мутнели, постепенно растворяясь в серой пелене. За поворотом сокольничий охнул, не узнавая уже виденной им местности. Исчезла река — по долине вилась блеклая синяя лента. Пропала растительность впереди. Вместо деревьев виднелись тонкие ломкие нити, почти прозрачные. Впереди возвышался холм, а на нем ярким огоньком светилась неправдоподобно ясная человеческая фигура, казалось, стоящая в десяти шагах от них. Молодая женщина как будто отталкивала их вытянутыми вперед руками.
— Кто ты? — тонким голосом закричал король, останавливаясь, — почему не Юрай?
От холма навстречу им покатилась огромная бурлящая желтая волна, сотрясая землю, наполняя мир грохотом. Сумур Первый вскинул вверх руки, его голос вплетался в грозный гул, под ногами подпрыгнула земля — но волна впереди бессильно остановилась, обтекая короля и сокольничего с двух сторон. Земля тряслась беспрестанно, поверхность ее плыла, как кисель. Синяя лента реки растаяла, поднявшись белесым облачком. Король во весь голос кричал заклинания, тонкие ниточки деревьев сминались в клубки, сжимались, а холм с оранжевой фигурой виднелся все отчетливее. Но, странное дело, теперь Ялкису казалось, что ведьма на холме прибавила в росте, а сам холм сказочным образом уменьшился.
Небо над головой темнело, а под ногами, наоборот, становилась прозрачной земля. Сокольничий мог видеть, как прямо под ним сминались и ползли в сторону вековые пласты камня. Дрожь земли под ногами вскоре прекратилась. Смекнув, что он попал в водоворот непредставимых для рядового ведуна магических
