— Не хочу! Мне достаточно и тех двоих, с которыми я не умею управляться.
— Но я же говорю о
— Все равно, — жестоко ответил Бруну.
— А если я все же захочу родить? — не унималась Луана.
— Пожалуйста, рожай. Только не от меня! — улыбнулся он, давая понять, что шутит, но Луану больно задели его слова.
Когда Бруну это осознал, то счел за благо переключиться на другую тему:
— Скажи, ты еще не дозрела до того, чтобы пройти курс лечения у психоаналитика? Надо же восстановить твою память.
— Нет, я почему-то боюсь идти к врачу, — призналась она. — Может, мне самой удастся все вспомнить? Иногда в моей памяти всплывают какие-то лица, имена, обрывки разговоров. Но это происходит как-то во сне… Знаешь, когда я впервые услышала твое имя, во мне тоже что-то словно зашевелилось внутри…
— О нет, нет! — прервал ее Бруну, весело смеясь. — Только не это! Я же говорил, что больше не хочу иметь детей.
Луана промолчала, не желая показать ему своей обиды.
Утром, после завтрака, Бруну сказал Донане и Зе:
— Я оставляю на ваше попечение Луану, а сам поеду на дальние фазенды и, вероятно, заверну в Минас-Жерайс.
— Хотите купить там землю? — высказал догадку Зе.
— Нет. Хочу удостовериться, что человек, ограбивший мою мать и бабушку, действительно жив, — ответил Бруну и, уловив недоуменный взгляд Зе, добавил: — Речь идет о Жеремиасе Бердинацци, которого ненавидели мой дед, мой отец и передали мне эту ненависть по наследству.
— Так вы едите туда ссорится? — встревожилась Донана.
— Нет. Просто хочу посмотреть на негодяя и подумать, как можно вернуть то, что он у нас когда-то украл.
Луана, бледная как полотно, встала из-за стола и, пошатываясь, направилась в свою спальню.
— Господи, что это с ней? — испуганно произнесла Донана, поспешив за нею вслед.
Бруну тоже обеспокоился: «Уж не беременна ли она в само деле?»
Донана подумала о том же и осторожно спросила у Луаны:
— Тебе плохо? Почему ты так неожиданно ушла?
— Потому что Бруну заговорил о каком-то Бердинацци. А я тоже Бердинацци. Правда, я не знаю, действительно ли это моя фамилия или ее придумал врач, который лечил меня после катастрофы… Прости, Донана, мне действительно плохо. У меня кружится голова…
— Ну полежи, полежи, — не стала больше расспрашивать ее Донана и вернулась к мужчинам.
Бруну, обеспокоенный болезненным состоянием Луаны, решил отложить поездку в Минас- Жерайс.
А спустя несколько часов Луана сама пришла к Донане на кухню — взволнованная, испуганная.
— У меня в голове, похоже, наступает прояснение, — промолвила она, тяжело дыша. — Эта фамилия… Бердинацци… Мой отец тоже с ненавистью вспоминал о Жеремиасе Бердинацци, своем брате. И тоже называл его вором… Выходит, я из рода Бердинацци. Моего отца звали Джакомо… Джакомо Гильерме Бердинацци…
— Ты вспомнила свою фамилию. А имя? — спросила Донана, однако Луана не ответила, потому что у нее вновь закружилась голова.
К вечеру ей стало значительно лучше, и за ужином Бруну опять заговорил о своей поездке в Минас-Жерайс.
— Мой отец не смог свести счеты с Бердинацци, но я должен это сделать.
— А стоит ли ворошить прошлое? — попытался отговорить его Зе.
— Для таких преступлений не существует срока давности, — уверенно заявил Бруну. — Жеремиас и его брат подделали подписи моей матери и бабушки, чтобы тайком от них продать фазенду. И затем скрылись куда-то с деньгами, оставив собственную мать без крова, без средств к существованию. Так могу ли я это простить Жеремиасу?
— Вы все время говорите только о нем, — заметил Зе. — А к его брату ваша ненависть уже прошла?
— С ним за меня поквитался сам Господь. Этот другой Бердинацци погиб в автокатастрофе вместе с семьей.
У Донаны все похолодело внутри, но она нашла силы спросить как можно деликатнее:
— Значит, с Бердинацци произошло то же, что с семьей Луаны?
Обе они — Донана и Луана — замерли, ожидая, что ответит Бруну. А он, не заметив их смятения, подтвердил:
— Да, там тоже выжила только одна девочка.
— И… как ее звали? — не удержалась от вопроса Донана.
— Ее зовут Мариетой, как мою бабушку, — ответил Бруну. — Эта девушка живет в доме Жеремиаса, Маркус ее видел, когда ездил туда.
У Луаны все поплыло перед глазами, но Донана, понимая, что происходит, крепко сжала ее руку и продолжала расспрашивать Бруну:
— А если бы той девушкой, выжившей в автокатастрофе, оказалась наша Луана? Как бы вы поступили?
— Я бы выбросил ее в реку! — рассмеялся Бруну.
— Господь с вами! — испуганно воскликнула Донана.
А Бруну, заметив наконец, как переменилась в лице Луана, обнял ее.
— Ну что ты, право… Я же не тебя имел в виду. Ты же не Бердинацци!
Она промолчала, но после ужина растеряно сказала Донане:
— Наверное, я таки не Бердинацци, если Жеремиас уже нашел свою племянницу.
— Но как же быть с твоими воспоминаниями? — тоже пребывая в растерянности, спросила Донана.
— Не знаю, — ответила Луана. — Я боюсь сойти с ума от всего этого.
Бруну все-таки съездил в Минас-Жерайс, где представился как Джакомо Бердинацци.
У Жеремиаса сердце оборвалось, когда Жудити доложила ему о госте: неужели брат каким-то чудом выжил?! Рафаэла же приросла к стулу, понимая, что теперь ее разоблачение неизбежно.
Однако Бруну тотчас же развеял их страх и смятение:
— Я назвал себя именем вашего брата лишь затем, чтобы вы меня приняли. На самом же деле меня зовут Бруну Бердинацци Медзенга. Я — ваш племянник.
— С Медзенгой мне говорить не о чем, — сразу же пришел в себя Жеремиас. — Убирайся вон из моего дома!
— Не беспокойтесь, я не собираюсь гостить у дядюшки, который обокрал не только мою мать, но и свою. Однако намерен потребовать от вас то, что по праву принадлежит мне и моим детям, — заявил Бруну.
Жеремиас язвительно усмехнулся:
— И как вы думаете, что же здесь принадлежит вашим детям?
— Полагаю, не меньше трети всего вашего капитала, — спокойно произнес Бруну.
— Меня не удивляет что в роду Медзенга появился сумасшедший. Именно этим вы и должны были кончить, — сказал Жеремиас.
— Поберегите свое остроумие для судей, — посоветовал ему Бруну. — Я ведь не стану действовать исподтишка, поскольку неспособен на такую подлость, как вы. Я приехал предупредить вас, Жеремиас Бердинацци: ждите моих адвокатов!
С этими словами он вышел.
А Жеремиас, выругавшись ему вслед, сказал Рафаэле:
