Старательно избегая встречаться с Питером взглядом после ужина, я попросила его уложить Дилана и дать ему книжку, пока я читала Грейси и Майклу.
Питер все еще возился с Диланом, а я уже сидела на диване в гостиной и изображала, что читаю «Нью-Йорк таймс»: двадцать минут пялилась на одну короткую статью. Знал ли он, что я что-то подозреваю? Как он мог этого не знать? Я вела себя ненормально. Но, с другой стороны, может, он был ни в чем не виноват, и моя холодность сбивала его с толку. Я чувствовала себя виноватой, словно безумная параноидальная немолодая тетка. Потом я вдруг задумалась: а почему это я так терзаюсь из-за того, что он, возможно, повел себя неправильно.
Все это вдруг показалось мне таким важным, как будто мы уже прошли стадию увлечения, как будто у нас уже прочный роман. Ну, словно нам нужно обговорить проблему за превосходным ужином с выпивкой, а потом заняться примирительным сексом. Я стукнула себя по лбу, потом еще и еще — я сама не верила тому, в каком направлении катились мои мысли. Когда мы будем это обсуждать, надо будет постараться не вести себя, как брошенная девчонка. Черт, подумала я, это все так глупо. И вот тут-то Питер и появился в дверях.
Кепка на нем была задом наперед, через плечо перекинуты куртка и потертая спортивная сумка.
— Дилан читал вслух, потом попросил меня почитать немножко и уснул, едва я успел закончить первый абзац. — Он вошел в гостиную и сел на изогнутый подлокотник любимого кресла Филипа в стиле Людовика XIV. Мне даже захотелось, чтобы подлокотник треснул под его весом, тогда он еще больше был бы передо мной в долгу. Он откинул назад волосы и замолчал, ожидая моего ответа. Черт, до чего же он симпатичный.
Я холодно взглянула на него.
После неловкой паузы он нарушил тишину.
— С вами все в порядке? Что случилось?
— А может, ты мне это скажешь, Питер?
— Чего? — Он изумленно посмотрел на меня.
На один миг я подумала, что, может быть, он все-таки не виноват, что могло ведь ничего и не произойти между современным парнем из Ред-Хук и замужней модницей Ингрид Харрис. Конечно, Барбара все перепутала; он не мог со мной так поступить. Теперь он решит, что я сошла с ума. Я не хотела, чтобы в ответ на обвинение он рассмеялся мне в лицо.
Я медленно перелистывала страницы лежащей у меня на коленях газеты, изображая, что я ищу что- то, что мне срочно понадобилось. Наконец, я нарушила паузу.
— Грейси вчера хорошо погуляла? — Я внезапно решила, что если он соврет, то я немедленно его уволю, но если он признается, то у него есть шанс. Он не знал, что Грейси проговорилась, когда мы сидели в машине.
— Ну да, наверное.
— Но ведь ты же должен знать, весело ей было или нет?
— Ну да, сегодня я знаю, я Иветте помогал.
— Когда я тебе звонила, ты изо всех сил старался представить все так, будто тебя там не было.
— Я вам не врал. Я просто торопился собрать скрипку и все остальное для детей. — Питер разговаривал со мной так, будто я его девушка, будто он понимал, как я оскорблена. Я чувствовала, что он говорит осторожно, чтобы не задеть меня. Просто безумие.
— А кто там был?
Питер опустил глаза и снял свою бейсбольную кепку, потом снова сел, на этот раз в кресло ближе всего к дивану, так, что его колено оказалось в опасной близости с моим. Он запустил руку в волосы с видом одновременно виноватым, настороженным и удрученным.
Барбара Фишер была права.
После паузы, которая, как мне показалось, тянулась минут десять, он выпрямился и прищурился, посмотрев мне прямо в глаза. Я прищурилась в ответ, отчаянно пытаясь понять его и вопреки всему надеясь, что я все не так поняла.
— Ну, она набросилась на меня в бельевой кладовке и сказала, что она без трусов. И что мне было делать?
— Не может быть, — охнула я.
— Может.
— В ее доме? При детях?
— Честное скаутское. Но не беспокойтесь, с детьми были Иветта и Лурдес. И мне на самом деле не очень и хотелось. — Прозвучало это неубедительно.
На душе у меня было тяжело. Я повернулась к громадному окну гостиной, но не нашла в нем ответа, что делать дальше.
— А потом?
— Ну… — он отчаянно покраснел, — про это лучше не стоит… Но, честное слово, она мне не то чтобы нравится, просто все было так…
— Что «это»? — Я старалась говорить взрослым и серьезным тоном. Отстраненным таким.
Он изумленно распахнул глаза.
— Вам подробности нужны? Я скажу, если хотите, но это как-то неловко…
Я не могла поверить, что Ингрид Харрис могла сказать няню Дилана, что она без трусов. Теперь я больше сердилась на нее, чем на него.
— Ну, то есть, это самое мы не делали… — продолжил он. — Всего минуту-то все и было, а потом я сказал, что так нельзя. — Он устроился поудобнее, явно довольный собой.
— Так ты остановился? — Господи, мне сразу стало легче.
— Ну, вы же понимаете, для мужчины это непросто: шикарная женщина начинает к тебе клеиться…
— Ты думаешь, она шикарная? — вылетело у меня изо рта, и я сразу же об этом пожалела.
— Ну… да. Может, немножко вульгарная, но выглядит она классно, да. — Он изумленно покачал головой, словно она какая-нибудь там богиня секса.
— Ну, не знаю, Питер, тут на самом деле дело не в ней.
— Извините.
Я замерла. Я столько речей отрепетировала в уме, а теперь ни слова не могла выговорить.
— Честное слово, я с ней не спал. — Он видел, как я задета. — И я обещаю, я всегда буду с вами честен.
Я замужем, хотелось мне закричать. Я не обижена! Я не твоя девушка! Но вместо этого я глубоко вздохнула и сказала:
— Думаешь, с твоей стороны это было ответственно? Ты же должен присматривать за детьми.
— Да ладно. Я же сказал, Иветта и Лурдес играли с девочками в Кэндилэнд. Грейси ничего не угрожало. Там же прямо как Версаль, везде служанки всякие бегают. Так что не стоит делать из этого…
Я, наконец, сорвалась.
— Делать что? — вскрикнула я. — Пустячок, может быть? Ты обжимаешься с замужней женщиной посреди бела дня и на работе и ведешь себя так, будто это ерунда.
— Я не хочу сказать, что это правильно, но вы так переживаете, можно подумать, что за это время котлеты сгорели на плите, а ваш ребенок чуть не вывалился из окна, выходящего на Парк-авеню! — Он поднялся и зашагал по комнате. — Ваша чокнутая подружка, настоящая охотница на мужчин, — и не будем забывать, что она ваша подружка, а не моя знакомая какая-нибудь — заталкивает меня в свою бельевую кладовку и пристает ко мне. Вот и все, что было. Я с ней не спал.
— И все? Это правда? — О боже. Он глубоко вздохнул.
— Ну да. — Пауза. — Вроде того.
