? Что я могу для него сделать?
? Полюби его. Он прожил недолго, но был добрым мальчиком. Правда, очень одиноким и болезненным. Кстати, вы похожи: лицо, фигура, темперамент…
? Расскажи, Ангел, расскажи мне о нем побольше.
Передо мной проходит земная жизнь маминого брата. Он оказывается наивным, чистым парнишкой. Я ловлю на себе его задумчивый ясный взгляд и чувствую, как он мне близок и дорог. Если бы мы жили в одно время, должно быть, дружили бы. Но вот и последние кадры из его жизни. Он умирает от непонятной болезни. Его взгляд устремлен на шкаф. Мне видно, что за толстой дверцей, за стопкой белья стоят спрятанные иконы. Душа юноши требует покаяния, но его окружают одни неверующие. Душа хочет примирения с Богом, но ему не дают такой возможности, его не понимают. Он умирает со слезами на глазах, безмолвно, тихо, печально…
Я стою в глубокой траве на коленях и Иисусовой молитвой прошу его упокоения. Сначала в сердце ощущаю необычное тепло. Потом вижу благодарные поклоны березы, радостные движения гибких склоненных ко мне ветвей в полупрозрачных нежных листочках. Словно белая красавица по-матерински гладит меня по голове легкими ладонями. Затем мягкий ветерок перекатывает от нас во все стороны волны по травам, листве, облакам, небу. Воробьи со скворцами в траве и на ветвях, а также ласточки с жаворонками в теплой синеве ? цвиркают и щебечут.
Мне это всё непонятно. Это ошеломляет. Как же мало нужно, чтобы молитва была услышана. Чтоб была так ответна и сладостна!.. Этот миг растянулся на десятилетия. Мальчик, косточки которого покоятся под этим зеленым холмом, осененным крестом, видимо терпеливо ждал, умолял Ангела и снова годами ждал этой минуты. Как жаль, что не раньше это случилось. И как хорошо, что все-таки случилось.
Мы с ним сейчас рядом, и Ангел радуется вместе с нами. Мы сейчас братья, и нет никого в этот миг дороже и роднее этого юноши, взирающего на меня из неведомого мира вечности. Мне хорошо с тобой, Андрей. Мы с тобой обязательно увидимся, слышишь! И да будет эта встреча полна братской радости.
Я стою на коленях рядом с холмиком, покрытым густой травой. Мне необходимо материальное осязание его земного следа. Мои руки сами собой гладят шелковистую траву, покатый теплый холм. Пальцы касаются гладкого, отполированного дождем и ветром креста. Губы продолжают шептать простую молитву. Береза и трава, птицы и кузнечики подхватывают и разносят душистые медовые слова. Хорошо нам вместе: живущим пока «здесь» и уже «там».
Валерий склоняется ко мне и молча застывает в полупоклоне. Ему ничего не надо объяснять. Он включается в молитву. Я встаю. Внезапно к нам присоединяется баритон священника. Позванивают колокольцы кадила, смолистый аромат ладана вплетается в луговые травные ароматы. Панихида поет и плачет, молит и славит. «Упокой, Господи, души усо-о-опших ра-а-аб Твои-и-их».
«Город мертвых» оживает и наполняется благоуханием от присутствия душ множества живущих по ту сторону этого конечного пункта земного пребывания. Большинство невидимых пришельцев светится райским сиянием упокоения. Остальные во время панихиды просветляются благодатью прощения, изливаемой на всех Творцом прощения.
? Ангел, ? произношу я мысленно, ? где ты? Что молчишь? Расскажи мне, слепому, что там у вас происходит? Я что-то чувствую, но не понимаю.
? Подожди, подожди! Сейчас…
? Не молчи, умоляю!
? Наберись терпения. Подожди еще немного… ? просит Ангел. ? Вот это да! Радуйся, твой дядя прощен. Вот это торжество. Если бы ты это видел! Сейчас все небесные силы, все святые радуются вместе с нами.
? Как?
? Это праздник прощения и любви.
? Какой он?
? Это как огненный гимн. Как всеобщий тысячегласный вопль «Аллилуиа!» Это как встреча возлюбленного огромной семьей.
? А Андрей-то как?
? Он светится, как солнце. Его одежда в один миг стала белой, как снег. А вы, земные, жалеете время на молитву. Видишь, что она может!
…Из чего? Из какой тончайшей материи соткана основа нашего поминовения? Структура эта очень тонка. Настолько, что лишь чуткие любящие души воспринимают ее нежные, но требовательные колебания. Но и прочна ? если способна годами связывать людей, словно цепью. Материя эта, к тому же, прозрачна для обоих миров: видимого и невидимого. Она без препятствий пронизывает время и пространство, связывая людей на земле, в аду и на небе.
