настольные часы, «обрадовала» Зина. — Может, я чем-то смогу помочь?
«Да, закрыть дверь с другой стороны», — автоматически подумала Катя, но неожиданно для самой себя произнесла:
— Мне нужны справочники, желательно свежие… И еще: как здесь выходить в Интернет? — быстро сбросив вниз документ Ладышева, пододвинула она мышку секретарше.
— Проще простого. Вы практически постоянно в Интернете. Щелкнули на значке, — показала она стандартную картинку на мониторе, — и готово! Не получается… Все ясно: Вадим Сергеевич не любит находиться в сети. Вот этот штекер, — подхватила она лежащий на столе провод, — надо втолкнуть сюда… О, получилось! Если вы будете на флэшке работать, то вот это гнездо…
— Спасибо, Зина, дальше я сама разберусь.
— Все поняла. Ухожу, — моментально отреагировала Зиночка и исчезла за дверью.
«Раз уж Ладышев недоступен, придется хотя бы начать… — вздохнула Катя, забыв о звонке отцу. — Скопирую вопросы, подумаю дома. Все равно по вечерам нечем заняться, да и роман как-то застопорился…»
Пощелкав мышкой, она вздохнула, вытащила из сумки флэшку и, создав папку «Ладышев», сбросила туда его ночное творение. Затем подключилась к Интернету и набрала в поисковом окошке «медицинские центры».
…Около четырех дня, когда ответы на первые пять вопросов были практически готовы, на столе заморгал красной лампочкой телефон.
— Екатерина Александровна, можно зайти? — осторожно уточнила Зиночка. — Я на минуточку.
— Да, конечно.
«Соскучилась без общения, — предположила Катя, предвкушая очередной приступ болтливости секретарши. — Ну что ж, устроим перерыв».
— Вы уж извините, я тут подумала… Вадим Сергеевич, когда напряженно над чем-то работает, просит что-нибудь перекусить. Раз уж вы вместо него… В общем, вот…
С этими словами Зина поставила на край стола поднос, на котором дымилась чашка кофе, на тарелочке лежали большие дольки сочного грейпфрута, нарезанное кружочками зеленое яблоко и маленькая кисточка винограда.
«„Я бы предпочла бутерброд с ветчиной“, — почувствовав, как от одного вида фруктов засосало под ложечкой, подумала Катя. — Неужели Ладышев в придачу ко всему еще и вегетарианец?»
— Правда, Вадим Сергеевич как-то больше на ветчину i сыром налегает, — добавила секретарша и опередила следующий вопрос: — Деньги он мне на неделю выделяет, так что раз уж вы вместо него — кушайте. Теперь и не верится, что он когда-то был толстым. Такой активный образ жизни, что сгорает у него все, как и у меня. Правда, он белый хлеб не ест. Я помню, что вы на диете, но… Может быть, мне нам завтра зерновой хлеб купить? Здесь неподалеку есть кафе-пекарня «Бейкери дю Солей», там такой изумительный хлеб пекут! Немецкая смесь из пророщенных зерен, почти без дрожжей, без маргарина! А десерты какие, а булочки! — закатила она глаза.
— Спасибо, Зиночка, — не устояв перед искушением хоть что-то пожевать, потянулась к яблоку Катя. — Но я не ем булочек, сама как булочка.
— Ой бросьте, — отмахнулась Зина. — Какая вы булочка? То ли дело наша Ксения Игоревна! К тому же у них есть и низкокалорийные десерты. Мне, например, очень нравится морковный с грецким орехом. Я для вас завтра куплю, даже не пытайтесь отказаться. У меня вот другая беда: всю жизнь мечтаю поправиться, да, видно, не судьба — придется до смерти костями греметь. Вадим Сергеевич даже как-то пригрозил выписать мне усиленное питание, чтобы не портила имидж компании. Всем мужчинам нравятся женщины в теле, — словно пожаловалась она.
— Разве? А по-моему, мужчины предпочитают тонких и звонких.
— Глупости. Они только так говорят, — фыркнула Зина. — И в свет действительно выходят с худосочными моделями. Но это так, для имиджа. Женятся-то они на других. А знаете, почему? Потому что у мужчин с детства в подсознании откладывается образ матери. Против природы не попрешь! Взять хотя бы нашего шефа: сколько вокруг него красоток вьется, а он до сих пор не женат! Хотите знать, почему? Вы его маму видели? Нет? То-то! Весьма упитанная женщина!
— Надо же! — медленно пережевывая дольку яблока, недоверчиво покрутила головой Катя. — А вдруг мама вашего шефа в молодости была тонкой и звонкой?
— He-а! Я смотрела ее студенческий альбом: круглолицая, пышнотелая блондинка. Симпатичная.
— И в кого же Вадим Сергеевич брюнетом уродился?
— В отца. Его отец был умопомрачительно красив! Высокий, статный, правда, рано поседел. Но это ему было к лицу. Я его на фотографиях видела, когда Нину Георгиевну навещала. Она так любит о нем рассказывать!
«Нечасто приходится слышать, чтобы секретарша была на короткой ноге с родительницей своего шефа», — удивленно заметила Катя.
— Вадим Сергеевич, когда уезжает в командировку, всегда просит меня заботиться о его маме. В сентябре почти две недели был в Японии, и я к ней чуть не каждый день заезжала. Убедиться, что все в порядке. У них в Минске почти не осталось родственников. Друзья и коллеги умершего отца не в счет, к тому же все они преклонного возраста.
— В таком случае странно, что ваш шеф не женится. Порадовал бы мать внуками.
— Вот и Нина Георгиевна сокрушается, что сыну скоро тридцать восемь стукнет, а ни семьи, ни детей.
— Насколько я наслышана, его отец тоже поздно женился, — осторожно поделилась своими познаниями Катя. — Возможно, это у них наследственное.
— Что вы! — замахала руками Зина. — Первый раз Сергей Николаевич молодым женился, еще во время войны. Его жена тоже была врачом. Погибла в последние дни войны под Кенигсбергом. Нина Георгиевна рассказывала, что только после рождения сына муж перестал каждый год навещать ее могилку. И имя Вадим он еще с первой женой выбирал… Вот такая история. Нашему шефу, конечно, давно пора жениться, но мы его лишь бы кому не отдадим, — вдруг ревностно заявила Зиночка. — Только в хорошие руки! Так что, с одной стороны, даже хорошо, что вы замужем. Спокойнее.
— Не подхожу на роль невесты?
— Ну, не то чтобы… — растерялась секретарша, подозрительно посмотрела на Катю, на секунду задумалась и вдруг отрицательно замотала головой. — Нет, я бы заметила! Когда мужчина увлечен женщиной, это невооруженным глазом видно. А я, между прочим, десятый год вместе с ним работаю… Нет, я бы точно почувствовала, — снова повторила она, правда, уже не так уверенно.
— Успокойтесь, Зина, — улыбнулась ей Проскурина. — Я не собираюсь покушаться на вашего шефа. И вообще, как мне кажется, я здесь ненадолго. Помогу ему в меру возможностей в одном деле, и до свидания. Я ведь по профессии журналистка и совершенно не вписываюсь в профиль вашего бизнеса.
— Неужели журналистка?! — расширила глаза Зина. — Вот это да! А из какой газеты? — с уважительным придыханием спросила она. — Ой, я догадалась: «ВСЗ»! Верно? Так вот почему Вадим Сергеевич спрашивал в пятницу все последние номера! — логически сопоставила она свои догадки и просьбы шефа. — Мне так нравится ваша газета!
— Мне тоже. Спасибо.
От комплимента в адрес родного издания на душе стало тепло и грустно: неужели все, что связано с газетой, для нее теперь останется в прошлом?
— Вы, наверное, под псевдонимом печатаетесь? — продемонстрировала знание предмета Зиночка.
— Почему же? Под своей фамилией — Проскурина.
— Так это вы писали о Лане Сосновской? Точно, точно, я помню… Заполучила Светка, чего хотела: в женихах Снежкин, в продюсерах Губерман, — скептически хмыкнула она. — Холеная, модная стала. Почти модель.
— Вообще-то она — певица, — заметила Катя.
— Да бросьте! Петь она как не умела, так никогда и не научится. Уж я-то знаю.
