дальний привод, на высоте 100 м включаю посадочный свет фар. Со стороны они выглядят парой голубых мечей, вонзающихся в землю. Сама земля в их свете хорошо просматривается с высоты 60-80 м. В остальном посадочная глиссада не отличается от дневной: выравнивание, выдерживание и, через секунду, – касание. Остаток топлива по указателю – 3000 л, этого хватит еще на три прохода.
Еще над дальним приводом РП дает разрешение пройти 'конвейером'. После касания ВПП самолет несколько секунд бежит, не опуская носового колеса и почти не теряя скорости. Перевожу РУД на 'Максимал' и, оставив закрылки в посадочном положении 50°, снова разгоняюсь. У Р-29Б-300 хорошая приемистость – он бы- сто набирает обороты, через три секунды выходя на 100%. Всего на разбег-пробег уходит 1200-1300 м полосы. Отрыв происходит на скорости 290 км/ ч. Поведение МиГ-27 на взлете с закрылками в посадочном положении практически не отличается от взлета с закрылками, выпущенными на 25°, разве что самолет чуть медленнее разгоняется. Набор высоты выполняю с сохранением угла тангажа, близкого взлетному.
За новым кругом следует еще одна посадка и снова взлет. Всего выполняю четыре прохода 'конвейером' с полетом по малому шестиминутному кругу – столько позволяет запас топлива (на один полет 'конвейером' с уборкой шасси расходуется примерно 390 л). Полоса мокрая после дождя, поэтому сразу после последней посадки и опускания носа начинаю тормозить и выпускаю тормозной парашют. В конце пробега самолет слегка водит по курсу из-за того, что на малой скорости автомат растормаживания не срабатывает, и не защищает от юза, так что приходится немного отпустить тормоза, устраняя рыскание. После пробега переключаю фары на рулежный свет (он послабее посадочного), чтобы фары не лопнули от перегрева.
Зарулив на стоянку, выключаю АЗР всех систем, кроме бортового электропитания и топливных насосов расходного бака. Двигатель пока еще работает, остывая на 'малом газу'. Потом выключаю и его, поставив РУД на защелку 'стоп' и полностью отключаю питание. Самолет затихает после полета – слышно только как остывая потрескивает двигатель и тормоза, и затихая, гудят гироскопы.
Владимир КОТЕЛЬНИКОВ, Михаил НИКОЛЬСКИЙ
Супермарин 'Спитфайр' Часть 2
(Начало в № 1/2005 г.)
До начало Второй мировой войны расположенный в Саутгемптоне завод фирмы Супермарин успел передать Королевским военно-воздушным силам 306 «Спитфайров», 187 из них поступили на вооружение одиннадцати эскадрилий истребительного командования (эскадрильи №№ 19, 41, 54, 65, 66, 72, 74, 602, 603, 609 и 611), еще 71 самолет находился в подразделениях второй линии; эти истребители предназначались для восполнения потерь. Одиннадцать «Спитфайров» было задействовано в различных испытательных программах, еще один числился за Центральной школой пилотов; 36 машин к этому времени было потеряно в авариях и катастрофах.
Впервые пулеметы «Спитфайров» открыли огонь по реальной цели 6 сентября 1939 г., через три дня после объявления Великобританией войны Германии.
В 6 ч 45 мин расположенная в Кэньюдоне, графство Эссекс, радиолокационная станция раннего предупреждения засекла приближение с востока группы неопознанных самолетов. Через несколько минут операторы уточнили данные – приближается не одна, а пять групп по шесть- двенадцать самолетов в каждой. Из- за отказа аппаратуры неверно было определено направление, с которого подходили самолеты – фактически они шли не с востока, откуда ожидалось появление немецкой авиации, а, как ни странно, с запада. Несколько подразделений истребителей были подняты в воздух на перехват обнаруженных самолетов и направлены в район устья Темзы. Эхо-сигналы от этих истребителей операторы РЛС воспринимали как появление новых групп самолетов противника. За короткое время количество групп самолетов «противника» возросло до двенадцати. Поступающая информация о воздушной обстановке говорила о том, что люфтваффе решили нанести массированный удар по Лондону. В 6 ч 55 мин была объявлена тревога всем силам ПВО восточной Англии, в Лондоне завыли сирены воздушной тревоги.
В то утро погода над устьем Темзы была плохой, видимость – ограниченной по причине толстого слоя облачности, висевшего над всей юго-восточной Англией. Расположенные в Темзхавене и Ширниссе зенитные батареи открыли огонь по «вражеским» самолетам, как только те вошли в пределы досягаемости артиллерии. Результат – сбит «Бленхейм» и поврежден «Спитфайр» из 65-й эскадрильи. Несколькими минутами спустя над Колчестером командир звена «Спитфайров» из 74-й эскадрильи тоже обнаружил самолеты «противника».
Солнце слепило летчиков, затрудняя точную идентификацию самолетов, однако пилоты «Спитфайров» точно знали из радиопереговоров, что враг где-то рядом. Тройка «Спитфайров» спикировала на два замыкающих группу самолета и сбила обе машины, которые оказались «Хариккейнами» из 56-й эскадрильи. Командир звена «Спитфайров» осознал свою ошибку и быстро прервал повторную атаку.
Так называемая «Битва при Баркинг-Крик» завершилась, поскольку закончилось горючее в топливных баках истребителей. Только после возвращения истребителей на свои базы выяснилось, что в то утро в воздухе над Темзой не было ни одного немецкого самолета.
Сообщение об инциденте, которое получил командир истребительного командования вице-маршал авиации Доудинг, стало для него сильнейшим ударом. Расследование показало – причиной трагедии стала техническая неисправность на радиолокационной станции. Последовавшие за «обнаружением» немецкой авиации события в полной мере выявили неготовность английской ПВО к войне. Одним из выводов, сделанных после трагедии, стало требование оснастить РЛС и самолеты системами, позволяющими четко
