На ум ему пришли какие-то слова утешения, но вместо этого он, неожиданно для себя самого, вдруг спросил:
— Ты была счастлива с ним?
Крис остановилась. Долго молчала, ковыряя песок ногой.
— Да… Наверно… Мы давали друг другу то, что нам было нужно. А это, по-моему, то, что необходимо для брака.
Ивену хотелось спросить, чего же им не хватало и почему ему, Ивену, все время кажется, что в их семейной жизни не было любви. На самом деле он хотел знать, почему Крис тогда отшатнулась от него, словно испугавшись заразы. Какие тайны она хранит? Ему нужно было знать о ней все. «Сценарий лучше выйдет», — виновато сказал он сам себе.
Но как же завоевать ее доверие? Ивен твердо решил сделать это. Встреться они в других обстоятельствах…
Но как иначе могли бы они встретиться? Они ведь, в сущности, принадлежат к разным мирам.
Ивен взял ее за локоть и указал на какую-то точку на горизонте.
— Вон там лежит знаменитый остров Каталина. Только сегодня его не видно.
Крис, прищурившись, смотрела вдаль.
— Двадцать шесть миль, и все морем!
— За день под парусом можно дойти свободно. Если бы ты осталась здесь подольше, можно было бы… Подожди, а ты вообще надолго приехала?
— Утром в воскресенье улетаю.
Ивен нахмурился. — Так. Сегодня среда. Что, осталось всего три дня?
— На то, чтобы написать сценарий?
Ивен заглянул ей в глаза.
— На все.
Крис не отвернулась, но Ивен видел, что в душе ее борются противоречивые чувства. Радость. Страх. Любопытство. И желание. Да, несомненно, она хотела его не меньше, чем он сам хотел ее, но боялась уступить своему чувству.
«Не надо торопить ее», — сказал себе Ивен. Он буквально жаждал ее, и это желание все время грозило вырваться на поверхность, но пусть остается скрытым до поры до времени.
— Давай посидим, — предложил он. — Посмотрим на волны, поговорим…
Крис кивнула. Они сели на деревянную скамейку. Приближался вечер, и пляж почти опустел — лишь время от времени вдоль самой воды пробегали джоггеры, любители бега. Ивен положил руку на спинку скамейки, так, чтобы быть рядом с Крис, но не касаться ее.
Крис несколько мгновений смотрела на солнце, потом обернулась к Ивену и улыбнулась.
— Я не знала. В самом деле не знала!
— Чего? — Ивен коснулся пепельной пряди, лежавшей у нее на плече.
— Что здесь может быть так. Так тихо… красиво… спокойно… Удивительное чувство. Я никогда не видела моря, даже близко не бывала, но я видела его во сне. А оно еще лучше, чем во сне.
Ивен пропустил сквозь пальцы светлые пряди.
— Расскажи, что ты видишь во сне. Это не тайна?
Крис задумалась, глядя на волны.
— Когда я была совсем девочкой, я сочиняла всякие истории. Ну, о другой жизни, о том, как я когда- нибудь буду жить, как у меня будет семья — настоящая семья, где я буду нужна… На нее нахлынули воспоминания, и Крис почувствовала, что на последних словах ее голос дрогнул. Она прикрыла глаза.
— А можно, мы поговорим о чем-нибудь другом? Мне не хочется сейчас об этом…
Ивен придвинулся к ней. Его близость успокаивала и отвлекала от неприятных воспоминаний. Он погладил ее по спине сильными, уверенными пальцами.
— Видно, тяжело тебе приходилось…
Крис пожала плечами.
— Бывает и лучше. Бывает и хуже.
Она открыла глаза и одарила его еще одной улыбкой.
— Тебе, наверно, тоже есть о чем порассказать. Я бы с удовольствием послушала.
— Как-нибудь потом.
— Но не сейчас?
— Не сейчас.
Крис не удивилась. Ивен был из сильных молчаливых людей, которые не любят и не умеют говорить о себе.
Чайка пролетела над самой водой и снова взмыла в небо. Крис проводила ее взглядом, потом снова стала смотреть на далекие паруса.
— Может, и тяжело было, — сказала она, — а все-таки все хорошо, что хорошо кончается. Я получила образование, у меня двое замечательных детей, кусок хлеба, крыша над головой и даже кое-какие радости в жизни.
— А как насчет любви?
Она снова помолчала.
— Возможности не было.
— А предположим, возможность появится?
Он взял ее за подбородок и заглянул ей в лицо. Крис посмотрела ему в глаза.
— Я не против.
— Так в чем же дело?
— Разум не велит.
— Ты всегда все обдумываешь, прежде чем решиться на что-то?
— Только когда это касается моих детей.
Ивен посмотрел направо, посмотрел налево, лукаво улыбнулся.
— Так ведь их здесь нет! — шепнул он, прижавшись губами к ее губам.
Его поцелуй был таким же нежным и пылким, как и в прошлый раз. Поначалу он был мягким, но тут же сделался настойчивей. Его язык раздвинул ее губы, коснулся неба, шелковистой кожи внутри щек, потом встретился с ее языком и начал хитрый, соблазнительный танец. И Крис со стоном покорилась ему.
У нее просто не было выбора.
Ивен посадил ее к себе на колени, и Крис ощутила бедрами, как он возбужден. Господи, как же быстро они воспламеняются, стоит им приблизиться друг к другу! Она обняла Ивена за шею, и он развернул ее к себе, чтобы никто не мог подсмотреть, чем они занимаются. Он коснулся пальцем ее соска, и Крис почувствовала, как сосок туго набух под тонкой тканью платья и шелковым бельем. Ее тело так стосковалось по ласке, что теперь ее кровь, ее нервы, каждая клеточка наполнилась жаром.
— Шелк… — прошептал Ивен. — Тебе всегда надо носить шелк…
Внутренний голос шептал ей, что надо остановиться. Святые небеса, ведь люди кругом! Они зашли слишком далеко! Но внутренний голос смолк, растаял в вихре ощущений. Ей хотелось ласкать Ивена, и она забралась к нему под джемпер. Она гладила его мускулистую грудь, курчавые, жесткие волоски, плоский упругий живот. Ее ладони скользили по гладкой коже, по твердым маленьким соскам.
Ивен, тяжело переводя дух, осыпал поцелуями ее лицо, шею. Он нащупал губами ее ухо и легонько покусывал его, шепча, что он хочет сделать с нею. Она трепетала под прикосновениями его руки, поглаживавшей ее плечи, груди, бока… Ее тело воспламенялось под его пальцами. Но вот его руки скользнули вдоль бедер, на ягодицы…
— А здесь у тебя что? — удивился он. — Что у тебя под юбкой?
— Ничего… — Крис покраснела.
— Радость моя, — шепнул Ивен, горячо дыша ей в ухо, — как жаль, что сейчас еще светло и кругом слишком много народу! А то я показал бы тебе, как мне это нравится!
Крис вскрикнула и вернулась к реальности. Она схватила Ивена за руку.
— Ох, правда! Тут же люди! Ивен, не надо…
— А, ч-черт! — Он отодвинулся, взъерошил волосы. — Как ты относишься к тому, чтобы заняться этим
