Луана взглянула на него с возмущением:
— Для вас все это настолько просто?
— Да! — подтвердил он, не ожидая с ее стороны подвоха.
— Ну если так… — она вся напружинилась, как перед броском, и выпалили: — Медзенга! Мне нравится фамилия Медзенга!
Теперь даже Бруну не знал, как ему следует себя вести.
— Я тебя опять обидел? — пролепетал он растерянно, и Луана почувствовала угрызения совести.
— Нет, это я вас обидела, простите. Не привыкла, что люди могут относиться ко мне по-доброму. А фамилия Медзенга мне действительно нравиться, потому что никто до сих пор не обращался со мной так хорошо, как вы.
— Ладно, не будем спешить с документами, — пошел на попятный Бруну. — Поживи тут, осмотрись, а потом решим, как быть дальше.
В тот же день он улетел в Рибейран-Прету, и у Донаны не осталось сомнений, что хозяин приезжал сюда исключительно из-за Луаны.
Фаусту, взяв для проверки документы, отправился в штат Парана, где Мариете было выдано свидетельство о рождении, а она в это время продолжала жить в у Жеремиаса.
— Я чувствую себя заложницей! — бросила она как-то Жудити. — Вы все подозреваете во мне аферистку.
— Тебе следовало быть готовой к такому отношению, — поставила ее на место Жудити. — И нечего тут выражать свое недовольство. Наберись терпения, подожди, пока вернется сеньор Фаусту.
— А если ему выгодно будет выставить меня самозванкой, чтоб самому получить часть наследства? — высказала свои опасения Мариета. — Почему я должна верить незнакомому человеку?
— По той же причине мы не обязаны верить и тебе! — отрезала Жудити. — Но вообще я бы посоветовал тебе не думать так плохо о людях, к которым ты пришла в дом.
— Я пришла к своему родному дяде. А сеньор Фаусту здесь всего лишь служащий.
— Я тоже здесь всего лишь служанка, — ответила, рассердившись Жудити, — но не потерплю, чтобы невесть откуда взявшаяся особа подозревала меня в дурных намерениях!
Позже она пожаловалась Олегариу:
— Эта девица ведет себя довольно нагло. Если окажется, что она и вправду племянница сеньора Жеремиаса, мы все от нее натерпимся лиха.
— Давай не будем опережать события, — посоветовал всегда уравновешенный Олегариу.
Вскоре вернулся из поездки Фаусту и вручил Жеремиасу справку из нотариальной конторы, подтверждавшую, что свидетельство о рождении Мариеты Бердинаццы подлинное.
Казалось бы, все сомнения после этого должны были развеяться, но Олегариу и тут позволил себе заметить:
— Свидетельство-то, может, и подлинное, а вот подлинная ли племянница?
— Что ты хочешь сказать? — неожиданно вскипел Фаусту. — Что эта девица украла метрику у настоящей Мариеты, а я в сговоре с нею?
— У меня бы не хватило воображения додуматься до такого, — спокойно ответил Олегариу. — Не понимаю, почему ты принял это на свой счет.
— Прости, — вынужден был повиниться Фаусту. — Сам не знаю, что на меня нашло.
Когда он вышел, Олегариу вновь посоветовал Жеремиасу не торопиться с завещанием и присмотреться к Мариете.
Жеремиасу это не понравилось.
— Я так долго искал свою племянницу, и теперь, когда она наконец нашлась, ты так и норовишь омрачить мою радость.
— Я только не хочу, чтобы ты выдавал желаемое за действительное, — пояснил Олегариу.
— Но у тебя же нет никаких доказательств, уличающих Мариету во лжи, — резонно возразил Жеремиас. — Фаусту привез мне официальную справку, а что можешь представить ты?
— Возможно, мне и придется заняться самостоятельным расследованием, — неожиданно заявил Олегариу. — Не могу же допустить, чтоб тебя на старости лет облапошили!
— А может, ты, как все, печешься лишь о собственном благе? — язвительно усмехнулся Жеремиас, и Олегариу буквально поперхнулся от обиды.
— Ну, такого я от тебя не ожидал услышать, — сказал он, переведя дыхание. — Ты сейчас одной фразой перечеркнул всю нашу дружбу!
— Не надо принимать это всерьез, — попытался исправить ошибку Жеремиас, но Олегариу уже понесло:
— Хорошо, отныне я не буду принимать всерьез нашу дружбу! Ты прав, я такой же, как все, и пекусь не только о твоем, но и о своем благе. Потому меня и удивляет, отчего это Фаусту вдруг оказался не таким, как все. Отчего он так легко отказался от своих интересов и сразу же поверил этой Мариете?
— Оттого что Фаусту уважает закон и, стало быть, верит официальным документам! — с пафосом ответил Жеремиас.
— Ну вот теперь я все понял, — усмехнулся Олегариу. — Благодарю за объяснение.
Он вышел, оставив Жеремиаса в одиночестве переживать эту серьезную ссору, впервые случившуюся за время их многолетней дружбы.
А Фаусту в это время, отыскав Мариету в саду, радостно сообщил ей:
— Все в порядке! Я привез необходимую справку. Теперь успех будет зависеть только от тебя. Завоевывай старика, Рафаэла!
— Не называй меня так! — испугалась она. — Я теперь — Мариета!
— Да-да, прости, — рассмеялся Фаусту.
Завидев приближающуюся Жудити, они чинно раскланялись друг с другом и направилась в разные стороны.
Глава 3
Заявление отца о разводе прозвучало для Маркуса и Лии как гром среди ясного неба. Но не добившись от Бруну никаких объяснений, они бросились к матери.
— Что между вами произошло? Вы поссорились? Он тебя, оскорбил, обидел? — засыпал ее вопросами Маркус, добавив: — Если это так, то я ему не прощу!
Лия же сохраняла внешнее спокойствие, ожидая, что ответит мать.
— Нет, мы, в общем, даже не ссорились, — усталым голосом произнесла Лейя. — Просто мне надоела такая жизнь, и я сказала вашему отцу, что хочу с ним развестись.
— Невероятно! — изумился Маркус. — Так не бывает, мама. Должна же быть какая-то причина!
— А разве недостаточно того, что ваш отец занимается только быками и вовсе не думает о своей жене? — задала встречный вопрос Лейя.
— Но мне казалось, ты к этому давно привыкла, — растеряно молвил Маркус, а Лия вдруг спросила резко и прямо:
— У тебя появился другой мужчина?
— Как ты смеешь?! — возмутилась Лейя, но это не остановило Лию.
— Ты ездишь к нему в Сан-Паулу? — продолжила она. — Мы вправе тебя спросить об этом, если дело дошло до развода.
Не желая открывать детям правды, Лейя от обороны перешла к атаке:
— Да? Вы считаете себя вправе задавать такие вопросы? Вы, которые замучили меня своими выходками! Вспомните хотя бы, что мне довелось пережить, когда вы начали колоться, а я была вынуждена была покрывать вас перед отцом!
— Но это же все в прошлом! — хором воскликнули Маркус и Лия. — Мы сразу же тогда и
